Над обрывом среди деревьев проглядывала тесовая крыша дома, в котором они провели ночь. Дальше, вплоть до синевших на горизонте гор, землю покрывал сплошной слой сельвы. Справа от скалы, за россыпью поросших густым лесом островов, угадывалось море. Туда со стороны суши текли потоки горячего воздуха.
– В этом мире, быть может, нам придется провести весь остаток жизни, – задумчиво произнес Рональд. – Тебя это не расстраивает?
– Могло быть и хуже, – отозвалась Маша. – Значительно хуже.
Рональд покачал головой.
– Вряд ли. Тот, кто создавал трансцендентный канал, не мог делать это бессмысленно.
– А в чем же смысл, кстати?
– В пересадке. Разумную жизнь пересадили из одной Вселенной в другую. Кампанелла сыграла роль яркого цветка, заманившего нас ко входу в канал. И когда людей скопилось достаточно много, система заработала.
– Тот, кто это сделал, достаточно жесток. Пострадало множество людей.
– Тот, кто это сделал, руководствовался не моралью, а целесообразностью. При пересадке растений часть их корневой системы неизбежно повреждается. И некоторое время растение болеет.
– Это не оправдание. Тот, кто нас пересадил, не интересовался индивидуальными судьбами. Нас вообще не спрашивали, хотим ли мы такого переселения. Не уверена, что с точки зрения кампанеллян, заброшенных сюда, оно было так уж целесообразно.
– Маша, я и не ищу оправданий случившегося. У меня более скромная задача – понять.
Маша вздохнула.
– Наверное, на большее с нашими скромными возможностями трудно рассчитывать. Что же еще тебе удалось понять?
– Не так уж и много, но… кое-что. Судя по всему, Вселенная, в которой мы оказались, развивается динамичнее нашей родной. Время течет здесь явно быстрее. Возможно, кому-то недосуг ждать, когда тут цивилизуется собственная жизнь. Вот и пересадил он нас в гости к ящерам.
– Зачем на одну и ту же планету?
– Не знаю. Вероятно, и в этом есть смысл, но пока я его не нахожу. Он должен быть, поскольку невероятно, чтобы здесь для жизни оказался пригодным один-единственный Терранис. Возможно, смысл в том, что, взаимодействуя, две цивилизации смогут развиваться быстрее. О чем ты задумалась?
– После переселения у кампанеллян должна была возникнуть весьма определенная религиозная ассоциация. Изгнание из рая.
– Многие так и расценили.
– Тогда, быть может, все это с нами проделал Бог?
Рональд усмехнулся.
– Скажи мне, кто такой Бог. Тогда я попытаюсь ответить.
– Существо либо существа, намного опередившие нас в развитии, но имеющие желание вмешиваться в нашу судьбу.
Рональд пожал плечами.
– При такой формулировке можно считать их и богами. Но молитвы на них не действуют, это точно. И как их ни называй, они могут нами манипулировать, мы ими – нет. Впрочем, я не уверен, что они все еще существуют.
– Как же так? Результаты действий весьма красноречивы.
– Позволю себе маленькую аналогию. За обедом ты отказалась, и совершенно напрасно, между прочим, от мяса молодого трицератопса. Свиристел поймал его в одну из своих ловушек. Скажи, пожалуйста, мог наш пират от чего-нибудь погибнуть после того, как расставил сети? Теоретически?
Маша взглянула на реку, из которой упрямо показывались морды.
– О, да. Ты хочешь сказать, трансцендентный канал пережил своих создателей?
– Утверждать не могу. Но и отбрасывать такую возможность нельзя. Не исключено, что создатели трансцендентного канала так и не дождались, когда мы цивилизуемся.
Внезапно Рональд насторожился.
– Что случилось? – спросила Маша.
– Погоди, не шуми.
Из-под скалы послышался встревоженный голос Ван Вервена.
– Побудь здесь. Никуда не уходи, – отрывисто сказал Рональд.
Прыгая по горячей осыпи, он побежал вниз. Скала тоже была разогретой, Маша давно уже переступала босыми ступнями, поочередно поднимая одну ногу и стоя на другой. Но ждать пришлось не слишком долго. Снизу поднялись Якоб и Ронни, которые под руки вели хромающего пирата. Голень Свиристела была залита кровью. Он громко ругался. Рональд быстро взглянул на Машу.
– Сними лифчик, – сказал он.
Маша повернулась спиной. Рональд разорвал материю, скрутил из нее жгут и перетянул ногу Свиристела ниже колена.
– Что случилось? – спросила Маша.
– Макаренацапнула, – морщась, ответил Стоеросов.
– Она ядовитая, эта макарена?
– Не. Характер только плохой.
– Красивый мир, – кивнула Маша, закрывая ладонями соски.
– С твоим прибытием он явно стал лучше, – рассмеялся Якоб.
* * *
В избушке Свиристелу дали выпить местного алкогольного напитка, название которого Маша опять не запомнила, и пират успокоился.
– Испугалась? – спросил Рональд.
– Не очень.
– Ты все время о чем-то думаешь.
– Да.
– О чем?
Маша оглядела развешанные по стенам ружья, сабли и пистолеты.
– Скоро тебе придется командовать «Вихрем».
– Мне? Почему?
– Эх ты, интравизор! У нас будет ребенок, Ронни. Хорошая фраза для того, чтобы окончить какой-нибудь роман, не так ли?
– Эта фраза хороша для плохого романа, – улыбнулся Рональд. – А о нас еще найдется, что почитать.
– Ты уверен?
– Да. А кто у нас будет?
– Девочка.
– Пусть будет девочка.
Хорошо знакомым ей жестом Рональд обхватил голову руками и задумался. Маша без труда поняла, что он хочет проникнуть в будущее их еще не родившейся дочери.
Двое других мужчин, землянин и террянин, переглянулись.
– Надо бы проверить, чем заняты твои головорезы, – сказал Ван-Вервен.
– Без глазу оставлять не годится, – серьезно кивнул Свиристел. – Хотя и смирные… но образование у них такое. Ронни, вот эту швабру я заместо костыля возьму. Плачу пиастрами!
Маша взглянула на него с любопытством. После того как его укусила загадочная макарена, Свиристел перестал быть отчасти абстракцией. Раньше он почему-то воспринимался полуусловно, как персонаж пьесы, и если бы вдруг взял да исчез, подобно призраку, Маша удивилась бы, конечно, но не очень. Как-то не до конца верилось, что все случившееся произошло на самом деле. И марш сквозь трансцендентный канал, и Терранис, и этот говорящий архаичным языком экс-пират. Но вид крови на его ноге придал окружающему миру и реальность, и полновесность. Будто вуаль с глаз упала. Нет, все случилось взаправду. И жить здесь предстояло всерьез, а главное – долго. Прощайте, Багамские острова, база отдыха Космофлота Солнца… Именно там они с Рональдом познакомились.
– По-моему, с местным населением вполне можно ладить, – сказала Маша, когда они остались вдвоем.
– Ну, ну, не все здесь пиастры, – рассеянно отозвался Рональд. – Есть и монстры.
– Какие пиастры?
– Пираты, я хотел сказать. М-да, лучше пусть будет девочка.
Маша ощутила холодок в груди. Где-то рядом с сердцем. Будто только по чистой случайности разминулась с чем-то ужасным. Да, их ребенку предстоит жить здесь, на Терранисе. На планете, где случаются войны, где водятся макарены с плохим характером, крокодюки с ужасными мордами, трицератопсы, ихтиозавры и бог весть кто еще… Интравизор не может в точности предсказать отдельную судьбу. Но взвесить сумму грозящих опасностей вполне способен. И вот Рональд говорит, пусть лучше девочка…
– Не надо так бледнеть, родная моя, – мягко сказал Рональд. – Мы справимся.
– С чем?
– Да с этой планетой.
– Ты собираешься оставаться?
– Да.
– А как же «Звездный Вихрь»?
– Лучше всего им будет командовать Александер. Мой опыт и подготовка пригодятся здесь, для общения с местным населением. Я прав?
– К сожалению.
– Никаких сожалений! Нам предстоит много острых переживаний, опасностей, приключений. Машенька, ты еще побываешь на настоящем королевском балу. Словом, нам предстоит новая жизнь. И это прекрасно. Ее нужно принять как естественную данность. Или лучше – как дар. Хочешь, я покажу тебе место, где мы будем строить город Трою?