Читать интересную книгу Сумма теологии. Том V - Фома Аквинский

Таким образом, смертный грех несовместим со всеянными добродетелями, но совместим с приобретенной добродетелью, в то время как простительный грех совместим со всеми добродетелями, как всеянными, так и приобретенными.

Ответ на возражение 1. Грех противоположен добродетели не непосредственно, а через посредство акта. Следовательно, грех несовместим с актом добродетели, а не с ее навыком.

Ответ на возражение 2. Порок непосредственно противоположен добродетели точно так же, как грех – акту добродетели, и потому порок исключает добродетель точно так же, как грех исключает акт добродетели.

Ответ на возражение 3. Природные способности действуют необходимым образом и, следовательно, до тех пор, пока способность не подверглась порче, в ее действии не может быть никакого греха. Способности же души, со своей стороны, не действуют необходимым образом, и потому приведенная аналогия неуместна.

Раздел 5. ВСЯКИЙ ЛИ ГРЕХ ПРЕДПОЛАГАЕТ ДЕЙСТВИЕ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что всякий грех предполагает действие. В самом деле, заслуга соотносится с добродетелью точно так же, как грех – с пороком. Но заслуга невозможна без действия. Следовательно, не может быть без действия и греха.

Возражение 2. Далее, по словам Августина «грех – это [зло] до такой степени произвольное, что он не был бы и грехом, если бы не был произвольным»[392]. Но что-либо может быть произвольным исключительно благодаря акту воли. Следовательно, всякий грех предполагает действие.

Возражение 3. Далее, если бы грех мог существовать без акта, то из этого бы следовало, что человек начинает грешить, как только прекращает делать то, что должен. Но тот, кто никогда не делает то, что должен, непрерывно не делает то, что должен. Таким образом, из этого бы следовало, что он грешит непрерывно, каковое утверждение нелепо. Следовательно, без действия нет никакого греха.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Итак, кто разумеет делать добро, и не делает, тому – грех!» (Иак. 4:17). Но «не делать» не подразумевает действия. Следовательно, грех возможен без действия.

Отвечаю: причина возникновения этой проблемы отсылает нас к греху недеяния, относительно которого мнения разнятся. Так, иные говорят, что в каждом грехе недеяния можно обнаружить некоторый акт, внутренний или внешний. Внутренний, когда, например, человек желает «не идти в церковь», когда он обязан идти; внешний, когда, например, человек в то время, когда он обязан идти в церковь (или даже раньше), придумывает себе такое занятие, которое препятствует ему идти. Впрочем, это все одно и то же, поскольку если кто-либо желает нечто, что не совместимо с чем-то другим, то тем самым он не желает это другое, за исключением, пожалуй, тех случаев, когда ему просто не приходит на ум, что желаемое им препятствует ему делать то, что он обязан делать (тогда его можно полагать виновным в неосмотрительности). Другие, со своей стороны, говорят, что грех недеяния не обязательно предполагает акт, поскольку уже одно только неделание того, что должно делать, грех.

Итак, каждое из этих мнений содержит некоторую толику истины. В самом деле, если в грехе недеяния мы рассматриваем только то, в чем состоит сущность греха, то грех недеяния в одних случаях будет связан с внутренним актом, как когда человек желает «не идти в церковь», а иногда он не будет связан ни с каким актом вообще, ни внутренним, ни внешним, как когда человек в то время, когда он обязан идти в церковь, вообще не думает о том, идти ему или не идти.

Если же, однако, в грехе недеяния мы рассматриваем также причины или обстоятельства недеяния, то в таком случае грех недеяния необходимо должен содержать некоторый акт. В самом деле, до тех пор, пока мы не пренебрежем тем, что мы можем делать или не делать, никакого греха недеяния не возникает, а то, почему мы отказываемся делать то, что мы можем делать или не делать, необходимо должно быть связанным с какой-то причиной или обстоятельством, то ли соединенным с небрежением, то ли предшествующим ему. Далее, если эта причина лежит вне пределов человеческой способности, то небрежение не будет греховным, как когда кто-либо не идет в церковь из-за болезни. Но если причина или обстоятельство является субъектом воли, то тогда небрежение будет греховным, а такая причина – в той мере, в какой она произвольна, – необходимо содержит некоторый акт, по крайней мере, внутренний акт воли, который подчас имеет непосредственное отношение к небрежению, как когда человек желает «не идти в церковь», поскольку это представляется ему слишком хлопотным. В указанном случае такой акт по самой своей природе принадлежит небрежению – ведь коль скоро для греха сущностно необходима произвольность, то желание чего бы то ни было греховного само по себе принадлежит этому греху.

Впрочем, иногда акт воли имеет непосредственное отношение к чему-то другому, что препятствует человеку исполнить то, что должно, и при этом в одних случаях это что-то бывает совмещено с небрежением, как когда человек желает играть в то время, когда он должен идти в церковь, а в других – предшествует ему, как когда человек вечером пожелал засидеться допоздна, вследствие чего не пошел в церковь утром. В таком случае акт, внутренний или внешний, с точки зрения небрежения случаен, поскольку небрежение непреднамеренно, а то, что непреднамеренно, случайно[393]. Таким образом, очевидно, что тут грех недеяния предполагает совмещенный или предшествующий небрежению акт, но этот акт является акцидентным греху недеяния.

Но вынося то или иное суждение о чем-либо, мы должны руководствоваться тем, что ему присуще, а не акцидентно. В свете этого правильным будет сказать, что грех возможен и без действия, иначе случайные действия и акциденции были бы сущностно необходимы для всех актуальных грехов.

Ответ на возражение 1. Добру необходимо большее, чем злу, поскольку, по утверждению Дионисия, «добро происходит от единой всеобщей Причины, зло же от многих частичных оскудений»[394]. Таким образом, грех может являться результатом как делания человеком того, что он не должен делать, так и неделания им того, что он должен делать, в то время как если человек делает то, что должен, без желания это делать, то никакой заслуги возникнуть не может. Поэтому заслуга невозможна без действия, а грех – возможен.

Ответ на возражение 2. Термин «произвольный» применяется не только в отношении того, к чему прилагается акт воли, но, как показано в пятой [книге] «Этики»[395], также и в отношении того, что мы способны делать или не делать. Следовательно, даже нежелание может быть названо произвольным постольку, поскольку человек способен желать или не желать.

Ответ на возражение 3. Грех недеяния противоположен утвердительному предписанию, которое обязывает всегда, но не беспрерывно. Следовательно, пренебрегая действием, человек грешит в течение только того времени, в которое утвердительное предписание обязывает его действовать.

Раздел 6. ПРАВИЛЬНО ЛИ ОПРЕДЕЛЯТЬ ГРЕХ КАК СЛОВО, ДЕЛО ИЛИ ЖЕЛАНИЕ, ПРОТИВНОЕ ВЕЧНОМУ ЗАКОНУ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что определение греха как «слова, дела или желания, противного вечному закону», ошибочно. В самом деле, «слово», «дело» и «желание» предполагают действие, но, как было показано выше (5), далеко не всякий грех предполагает действие. Следовательно, это определение не включает в себя каждый грех.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «грех – это воля к тому, чтобы сохранить или получить нечто против справедливости»[396]. Но в настоящем случае воля названа желанием, поскольку словом «желание» обозначается любое действие желания. Следовательно, вполне достаточно сказать, что «грех – это желание, противное вечному закону», и нет никакой нужды добавлять [в определение] «слово» или «дело».

Возражение 3. Далее, грех, пожалуй, есть по преимуществу отклонение от цели, поскольку, как уже было сказано (1,3; 18, 4, 6; 20, 2), благо и зло соизмеряются в первую очередь с целью. Поэтому Августин определяет грех с точки зрения цели и говорит, что «грех есть не что иное, как пренебрежение вечным ради преходящего»[397]; и еще, что «всякое человеческое зло состоит в пользовании тем, чем мы должны наслаждаться, и в наслаждении тем, чем мы должны пользоваться»[398]. Но в рассматриваемом нами определении отсутствует упоминание об отклонении от должной цели, и потому оно является недостаточным.