на одну ногу, стараясь не нагружать травмированную лодыжку, и продолжала упорно двигаться вперед.
Īnkav поднял морду над неподвижным демоном. Его массивная голова начала поворачиваться, выпученный глаз уставился на меня. Я была слишком медленной, слишком слабой. Он перекусит меня пополам, прежде чем я смогу взмахнуть мечом.
Зуилас, лежавший темной тенью на земле, шевельнулся. Поднял руку. На его пальцах вспыхнул тусклый красный свет, и он бросил пылающую сферу силы в мягкую нижнюю часть челюсти чудовища.
Истребитель демонов дернулся назад, поворачивая морду в сторону демона, пялясь на него выпуклым глазом, торчавшим на боковой части его огромной головы.
Взмахнув клинком, я прицелилась. Используя инерцию моего неуклюжего бега, каждую частичку своей силы, я вонзила светящееся синее лезвие не в огромный желтый глаз, а в углубление сразу за ним.
Я не знала, что это – ушное отверстие или орган для обнаружения тепловых сигнатур, – но было ясно, что это слабое место. Крошечная брешь в похожей на броню шкуре монстра. И магический клинок – единственное настоящее оружие в ужасающем арсенале колдунов, предназначенное для того, чтобы пробить металлическую броню демона. Я должна вонзить его в череп твари.
Я выбросила вперед руку, погрузив острие клинка в углубление. Вдавила его в мягкие ткани настолько глубоко, насколько смогла.
Монстр вскинул голову, сбив меня с ног. Рука разжалась, выпустив клинок, и я упала на спину, больно ударившись.
Пошатываясь, зверь мотал головой взад-вперед. Его нижняя челюсть отвисла. Черная кровь хлынула сначала из окровавленной раны, затем из-под желтого глаза.
Он замер на напряженных лапах, тяжело дыша. А затем рухнул, глухо ударившись брюхом о платформу. Голова упала на бетон, и из открытой пасти вывалился бледный язык. Над его блестящей шкурой мерцал свет единственного уцелевшего факела.
Тяжело дыша, я попыталась встать. Но лодыжка подогнулась, и я захлебнулась криком. По лицу текли слезы, и я поползла к Зуиласу на четвереньках, на звук его хриплого дыхания. Руки мои оказались в луже темной теплой крови. Она была повсюду.
На меня смотрели затуманенные болью черные как смоль глаза. В них еще теплилась тень угасающей жизни.
– Нет, – прошептала я, опускаясь на колени рядом с ним, прижимая руки к его щекам. – Зуилас, исцели себя. Быстрее!
Он тяжело дышал, хрипя. Где-то у меня в затылке прозвучал тихий голос, напомнив, что темные глаза означают, что он слишком слаб. А восполнять силы теплом уже поздно. Он умрет, прежде чем восстановит достаточно силы и мощи, чтобы использовать сложную магию исцеления.
Если ему вообще удалось бы исцелить такие ужасные раны.
Тело мое содрогалось. Я была готова к тому, чтобы потерять его – но только проводив в родной мир.
Я бы смотрела, как он уходит от меня, зная, что он возвращается к жизни, которую у него украл мой дядя. Может, это была темная, жестокая, одинокая жизнь, но это была его жизнь. Его выбор.
Но потерять его вот так я не могла. Не могла.
– Зуилас, – выдавила я.
Его губы зашевелились, не издавая ни звука, но я слышала его шепот у себя в голове.
Vayanin… Робин.
Губы у меня дрожали. Сердце было разбито. Этого не может быть. Я должна его спасти. Хоть как-то. Но должна… должна. Я выпрямилась, взгляд заметался по платформе, отчаянно пытаясь найти помощь.
Холодные пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Останься со мной.
– Я здесь, – прошептала я. – Я останусь с тобой. Я никогда не оставлю тебя одного.
Жизнь постепенно уходила из темных глаз. Его рука соскользнула с моего запястья и упала на залитый кровью бетон.
– Робин!
Безумный крик Амалии прорезался сквозь пелену душившей меня тоски. Я вскинула голову.
По земле слышался звук торопливых шагов. Из темноты появилась Амалия и бросилась ко мне. А за ней…
– С дороги!
Я отползла назад, когда Эзра остановился и упал на колени рядом с Зуиласом. Одетый в боевую экипировку, потертую и ободранную, он склонился над умирающим демоном с раздавленным плечом и изуродованной грудью.
Сначала багровым светом вспыхнул его левый глаз, а затем и правый, и потом оба засверкали мощной силой. Одну руку маг положил на грудь Зуиласа, а другую – на его разбитое плечо. Под его светящимися пальцами забегали круги и руны, складываясь в мерцающие формы.
Амалия опустилась на колени рядом со мной. Ее одежда промокла, волосы прилипли к лицу. Мы не разговаривали, пока Эзра – точнее, Этерран – работал. Из его рук вырывались исцеляющие заклинания, яркие, пульсирующие. Магия заполняла раны Зуиласа, проникая в тело. Этерран применял следующее заклинание, и оно тоже впитывалось в демона.
Ненадолго прервав сеанс исцеления, Этерран выпрямил плечо Зуиласа и продолжил.
Раздавленные части тела демона медленно принимали надлежащую форму. Постепенно начали затягиваться раны.
Наконец они полностью исчезли. Не было больше видно ни обломков костей, ни деформированных конечностей.
Свечение в глазах Этеррана потухло, и в них осталась лишь слабая искорка. Лицо расслабилось. Он моргнул, и его глаза снова стали человеческими. Эзра с усталым вздохом сел на пятки.
– Он в порядке? – хрипло спросила я.
Глаза Зуиласа, черные и пустые, были полуприкрыты. Он никак не отреагировал на исцеление, и на его лице не отражалось ни боли, ни облегчения.
– Нужно согреть его – как можно быстрее. – Эзра поднялся на ноги. – Призови его в инферно.
– Это не опасно, ведь он такой слабый?
– Нисколько. Демоны именно так поступают, когда ранены и нуждаются в безопасном восстановлении.
Не удосужившись спросить, откуда он взял, что в мире демонов существует что-то вроде инферно, или почему демон добровольно владеет им, я сжала кулон на шее. Daimon, hesychaze.
Мой демон, пребывавший в полубессознательном состоянии, растворился в свете и устремился в инферно.
– На стоянке стоит серый внедорожник с включенными фарами, – сказал Эзра. – Ключи в замке зажигания. Садитесь и поезжайте домой.
С помощью Амалии я поднялась на ноги, стараясь не наступать на больную лодыжку. Она онемела, что, наверное, было плохо, но, скорее всего, это онемение продлится недолго.
– А ты? – спросила я.
– У Этеррана осталось немного магии, – он бросил взгляд на мертвого монстра. – Но ее будет достаточно, чтобы сбросить в воду это… пока никто не увидел.
Словно в ответ на его слова, в ночи раздался далекий звук сирен.
– Отвези его домой, – сказал мне Эзра. – Согрей. Покорми его, как только он сможет есть.
Я слабо кивнула.
– Я свяжусь с тобой в ближайшее время.
– Но, Эзра, ты нашел…
– Идите!
Звук сирен стал громче, и он повернулся лицом к трупу монстра и поправил покрытую сталью перчатку. На его пальцах вспыхнул багровый свет.
– Давай выбираться отсюда, – дернула меня Амалия.
Опираясь на нее,