Подготовке экспедиции мешали португальские агенты. Магеллан получил старые корабли, низкокачественную муку, которая в пути быстро начала портиться, и так далее. Зато теперь он имел титул капитана-генерала. Для него это было исключительно важно. И тем, кто вернется из плаванья, Карл I обещал пожаловать дворянство.
10 августа 1519 года состоялось отплытие из Севильи. Пять кораблей: «Тринидад», «Сан-Антонио», «Консепсьон», «Виктория» и «Сантьяго». Никто не знал тогда своей судьбы. А судьба будет такая разная! «Святой Антоний» предаст Магеллана и вернется в Испанию. «Сантьяго» затонет близ американских берегов, «Тринидад» – около Молуккских островов. «Консепсьон» сами мореплаватели сожгут в районе Филиппин, когда не будет возможности на поврежденном корабле добираться домой. И только один корабль, с характерным названием «Виктория», обогнув земной шар, возвратится из экспедиции. На нем будет 18 человек.
Магеллан сразу пошел на юго-запад, а не строго на запад. Таким маневром он хотел запутать возможных португальских шпионов и пиратов, которые потопили бы его флотилию. Он не просто искал неведомые пути, но и боялся пересечения условной линии и встречи с португальцами. Причем боялся не без оснований.
В последнюю минуту на борт одного из кораблей по чьей-то рекомендации погрузился некий Антонио Пигафетта. Он оказался по призванию летописцем. Подлинный дневник, который Магеллан вел на протяжении всего плаванья, в первоначальном виде не сохранился: бумаги Магеллана погибли вместе с одним из кораблей, который захватили португальцы. Но некоторые записи уцелели. И это история великого плаванья.
Путешественники двигались вдоль южноамериканского континента. Атлантику переплыли относительно благополучно. Там, где сейчас располагается южная часть Аргентины, они открыли географическую область, которую назвали Патагония. Эта часть Южной Америки уже не очень далеко от Антарктиды, там холодно. Европейцы увидели туземцев, одетых в шкуры животных. На ногах у них была обувь, напоминавшая валенки. Она делала ноги похожими на лапы. «Пата» – по-испански «лапа». Вот почему моряки назвали местных жителей патагонцами – «рожденными с лапами».
Здешнее население никогда не видело европейцев. Туземцы были сильны и очень опасны. По отношению к ним Магеллан повел себя как настоящий конкистадор. Летописец Пигафетта рассказывает с восхищением, как ловко капитан-генерал захватил однажды в плен двух этих могучих великанов. Он дал им много бус и других безделиц, которые специально везли на кораблях. Когда у них оказались полные руки вещей, он стал предлагать им непонятные металлические предметы и показал жестами: давайте я надену на вас эти украшения. И они позволили надеть им на ноги… ножные кандалы. Когда они поняли, что произошло, было поздно. Один смог вырваться, второй нет.
Магеллан, всегда помогавший своим матросам, не видит в туземцах людей. И это характерная черта эпохи.
Плаванье оказалось трудным. Был урезан рацион. Капитан твердил о проходе, который приведет всех к волшебным Островам Пряностей, но прохода все не было. На кораблях назревало недовольство. Появилось мнение, что Магеллан вообще не знает пути, что он, чужак, португалец, обманул короля Карла. На кораблях начался настоящий бунт.
Один из тех, кто готовил этот бунт, некто Картахена, повел себя вызывающе – он перестал называть Магеллана капитаном-генералом. Его успели арестовать, ловко и внезапно. Он сидел в заключении в трюме, но бунт все равно начался 2 апреля 1520 года, после восьми месяцев пути. Капитаны «Консепсьона» Жуан Серран и «Виктории» Гонсало Эспиноса подняли мятеж вместе с освобожденным Картахеной. Это было особенно опасно, потому что произошло далеко от цивилизации.
Однако Магеллан не потерял самообладания. Он умел сохранять спокойствие в любой ситуации. Дело было решено его хладнокровием и преданностью группы людей, португальцев и испанцев, которые за время плаванья оценили его незаурядные качества и верили, что он приведет их к цели.
Подавление мятежа очень соответствовало духу времени. Нож в горло одному из зачинщиков – и он тут же добит одним ударом кинжала. Остальные схвачены, организован так называемый суд, где главный судья – капитан-генерал, имеющий право выносить приговоры. Магеллан вынес около 40 приговоров: большинство осужденных он помиловал, несколько человек везли в цепях. Кому-то даровали жизнь за то, что согласился выполнить миссию палача. Картахену, как главного зачинщика, оставили где-то на берегу с одним монахом, который тоже подстрекал к бунту. Дальнейшая судьба их неизвестна.
Экспедиция двинулась дальше. И открытие все-таки состоялось! 21 октября 1520 года произошло великое историческое событие – был открыт проход из Атлантического океана в Тихий, тот самый Магелланов пролив. По сей день он считается одним из самых сложных для мореплавания. Некоторые корабли предпочитают не идти этим проливом, где требуется особое искусство мореплаванья, а просто обогнуть сравнительно небольшую Огненную Землю.
Как удалось пройти там Магеллану? Может быть, это чудо? Обстановка, в которой продолжалось плаванье, была сложной. Уже после открытия пролива, в ноябре 1520 года, дезертировал один из кораблей, «Святой Антоний». Почему кормчий Иштеван Гомиш принял такое решение? Им руководили страх и неприязнь к Магеллану, который многими своими качествами вызывал такое отношение.
«Святой Антоний» отправился обратно в Испанию, и вернувшиеся моряки оклеветали Магеллана. Они заявили, что он утаивает золото. Вот почему тем, кто пришел живым из его экспедиции, учинили потом множество допросов. А пока жена Магеллана была посажена под домашний арест. Она умерла, так же как и ее маленький сын, не дождавшись возвращения оклеветанного Магеллана.
А тем временем три корабля Магеллана продолжили плаванье по Тихому океану. Начался голод. Конечно, ловили рыбу, но этого было недостаточно. Дошло до того, что ели мышей, опилки, кожу с рей. Даже продавали друг другу мышей по пол золотого дуката. Невообразимо дорого!
В марте 1521 года корабли подошли к островам Юго-Восточной Азии. Причалили к берегам Филиппин. (Магеллан назвал их архипелагом Святого Лазаря, но закрепилось не это имя, а другое, в честь короля Филиппа II.) Магеллан дал передышку матросам. Самого же его увлекла перспектива христианизировать местное население. Можно сказать, что дело пошло успешно. Это связано с особым языческим безразличием, идущим от непонимания того, что такое бог для белых. Туземцы были не против присоединить к своим богам еще одного. Лишь потом они начали сознавать, что признать христианского бога означало еще и признать над собой власть какого-то далекого белого правителя. Ибо принятие христианства автоматически рассматривалось первооткрывателями как принятие подданства. В данном случае – испанского.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});