Я сняла ботинки и принялась ухаживать за своими изжеванными ступнями. Пес Трины залаял, я подняла глаза и увидела молодого человека — белокурого, голубоглазого и худого. Я тут же поняла, что он идет по МТХ — по повадке и походке. Его звали Брентом, и как только он представился, я поприветствовала его как старого друга, хотя мы никогда прежде не встречались. Я слышала истории о нем в Кеннеди-Медоуз. Он вырос в маленьком городке в штате Монтана, как рассказали мне Грэг, Альберт и Мэтт. Как-то раз он пришел в гастроном в городке неподалеку от маршрутов Южной Калифорнии, заказал сэндвич с двумя фунтами жареной говядины — и слопал его за шесть укусов. Он засмеялся, когда я напомнила ему об этом, потом сбросил свой рюкзак и присел на корточки, чтобы как следует рассмотреть мои ноги.
— У тебя слишком тесные ботинки, — сказал он, повторяя слова, которые произнес Грэг в Сьерра-Сити. Я уставилась на него ничего не выражающим взглядом. Мои ботинки просто не могли быть слишком маленькими. Ведь это были единственные ботинки, которые у меня были.
— Думаю, просто все дело в этом ужасном спуске от Трех Озер, — возразила я.
— Но в этом-то и дело, — отозвался Брент. — Будь у тебя ботинки нужного размера, ты смогла бы спуститься, не сбив себе ноги. Для этого-то и нужны ботинки — чтоб можно было спускаться.
Я подумала обо всех добрых людях из магазина REI. Вспомнила консультанта, который заставил меня ходить вверх и вниз по маленькой деревянной рампе именно для этого — чтобы убедиться, что пальцы не упираются в носки ботинок, когда я спускаюсь, и что пятки не трутся о задники, когда я поднимаюсь. Тогда, в магазине, мне казалось, что этого не происходит. Теперь было уже неважно, в чем дело — я ли ошиблась, или мои ноги выросли, или случилось что-то еще. Невозможно было отрицать, что, пока на ногах у меня были эти ботинки, я словно заживо проваливалась в преисподнюю.
Но с этим ничего нельзя было поделать. У меня не было денег, чтобы купить новую пару, да их и негде было купить, даже будь у меня деньги. Я надела босоножки и вернулась обратно в магазин, где за доллар получила в свое распоряжение душевую кабинку, после чего переоделась в непромокаемую амуницию, пока моя одежда стиралась и сохла в мини-прачечной. Ожидая ее, я позвонила Лизе и пришла в восторг, когда она взяла трубку. Она рассказала мне о своем житье-бытье, а я, насколько сумела, попыталась поведать о своем. Мы вместе еще раз прошлись по моей походной программе. Повесив трубку, я расписалась в регистрационном журнале МТХ и просмотрела его страницы, чтобы узнать, проходил ли через это место Грэг. Его имени там не было. Может быть, он отстал от меня? Но это казалось невозможным.
— Ты ничего не слышал о Грэге? — спросила я Брента, переодевшись в чистую одежду и вернувшись в лагерь.
— Он сошел с маршрута из-за снега.
Я уставилась на него, лишившись дара речи.
— Ты уверен?
— Так мне сказали австралийцы. Ты их знаешь?
Я отрицательно покачала головой.
— Молодожены, проводят здесь свой медовый месяц. Они тоже решили послать МТХ куда подальше. И вместо этого отправились проходить АМ.
Только после того как я решила идти по МТХ, я узнала об АМ — Аппалачском маршруте, гораздо более популярном и цивилизованном кузене МТХ. Обоим этим маршрутам в 1968 году был присвоен статус национальных. Длина АМ — 3500 километров, примерно на 800 километров короче, чем МТХ; он тянется по гребню Аппалачей от Джорджии до Мэна.
— А что, Грэг тоже отправился на АМ? — пискнула я.
— Не-а. Он не захотел пропускать такую большую часть маршрута со всеми этими обходами и альтернативными тропами, так что вернется в следующем году, чтобы пройти его целиком. По крайней мере, мне так сказали австралийцы.
— Ух ты, — выговорила я, чувствуя легкую тошноту от этой новости. Грэг был для меня своего рода талисманом, после того как я встретила его на маршруте в тот самый момент, когда решила сойти с него. Он считал, что если он может это сделать, то и я тоже смогу. И вот теперь он сошел. Как и австралийцы — пара молодоженов, с которыми я никогда не встречалась, но чьи образы все равно моментально сформировались в моем разуме. Я и без знакомства знала, что они были отважными и мускулистыми, блистательно подготовленными к суровым условиям жизни на открытом воздухе благодаря своей австралийской крови — так, как я никогда не смогла бы быть к ней готовой.
— А почему же ты не отправился на АМ? — спросила я, боясь, что он ответит, что как раз собирается это сделать.
Он на секунду задумался.
— Там слишком людно, — проговорил наконец. Он не отрываясь смотрел на меня, на лицо Боба Марли, такое огромное на моей груди, как будто хотел сказать что-то еще. — Кстати, у тебя совершенно потрясная футболка.
Невозможно было отрицать, что, пока на ногах у меня были эти ботинки, я словно заживо проваливалась в преисподнюю.
Я никогда не ступала ногой на АМ, но много слышала о нем от мужчин в Кеннеди-Медоуз. Этот маршрут был ближайшим родственником МТХ — и все же во многих отношениях его противоположностью. Около двух тысяч человек планировали сквозное прохождение АМ каждое лето. И хотя только паре сотен из них удавалось добраться до конца, это все равно было намного больше, чем какая-нибудь сотня дальноходов, отваживавшихся ступить на МТХ за год. Туристы на АМ проводили большую часть ночей в кемпингах или в оборудованных местах групповой ночевки, рассеянных вдоль маршрута. На АМ точки пополнения припасов стояли ближе друг к другу, по бо́льшей части в настоящих городках — не чета тем, которые были расположены рядом с МТХ и часто представляли собой не что иное, как почту, бар и крохотный магазинчик «в одном флаконе». Я представила себе австралийских молодоженов на АМ, которые ели чизбургеры, запивая их пивом в пабе в паре километров от тропы; которые спали но ночам под деревянной крышей. Возможно, собратья-походники уже придумали им прозвища — еще один обычай, который чаще соблюдали на АМ, чем на МТХ, хотя и у нас тоже было заведено давать людям прозвища. В половине случаев, когда Грэг, Мэтт и Альберт рассказывали о Бренте, они называли его Пацаном, хотя он был всего на пару лет младше их. Грэга то и дело называли Статистиком, потому что в его памяти хранилось огромное множество фактов и цифр, касавшихся маршрута, да кроме того, он еще и работал бухгалтером. Мэтт и Альбер были Скауты-Орлы, а Дуг и Том — Мальчики-Мажоры. Я не думала, что у меня было какое-то прозвище, но подозревала, что если оно и есть, то я не хочу знать, что это за прозвище.
Я заказала миску зеленого салата и тарелку картошки фри — два пункта в меню, которые были достаточно дешевы и удовлетворяли мои самые глубинные желания.