ладошкой. Я отлично помню тот день. Мое падение и разбитая коленка были ничто по сравнению со соскочившим на носу прыщом. Я рыдала, глядя в зеркало. Казалось, что вижу там ведьму с бородавкой на крючковатом носу. Я чувствовала себя уродицей на фоне прекрасной жены Арсения Рустамовича, но когда он предложил нарды, я отказаться не смогла.
- Отличная память, - усмехаюсь, пряча свое смущение. Надо сказать Киру, что деменции пока нет.
- И после всего этого, - продолжает он, - я приезжаю в этот дом в качестве твоего парня.
Закусываю обе губы, но, не удержавшись, прыскаю со смеху. Арсений, глядя на меня широко улыбается.
- Мне самой не верится, - смеюсь, пряча лицо в ладонях, - будто сон…
В два шага он оказывается рядом со мной, сгребает в объятия и впечатывает в себя так, что из меня одним толчком весь воздух выбивает.
В ответ обхватываю руками и приклеиваюсь к нему намертво.
- Я так скучала… я думала, ты не приедешь…
- Не смей так думать! Я же обещал, малыш!..
- Мне было страшно, - быстро шепчу я, - я боялась за тебя… папа сказал, у тебя проблемы из-за Филатова, я думала, они тебя посадят.
- Все решилось.
Я поднимаю к нему лицо, прижимаюсь губами к темной щетине, целую колючий подбородок, добираюсь до рта и чувствую запах крови.
- Боже… давай, обработаю…
Арсений усаживается на край моей кровати. Я беру ватный тампон, антисептик, подхожу к нему и всего через мгновение оказываюсь сидящей верхом на его коленях.
Окативший тело жар ударяет в них живота сладким спазмом. Тихо охнув, прижимаюсь к нему грудью. Замираем оба, глядя друг другу в глаза. Губы Арса чуть приоткрываются.
Я тону в черном омуте, терпком, вязком, воспламеняющем кровь. И это не просто похоть и половое влечение. Это гораздо… гораздо большее – невыносимое желание раствориться в этом человеке, вплестись в него нервными волокнами, смешаться энергиями, проникнуть в его кровоток.
- Марина-а-а… - хрипит он, - клянусь… я никогда больше, ни за что, никуда тебя не отпущу.
Глава 61.
Арсений.
Скосив взгляд, любуюсь спящей Маришкой. Рейс ночной – ее вырубило почти сразу после взлета. Теперь, под клетчатым пледом, подложив ладошку под щеку, сладко сопит.
Сильно сомневался, что Герман ее со мной отпустит. Почти уверен был, что нет, но отпустил, доверил.
Ментально вы*бал в разных позах, но в итоге доверил. Сашка выплеснул на меня свою злость, а перед отъездом руку подал. Кирилл ограничился короткой, но емкой угрозой. Но в целом приняли, и у меня с плеч будто многотонный груз упал.
Сука, как же я этого боялся. Что не примут, не одобрят и не поймут. Марина молодая совсем, сильно зависит от мнения своих родных. И я бы смог ее убедить, она выбрала бы меня, но видит Бог, как я этого не хотел!
Невероятно, но у меня вышло убедить Германа и его сыновей в моих серьезных намерениях. Большое спасибо Раисе и ее невесткам – те быстро разобрались, что к чему. Еще раз убедился, что женщины на редкость чуткие существа.
- Мариш, - провожу рукой по волосам, - садимся…
- Ммм…
- Прилетели. Просыпайся, малыш.
Она открывает глаза, смотрит на меня так, что все нутро переворачивается. Улыбается сонно.
- Уже?.. – потягивается, растирает лицо ладошками и начинает ерзать в кресле.
Убирает плед, садится ровно и пристегивается ремнем. Я, наблюдая за ней, чувствую, что сердечную мышцу сейчас расхреначит в лохмотья. До сих пор не верится, что моя.
Целиком и полностью, несмотря на то, что дох*я всяких «но». Разница в возрасте, мой незаконченный развод и порицание общества, с которым мы, наверняка, еще столкнемся. Плевать на все, если она будет продолжать смотреть на меня как, как сейчас.
- Что?.. – улыбается кокетливо.
- Просто смотрю.
- Я смущаюсь, когда ты так смотришь.
- Привыкай.
Я собираюсь так смотреть на нее, пока мои глаза видеть будут.
Играя бровями, Маришка делает губы уточкой и часто хлопает ресницами. Мои губы разъезжаются до ушей.
- Нравлюсь? – спрашивает игриво.
- Сейчас до дому доедем, увидишь, как, - обещаю, с удовольствием наблюдая, как розовеют ее щеки.
Едем в ее квартиру, я по пути заказываю доставку. Целуемся на заднем сидении такси, как подростки. Маришка инициатор. Жмется всем телом, нежно посасывая мою нижнюю губу.
Возбуждаюсь мгновенно, и в пах долбит желание, но, бл*дь, надо доехать до дома.
- Марина… пару кварталов осталось… потерпи…
Она замирает, влажно дышит в мой рот. Нас обоюдно кроет. Сука. Какого хрена он так медленно едет?!
Лифт в ее доме не работает, взлетаем наверх наперегонки. Я забираю ключи, открываю дверь и вталкиваю ее внутрь.
- А-а-арс… - стонет, тут же обвивая мою шею руками.
Бросаем сумки и скидываем верхнюю одежду. Сбитое дыхание, влажные звуки наших губ, ее вкус на языке и пьяный дурман в голове.
- Я соскучилась, - лепечет, чуть не плача.
Тянет наверх мой джемпер. Я снимаю с нее толстовку, подхватываю на руки и несу в спальню. Заканчиваю ее раздевать там, сразу догола. Снимаю джинсы вместе с бельем, расстегиваю бюстгальтер.
- Ложись.
Укладывается на спину и, раскинув руки в стороны, сгибает ноги в коленях и разводит их в стороны.
Ебать. Натурально ведет. Голова едет, в паху стреляет от переизбытка крови. И хочется задрать морду кверху и выть на Луну.
Дергаю ремень, следом – ширинку. Что-то рвется с глухим треском, падает и катится по полу. В следующее мгновение нависаю над Мариной.
Глаза в глаза, и ее заострившиеся черты лица. Животный голод. Жажда друг друга.
Врезаюсь сразу до упора. Марина вздрагивает и, шипя сквозь стиснутые зубы, откидывает голову назад. Повторяю – выгибается в пояснице.
Тугой влажный жар, запахи секса и горячей кожи, наше сорванное дыхание, ее тихий лепет.
Беру свое. Моя по праву… телом, душой и мыслями. Моя…
- Смотри на меня, - хочу видеть это в ее глазах.
Ресницы вздрагивают, губы жадно хватают воздух. Ловлю ее поплывший взгляд, резким толчком выбивая гортанный стон.
Эмоции сносят крышу, и я, мать его, рыдать готов, топя в объятиях эту девочку.
- Господи… ай!.. Боже… как хорошо, А-арс.. как хорошо… с тобой… как я люблю…
Впиваюсь губами в рот, пью большими глотками. Потом лицо, шея…
Толчок, следующий… Чувствуя, что сам на грани, резко торможу и, поддев Маришку под ягодицы,