Эпло нахмурился, думая, что гномиха решила снова подразнить его. Но, повернувшись, он увидел, что она совершенно серьезна.
– Нет, не люблю.
– Так я и думала, – вздохнула Грюндли. – Почему же ты не сказал ей об этом?
– Мне не хотелось причинять ей боль.
– Забавно, – сказала гномиха, проницательно глядя на патрина. – Только ты не из тех, кого сильно волнует, причинят они боль другим или нет. А в чем настоящая причина?
Эпло присел на корточки, так, что его глаза оказались вровень с глазами гномихи.
– Прежде всего, если я чем-то огорчу Элэйк, никому от этого лучше не станет. Так?
– Ну, так, – кивнула Грюндли. Эпло вздохнул и встал.
– Послушай-ка, ведь крики прекратились. Насколько я понимаю, встреча окончена.
Грюндли поспешно вскочила на ноги.
– Пожалуй, мне пора идти. Если заметят, что меня нет, у Хартмута будут неприятности. Я надеюсь, мои родители все-таки помирились с людьми. На самом-то деле отец глубоко уважает Думэйка и Делу. Это он из-за змеев сейчас сам не свой.
Гномиха бросилась к выходу. Эпло успел поймать ее и втащить обратно.
Мимо шествовал Ингвар. Его лицо было красным – то ли от света костров, то ли от гнева. Гном что-то бормотал себе под нос и размахивал руками. Его жена топала чуть поодаль. Губы у нее были плотно сжаты: она была слишком сердита, чтобы разговаривать.
– Похоже, они: так ничего и не решили, – сказал Эпло.
Грюндли покачала головой.
– Элэйк права. Ты послан нам Единым. Я буду молиться, чтобы Единый помог тебе.
– Тот самый Единый, которым я клялся? – спросил Эпло.
– А какой же еще? – спросила Грюндли, удивленно глядя на патрина. – Единый, что повелевает волнами.
Гномиха нырнула за дверь, и топот ее коротких ножек стих в ночи. Эпло посмотрел, как маленькая фигурка неуклюже пробирается среди костров, и убедился, что она легко опередит родителей. Разгневанный Ингвар размашисто шагал вперед, но Эпло полагал, что отнюдь не худенький король быстро выдохнется. У Грюндли будет вполне достаточно времени, чтобы убрать мешок с картошкой, улечься на место и тем самый спасти возлюбленного Хартмута от обрития бороды или как там, у них принято наказывать часовых, пренебрегших своими обязанностями.
Эпло отошел от двери, кинулся на постель и стал смотреть в темноту. Он думал о гномах и об их вере в Единого, прикидывая, не удастся ли ему использовать это в своих интересах.
– Единый, что повелевает волнами, – хмыкнут. Эпло.
Он закрыл глаза и расслабился. Сон уже начал рассекать незримые нити, связывающие разум с телом, позволяя сознанию свободно странствовать до тех пор, пока заря не вернет его обратно. Но прежде чем Эпло окончательно погрузился в сон, в его мозгу эхом прозвучали слова Грюндли. Но голос, который произнес их, не был голосом гномихи. Слова пришли откуда-то извне, как вспышка яркого белого света, и они немного отличались.
«Единый, что повелевает Волной».
Сонливость у Эпло словно рукой сняло. Он сел, вглядываясь в темноту хижины.
– Альфред? – окликнул он и тут же почувствовал раздражение и удивление: откуда у него появилось ощущение, что этот сартан здесь?
Эпло снова улегся, и в его сне перемешались гномы, Элэйк, Альфред, Единый, змеи-драконы и еще много всякой всячины.
Глава 21. ФОНДРА, ЧЕЛЕСТРА
Эльфы опоздали на два цикла, чему не удивился никто, кроме, пожалуй, одного лишь Эпло.
Думэйк на самом деле не ожидал, что Элиасон прибудет так рано, и потому, когда дельфины принесли известие, что эльфы уже подплывают к Фондре, был изумлен безмерно. Он отправил всех в селение, где немедленно поднялась жуткая суматоха: мыли и чистили гостевые дома для эльфов.
Эти дома были построены специально для того, чтобы принимать эльфов, которые, как и гномы, требовали особого обращения. Например, ни один эльф, ни за что не согласился бы спать на полу. Вопрос был даже не в удобстве. Давным-давно эльфийские алхимики в своих попытках научиться управлять движением морских лун открыли, что благодаря воздействию на луны солнечных лучей выделяется пригодный для дыхания воздух, окружающий луны.
Алхимики также пришли к выводу, что эти химические реакции протекают на поверхности морских лун и морского солнца. Отсюда логически последовал вывод, что подобные реакции может вызвать все, что достаточно долго соприкасается с поверхностью морской луны, в том числе эльф или любое другое живое существо.
С тех пор у эльфов на земле лежат только неодушевленные предметы, да и то самые ценные, из них время от времени перемещают, чтобы уберечь от неблагоприятных воздействий note 33. По той же причине на Элмасе недолюбливают всех спящих на земле животных и, наоборот, любят птиц, обезьян, кошек и всех, кто живет на деревьях.
Эльфы не едят никакой пищи, выращенной на земле. Они не любят стоять на одном месте, да и вообще не любят стоять, а предпочитают при первой же возможности усесться и закинуть ноги на стул.
Одна из самых опустошительных войн древности между фондрянами и элмаситами носит название Войны Кровати. Эльфийский принц прибыл к людям на переговоры с целью предотвращения войны. Все шло прекрасно до тех пор, пока вождь людей не препроводил принца в отведенное ему на ночь жилище. Эльф посмотрел на постель, приготовленную прямо на полу, решил, что люди хотят уморить его note 34, и, не сходя с места, объявил войну.
С тех пор люди и эльфы научились если не разделять, то хотя бы уважать воззрения друг друга. В гостевых домах для эльфов на Фондре имеются кровати – правда, грубые, из связанных веревками веток деревьев. А эльфы, в свою очередь, научились закрывать глаза на то, что их гости-фондряне забирают с кроватей постельные принадлежности и стелят себе на полу. (С тех пор как один из гостей упал ночью с кровати и сломал руку, Элиасон прекратил попытки переносить заснувших гостей на кровати.)
К тому времени, когда эльфийский корабль причалил, жилища для гостей были уже приведены в порядок. Думэйк и Делу поспешили встретить гостей. Там же присутствовал и Ингвар, хотя гномы и люди держались порознь. Грюндли и Элэйк тоже были там, но каждая стояла рядом со своими родителями.
Между двумя народами пробежала черная кошка. Оба королевских семейства запретили своим дочерям разговаривать друг с другом. Эпло заметил, как девушки исподтишка обменялись взглядами, и понял, что это повеление выполнено не будет. Патрин мрачно понадеялся, что их не застанут за разговором, иначе нового скандала не миновать. По крайней мере, у Элэйк было теперь о чем думать помимо Эпло. Его это вполне устраивало.
Королевские семьи, чтобы успокоить своих подданных, подчеркнуто дружелюбно приветствовали друг друга. Эпло находился при Думэйке в качестве почетного гостя. Патрин не без удовольствия заметил, что в его присутствии даже гном немного оттаял. Но скрыть испортившиеся отношения было невозможно. Рукопожатия были чопорными, а приветствия натянутыми. Никто не называл друг друга по прозвищам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});