Быстро перегорают. Иной раз приходится менять их каждые три дня. Да и архитектурная директория выступает против установки мачт с проводами в городе. А подземная прокладка ненадёжна из-за бумажной изоляции, — вывалил на меня ворох проблем мужчина.
— Хм, — я даже запустил пятерню в волосы на затылке. У меня было не много познаний в электрике, но все выше перечисленные проблемы, были какими-то детсадовскими, как по мне. — Можно использовать электрокабели с резиновой изоляцией. Они дороже, но и дольше проживут под землёй. Пока вы градоначальник — это в вашей власти, проложить везде электропроводку…
— А с лампочками как быть? — перебил меня Мехелин, что-то азартно записывая в свой блокнот.
— Ну, вы же были в Париже. Там Александр Лодыгин представлял лампу накаливания с вольфрамовой нитью, которая горела всё время выставки.
— А ведь точно! — согласился со мной градоначальник Гельсингфорса. — Можно попробовать выкупить у него лицензию на эту лампу! — И он продолжил что-то быстро писать в свою записную книжку.
Почему попробовать? Просто выкупить. Он же американцам продал генеральную лицензию за пятьсот долларов! И потратил эти доллары чтобы вернутся в Россию, так как считал себя патриотом. Всплыла у меня в памяти эта информация, давным-давно прочитанная в интернете. Так почему финнам он не продаст? Продаст, если они, конечно, решатся купить.
— Минутку! — воскликнул я и помчался в комнату Томми за газетами «Петербургский листок», которые я нашел уже в Гельсингфорсе, когда кузен не поверил, что описанные мною в книге электробусы уже вовсю существуют. Дед и Мехелин проводили меня недоуменными взглядами, но никак мой бег не прокомментировали. — Вот, — выложил я эти газеты перед ними. — Электрический транспорт!
— Интересно, — согласился со мной Леопольд Мехелин и, подняв со стола газеты, принялся читать заметки, на которые я указал. — Я их возьму, — поставил он нас перед фактом, закончив читать и свернув газетки, засунул их во внутренний карман своего костюма.
На этом он с нами и распрощался. Но визиты на этом не закончились, где-то ещё через час к нам заглянул Карл Стокманн, сын и наследник торговой империи Георга Стокманна. Нам с Томми пришлось опять по-быстрому накрывать стол, пока дед вёл разговоры с гостем. Но ни чая, ни кофе, гость так и не пожелал. Передал деду чек на тысячу франков от «Гельсингфорского сберегательного банка» (Helsingfors Sparbanks), первый мой гонорар от французского издательства «Леви», и ускакал, отговорившись делами и скорым отъездом в США.
— Держи, — протянул мне дед чек. — Пусть у тебя будет.
— А они не сгорят? Деньги. Вот так, в чеке? У него нет срока давности? — поинтересовался я, с интересом разглядывая бумажное денежное поручительство.
— Насколько я помню, они целый год действительны с момента их выдачи. Летом потратим на строительство твоей дамбы.
Ах вот оно что! Игрушку внуку придумал. И сам я снять нечего не смогу и буду бояться на неё даже дышать, чтобы не повредить столь ценный ресурс. А придёт время — отберут. Хитрый старик однако…
…..
— Итак, господа, начнём. Вы все знаете, что новым министром по делам Финляндии я назначил нашего министра финансов Сергея Юльевича Витте. Господин Витте подал мне рабочую записку о разногласиях его с Финляндским генерал-губернатором в вопросах реформирования этой провинции. Я счёл нужным собрать вас всех здесь вместе, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Прошу, Сергей Юльевич, изложите нам суть ваших претензий к утверждённому плану вашего предшественника и генерал-губернатора, — с этими словами император Всероссийский Николай II откинулся на спинку сиденья и потащил из нагрудного кармана портсигар, намереваясь закурить.
— Ваше Величество, Ваше Высочество, господа, — Витте встал со своего места и, поклонившись императору и великому князю Михаилу Николаевичу, лёгкими кивками обозначил приветствие остальным присутствующим. С частью из них он успел поздороваться, поднимаясь по «Советской» лестнице Эрмитажа в малый регистрационный зал бывших помещений Государственного совета.
В зале присутствовали: император Николай, его дед — великий князь Михаил Николаевич, который совмещал должности Кавказского наместника и председателя Государственного совета. Справа от Витте находились ещё два министра. Военный министр Куропаткин Алексей Николаевич и Дмитрий Сергеевич Сипягин, министр внутренних дел. Слева же одиноко, но гордо восседал генерал-губернатор Финляндского княжества Николай Иванович Бобриков.
— После отставки моего предшественника, — Сергей Юльевич предпочёл тоже обойтись без имён и фамилий, как и Николай II. — Николай Иванович довёл до меня утвержденный план по унификации и кодификации провинции. И у меня возникли вопросы, в первую очередь как министра финансов, на которые, господин Бобриков не смог дать мне ответа. И я был вынужден подать на ваше имя, Ваше Величество, рабочую записку для прояснения этой информации, — дождавшись легкого кивка императора, Витте продолжил. — Согласно манифеста вашего деда, императора Александра II, в 1879 году Финляндскому княжеству было разрешено иметь собственные вооружённые силы в количестве пяти тысяч шестисот штыков и сабель, за счёт внутреннего бюджета княжества. Тем же манифестом предписывалось всем подразделениям армии княжества приносить присягу по подобию и образцу императорской армии. В ныне утвержденном плане, предполагается роспуск всех финских военных частей с последующим призывом в новые части российской императорской армии на территории финского военного округа.
— Подождите! Сергей Юльевич, что значит — новые части? — взвился со своего места военный министр Куропаткин, но уловив тень недовольства на лице императора, повинился. — Простите, Ваше Величество, не сдержался.
— А в чём дело, Алексей Николаевич? — проявил в ответ интерес к этому вопросу и царь.
— У нас, согласно плану, утвержденному вами, Ваше Величество, до 1903 года не предусмотрено развертывание новых частей.
— Вот и я про это, — кивнул, подтверждая нестыковки планов, Витте. — Кроме этого возникает коллизия с двойной присягой. Ведь финские войска уже приносили вам, Ваше Величество, присягу. А как мне известно, принимать её можно только один раз. Я прав Алексей Николаевич?
— Да, так и есть! — подтвердил слова Витте военный министр.
— Хм. Как же вы, Николай Иванович, упустили это вопрос, — с неудовольствием в голосе обратился император к генерал-губернатору Бобрикову. — Вы же опытный военный, на последней войне возглавляли штаб гвардейского корпуса, если не ошибаюсь.
— Не ошибаешься, — подтвердил его информацию великий князь Михаил Николаевич.
— Виноват, Ваше Величество, — почти проблеял побледневший Бобриков. — Не доглядел за предыдущим министром-секретарём. Понадеялся на его опыт. И вот…
— Я ведь говорил, нельзя доверять такую реформу гражданскому лицу, — подал со своего места голос и министр внутренних дел, которого ничуть не смущало то, что новый министр тоже из гражданских.
— Я помню, Дмитрий Сергеевич, — заверил его император и прикурил очередную папиросу от предыдущей. — Сергей Юльевич, а у вас есть решение этой проблемы? — Николай перевёл свой взгляд на министра финансов.