Вскоре Гарольд оставил центральный зал и двинулся вдоль длинного, устеленного коврами, залитого светом развешанных по стенам ламп коридора. Он заглядывал в каждую комнату, двери которой выходили в этот коридор, и после минутной проверки её обитательниц снова продолжал свой путь. Оставив позади ещё несколько коридоров и не менее дюжины комнат, он наконец вернулся в центральный зал и двинулся в противоположную сторону, так же внимательно осматривая встречающиеся нам помещения.
Так мы осмотрели все четыре коридора, выходящих из центрального зала. Я давно сбился со счета комнат, в которые нам пришлось заглянуть, а девушек мы, наверное, осмотрели десятков семь или восемь, однако среди всех этих красавиц Гарольд так и не обнаружил ту, которую искал. На протяжении наших поисков то одна девушка, то другая внезапно ворочалась во сне или сбрасывала с себя покрывало, и мое сердце едва не останавливалось, однако ни одна из них не проснулась, и мы могли переходить к следующей комнате.
Наконец мы добрались до самой просторной комнаты, хотя и уступающей своим размером центральному залу; здесь спали семнадцать девушек, все в шелках наслаждения. Комната освещалась единственной, горящей на тарларионовом масле лампой, свисающей с потолка. Пол комнаты устилал широкий красный ковер, покрытый бесформенными узорами преимущественно желтых и оранжевых тонов.
Фонтан в комнате отсутствовал, вдоль стен тянулось несколько узких столиков, уставленных фруктами и напитками.
Гарольд окинул взглядом девушек и затем подошел к ближайшему столику и налил себе напитка, судя по запаху, вина ка-ла-на. После этого он выбрал себе сочный, спелый фрукт ларму и откусил от него громадный кусок, вгрызаясь зубами в мякоть с таким хрустом, что мне показалось, что он разбудит сейчас весь дом. Две девушки шумно вздохнули, перевернулись на бок, но ни одна из них, к счастью, не проснулась.
Продолжая энергично расправляться с плодом лармы, Гарольд подошел к стоящему у стола большому деревянному сундуку. Откинув крышку, он повертел в руках и отбросил четыре-пять шелковых покрывал, пока не выбрал то, которое пришлось ему по вкусу.
После этого он подошел к одной из девушек, разметавшихся во сне на толстом красном ковре.
– Ну, вот эта, кажется, ничего, – сказал он, роняя огрызок и сплевывая на ковер мелкие косточки.
На девушке были надеты шелка наслаждений, а под её разметавшимися густыми черными волосами я заметил тускло мерцающий серебрянный тарианский ошейник. Она спала, положив голову на руку и подтянув колени к груди. Она была довольно смуглой, весьма похожей по цвету кожи на девушек из Порт-Кара. Я подошел ближе. Она была красива, и алый шелк наслаждений – единственное позволенное ей одеяние – нисколько не скрывал её привлекательности. Тут она беспокойно заворочалась во сне, и я, к своему немалому удивлению, заметил у неё в носу тоненькое золотое колечко тачакской девушки.
– Вот эта, – решительно сказал Гарольд.
Это была, конечно, Херена, та самая, из первого фургона.
Гарольд отфутболил огрызок лармы в угол комнаты и свернул в жгут шелковое покрывало.
После этого легонько ткнул девушку ногой-не для того, чтобы причинить ей боль, а лишь чтобы заставить её проснуться.
– Вставай, рабыня, – бросил он.
Полусонная Херена попыталась подняться на ноги, и Гарольд, отступив на шаг от нее, загнул её руки за спину и одним движением связал их жгутом.
– Что происходит? – удивленно спросила она.
– Тебя похищают, – поставил её в известность Гарольд.
Сон моментально оставил девушку; она резко обернулась и, пытаясь вырваться, вгляделась ему в лицо. Когда она его увидела, глаза её широко распахнулись, а рот раскрылся так широко, будто она хотела проглотить ларму целиком.
– Да, – сказал Гарольд. – Это я – Гарольд.
– Нет! – воскликнула она. – Только не ты!
– Нет, – сказал он, – именно я.
Он снова развернул её спиной к себе, тщательно проверил узел у неё на руках, сделал ещё один, попробовал его на прочность и только после этого позволил ей повернуться к нему лицом.
– Как ты здесь оказался? – изумленно спросила она.
– Мимо проходил, – ответил Гарольд.
Она попыталась освободить связанные руки, но через мгновение поняла, что ей это не удастся – узел был сделан воином. Тогда она повела себя так, словно не замечала, что руки у неё связаны, что онапленница, пленница тачака Гарольда. Она расправила плечи и дерзко взглянула ему в глаза.
– Что ты здесь делаешь? – с вызовом спросила она.
– Ворую для себя рабыню, – ответил он.
– Кого?
– Хватит! Пошли! – приказал Гарольд.
– Только не я! – воскликнула она.
– Именно ты.
– Но я – Херена, из первого фургона!
Я испугался, что крик девушки может разбудить остальных, но они, кажется, продолжали спокойно спать.
– Ты всего лишь маленькая тачакская рабыня, возразил Гарольд, – которая случайно пришлась мне по вкусу.
– Нет! – воскликнула она.
Тут Гарольд сунул ей руки между губами, удерживая её рот открытым.
– Смотри, – обратился он ко мне.
Я посмотрел. Между передними верхними зубами девушки виднелась небольшая щель.
Херена пыталась что-то сказать. Может, это и к лучшему, что ей этого не удалось.
– Легко заметить, – сказал Гарольд, – почему ей не удалось выиграть первый приз.
Не в силах произнести ни слова, Херена яростно пыталась освободиться, но руки молодого тачака легко удерживали её рот раскрытым.
– Даже среди каийл легко отыскать животное с зубами лучше, чем у нее, – подвел Гарольд итог своим наблюдениям.
У Херены вырвался сдавленный вопль. Я надеялся, что девушка не ударится в истерику. Окончив исследования, Гарольд быстро убрал руки, так что ему посчастливилось избежать участи испробовать силу зубов своей пленницы.
– Слин! – прошипела она.
– С другой стороны, – продолжал размышлять вслух Гарольд, – все остальные её внешние данные говорят о том, что она не настолько уж непривлекательная девчонка.
– Слин! Слин! – задыхалась девушка от негодования.
– Мне будет приятно тобой обладать, – поведал он девушке, похлопав её по щеке.
– Слин! – У Херены не было слов от возмущения.
– А как она тебе? – поинтересовался он. – Правда, неплоха?
Я окинул девушку демонстративно оценивающим взглядом.
– Да, вполне, – вынес я свое суждение.
– Хватит брыкаться, маленькая рабыня, – приказал Гарольд. – Скоро у тебя будет возможность прислуживать мне, и я постараюсь, чтобы ты делала это со всем старанием.
Как пойманное дикое животное. Херена снова яростно попыталась освободиться.
Гарольд терпеливо стоял рядом, не делая никакой попытки помешать ей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});