думаю, ты достаточно симпатичная», - прокомментировал он и встал.
«Папа, ты не можешь называть ее красивой.»
Я сморщился в сторону Никки.
«Извини.»
«Не беспокойся. Меня называли и похуже.»
Она пожала плечами.
«Почему бы и нет? Посмотри на нее. Рыжие волосы, красивая кожа. Мне нравятся красивые девушки. Мы прекрасно поладим, если ты не будешь болтать во время шоу.»
Ксандер подвинул его ходунки, и папа встал, тяжело опираясь на опору.
Никки улыбнулась и повела отца в гостиную, пока мы с Ксандером несли оставшуюся посуду на кухню.
«Значит, ты возьмешь у него ключи, чтобы спасти ему жизнь, но собираешься отдать меня под суд за отказ от реанимации», - обвинил Ксандер, пока я мыл то, что было в раковине.
«Это не одно и то же», - возразил я, загружая посуду в посудомоечную машину.
«Действительно. Потому что если ты считаешь, что он достаточно вменяем, чтобы сказать, что хочет отказаться от реанимации, то он должен быть достаточно вменяем, чтобы вести машину, верно?»
Я закрыл посудомоечную машину и повернулся лицом к брату.
«Что? Нет ответов на этот вопрос?»
Он засунул руки в карманы своего костюма и уставился на меня с открытым презрением, которое он скрывал от нашего отца.
«Ты все еще не понимаешь?», - тихо спросил я. «После всего, что было в больнице, когда он проснулся с криком, потому что не знал, где находится и почему у него в горле трубка. Думаешь, он хочет так жить? Привязанным, пока его собственные сыновья держат его в плену?»
«Двенадцать дней!», - огрызнулся Ксандер. «Это были двенадцать дней в больнице, а теперь он дома. И половину этого времени он будет папой. Так что да, я готов терпеть эти дерьмовые дни, чтобы у нас было несколько хороших. Потому что я люблю его и хочу, чтобы он оставался на этой земле как можно дольше.»
«Ты выдержишь эти дерьмовые дни?»
Я покачал головой.
«Ты не переживал дерьмовые дни, Ксандер. Это делал он. Ты наблюдал. В какой-то момент ты поймешь, что речь никогда не шла о том, чего хочешь ты, чего хочу я. Речь идет о том, чего хочет он.»
«Да, ты продолжаешь говорить себе это, все время используя нашу семейную историю, чтобы склонить общественное мнение на свою сторону, попытаться убедить всех, что ты исправившийся герой. Это все из-за папы. Конечно. Говорю тебе, брат, они будут благодарны за доход, но это не поможет привлечь на твою сторону ни народ, ни судью. Я знаю Альбу немного лучше, чем ты.»
Его слова попали в точку. Мне было плевать, видит ли Альба во мне спасителя туризма. Мне было важно, что они доверяют мне настолько, чтобы дать отцу то, что он хотел.
Он ушел, попрощавшись с отцом и одарив меня еще одним взглядом, когда выходил за дверь.
Я облокотился на дверную раму в гостиной и молча наблюдал, как отец устраивается в комнате, его дыхание стало спокойнее, когда он перестал двигаться.
Может, это и вправду лучший выход для него? Как мог такой зверь, как он, потерять свой собственный разум?
«Эй, папа, мне нужно идти в шахту.»
«В шахту? Я знаю это место лучше, чем кто-либо другой.»
Он повернул голову, чтобы ответить, глядя поверх синего кресла, которое он так любил.
«Да, я знаю, папа. Я готовлю ее к открытию для экскурсий, помнишь?»
Его лоб наморщился.
«Точно. Верно. Опасное место, эта шахта. Тебе стоит взять меня с собой. На случай, если ты заблудишься. Не хотелось бы, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с той девочкой Брэдли.»
В груди снова защемило. Он знал. В этот момент он знал, что происходит на самом деле. Он действительно был здесь.
«У нас все будет хорошо», - пообещал я ему. «Я не позволю, чтобы с Уиллоу что-то случилось.»
«Я знаю, что не допустишь. Эта девушка без ума от тебя. Ты ведь знаешь об этом, верно? Все знают. В городе только об этом и говорят.»
Он мягко улыбнулся мне, и это давление спало, превратившись в нечто легкое и приятное.
«И ты не против?»
Мои ключи впились в ладонь.
Расслабься. Его мнение никогда не имело для тебя значения.
Хотя всегда имело.
«Конечно. Вы двое были неразлучны с самого детства. Я так и думал, что в один прекрасный день все встанет на свои места. А теперь будьте осторожны там. Поезда все еще ходят по рельсам, но ты же знаешь, что за первой вентиляционной шахтой рельсы заканчиваются.»
«Да, у меня есть твои старые карты. Не волнуйся.»
«Хорошо. Повеселись. Люблю тебя, Салливан.»
Он подарил мне еще одну мягкую улыбку и снова повернулся к телевизору.
На моей груди лежал двухтонный кирпич. Должен был быть, потому что воздух не поступал, и это было чертовски больно. Я яростно моргнул от колючей боли в глазах и откинул голову на дверной косяк.
Первый вздох получился сильным, наполнив легкие, но оставив боль.
«Я тоже тебя люблю, папа», - ответил я, потому что это было то, чего он ожидал.
Потому что это была правда.
Я прошел по коридору и постучал пальцем по фотографии Салли на стене.
«Это для тебя.»
Мой телефон зазвонил, когда я садился в джип, и на экране промелькнуло имя Уиллоу. Я завел двигатель на втором звонке.
На третьем я перечислял себе все причины, по которым мне не стоит брать трубку.
На четвертый я все же взял трубку.
«Привет.»
«Привет. Чем занимаешься?»
Я практически видел ее улыбку, когда ее голос наполнил мою машину, прозвучав через динамики.
«Только что закончил ланч с отцом и подумываю отправиться на шахту. Завтра я встречаюсь с подрядчиком и хотел бы еще раз взглянуть на нее.»
Я завел машину и начал