class="p1">Пока мы ковырялись в земле, потея, словно запертый в жарком хлеву скот, Фахаб поддался и приступил к делу. Старик сосредоточился, наморщил лоб и начал декламировать стихи на неизвестном мне языке, аккомпанируя себе усохшей морщинистой рукой. Строки получались рублеными, он запинался. Ястреб Джек натянул капюшон и глубоко вздохнул.
Я кинул Фахабу свою шляпу, чтобы старику не напекло голову, и тут же об этом пожалел. Алые стены Хаира возвышались позади, опоясанные полями, здесь же царила засуха и полыхал раскаленный песок.
- Одно радует - белому мотыльку больше ничего не угрожает. Шкуродёр, даже если очухался, пока вы дрались, и успел сбежать, все равно никого поймать не сможет. Ниндзя его из-под земли достанут. А мы пока разведаем обстановку, - поделилась Хайки. - Мы будем первыми.
Я помог ей поставить мотоцикл ровно, но хлюпанье бензина в баке звучало не слишком обнадеживающе. Хотелось ответить, что таких “первых” самоуверенных поселенцев могло быть в живых городах очень-очень много, просто все они превратились в разноцветные лужицы слизи или плошки с салатом. Но усилием воли я удержал мудрость при себе, наблюдая, как Хайки старается завести мотоцикл.
Если не можешь прекратить бунт, возглавь его, так что я делал вид, что целиком поддерживаю происходящее. Фахаб читал стихи и расхаживал туда-сюда, подбирая правильные интонации. В среднеазиатской одежде и ковбойской шляпе выглядел он, словно культист, призывающий конец света.
- Да чтоб тебя! – Фахаб начал читать снова.
Внезапно меня накрыла блаженная тень, а потом на лицо полетела белая пыльца, от которой жизнь моментально показалась прекрасной. Мотоцикл Рё завелся, словно и ему полегчало.
“Я устал от одиночества. Устал скрываться. Я готов рискнуть, разрушители. Если все пойдет так, как задумано, позже я позову последователей в город”, - в голове раздался знакомый “голос”.
- Мотылек! - обрадовалась Хайки.
Джек взмахнул рукой в приветствии, но самое интересное заключалось в том, что Фахаб насекомое-мутанта не заметил. Он продолжал читать стихи то так, то эдак, нащупывая наилучший ритм, и полностью погрузился в “Лезвия листьев”. Не знаю, как можно не заметить гигантскую бабочку с волосатой физиономией, зависшую в воздухе рядом и сияющую светлыми крыльями, но факт остается фактом. Характер у него оставлял желать лучшего, но старик отдавался делу целиком.
- Вот так, вот так... - подбадривал его Ястреб Джек, хотя я никакой разницы не слышал.
С каждым взмахом крыльев, обдающим приятным ветерком, наша троица начинала все сильнее ощущать связь с окружающим миром, с каждой песчинкой и травой. Счастье, острое и непривычное, охватывало полностью, без остатка.
- Получилось!
Я повернул голову – и город был там, искрящийся, разноцветный, непознаваемый, таинственный. В этот раз фонари оказались круглыми и огромными, словно шары, мягко сияющие притягательным светом, а крыши – изогнутыми вверх, словно в Мастерской Рю. Между зданиями и башнями прыгал, разбрызгивая пламя, огненный дракон, будто отвечая на мои мысли. Он плавал в зданиях, нырял в них с неожиданной легкостью. Гигантские создания из разноцветных искр и света резвились в городе, дорога меняла цвет и направление, никак не могла определиться, отращивая переулки. Красивая черепица сменялась голубым стеклом, башни – длинными столбами, на которых покачивались продолговатые домики, аллеи, увитые душистыми лианами, - вычурными арками.
От такого зрелища кружилась голова. Город пока не решил, какую форму выбрать. Он облачался в архитектурные стили, словно в цветастые одежды, отрисовывал себя на фоне коричневой пустыни множеством способов, но все равно оставался странным и щемяще реальным. Каждое его воплощение было захватывающим - неважно, скромный ли получался городишко или помпезная столица вымершей страны. От него пахло всем, чего нет в пустыне – водой, зеленью, мягким хлебом, сандалом, теплой пленкой, акацией. Магией.
В какой-то момент он стал хрустальным, обжигающим, хрупким, и солнце, проходящее сквозь город, нас ослепило, а затем он рассыпался ворохом темно-синих птиц. Джек разулыбался, посчитав это личным приглашением.
Целые улицы и замки из живых птиц, вьющихся и бьющих мягкими крыльями, чтобы потом застыть лишь выдолбленными силуэтами на кирпичах зданий. Только что они били крыльями, а в следующий миг превратились в барельефы, мозаики, части решеток и плитки. Изменчивость города была невероятной. Он пускал волны, будто каждому из нас нужен был свой город, но я подумал, что мне подойдет любой.
Я просто всю жизнь ждал этого – отъявленного, бесконтрольного волшебства. Живой город не принадлежал ни этому времени, ни нашему, человеческому миру. Он не принадлежал никому, и мне нравилась его анархическая свобода. Живой город не имел имени и плана устройства, но все же подчинялся неизвестной нам внутренней гармонии. Словно картина художника, потерявшегося внутри, он покорял.
«Это очень сложное существо, разрушители», - сказал мотылек.
Хайки стиснула ногами мотоцикл Рё и повернулась ко мне. Черный бак машины блеснул, как хищная улыбка. Юная, обожженная солнцем, с выгоревшими волосами и татуировками «Дисциплина» и «Самоконтроль» на костяшках сжимающих руль рук пиро не испытывала ни сомнений, ни сожалений. Она была готова прыгнуть в любую авантюру, как Рё прыгал с моста.
- Эй, Чиллиз! Ты идешь?
Я не знал, что делать, остановился на полпути и забрал у старого поэта таблички, чтобы никто не повторил наш трюк. Он этого даже не заметил.
Фахаб совершенно обалдел, разглядывая возникший из ниоткуда город, которого еще щелчок пальцев назад не существовало.
- Это мираж? – спросил он. – Или это он?
Вопреки ожиданиям, на лице вздорного старика не было страха, только восторг, переплавивший недовольное, желчное лицо поэта в младенчески счастливое.
- Это он.
Я помнил, каково это, - впервые увидеть настоящее чудо. Строения города перетекали в живописные озера, чужие дома, любопытных чудовищ, все плыло и сияло в немыслимом разноцветье и богатстве форм.
- Чиллиз!
- Это ваша мутантская задумка, Хайки, - неуверенно покачал головой я. - Я честно помогал, чтобы вас с Джеком не угробили. Но тут наши пути вполне могут разойтись. Я ведь даже не мутант! Я простой человек. Какого черта мне делать с разумным насекомым и двумя чокнутыми внутри искажений, которые переварят меня в два счета? Приведи хотя бы один здравый аргумент. Почему я должен отправляться с вами?
Мне не хотелось оставаться одному в раскаленных преддвериях Хаира, когда живой город выключат, будто наскучившую киноленту, но и последовать за мутантами казалось совершенно невозможным. В прошлый раз мы еле унесли ноги, я точно это знал. Мне хотелось убедительных слов, непрошибаемых доказательств. Ястреб Джек уже умчался вперед, полностью охваченный лишь одним желанием, - войти в живой город. Наверняка он