— Ты довольна своим новым жилищем? — спроси он, глядя на нее так же пристально, как и она на него.
Она вздрогнула при звуках его голоса и наморщила лоб. Потом оглядела комнату, словно видела ее впервые. Ничто в комнате не задержало ее внимания и она опять перевела взгляд на его лицо, так ничего и не ответив.
— Я спросил, жена, довольна ли ты своим новым жилищем.
— Да, все прекрасно.
Раздраженный тем, что она словно и не заметила жалкой неудобной обстановки, Кристиан предпринял другую попытку:
— А твои слуги, ими ты тоже довольна?
— Кем?
— Слугами, которых я выбрал специально для тебя, — Саймон Спрай, вор-лошадник и плут, Одо Твитч, лженищий и сводник, и, наконец, моя добрая Мег с ее девочками, но с ними ты еще не успела познакомиться.
— Прекрасные слуги, — ответила Нора. — Милорд, пожалуйста, выслушайте меня.
— Единственное, что я хочу от тебя услышать — это имена тех, кому ты служишь. Кому ты отправляла донесения?
— Этого я не могу вам сказать.
— Если мне придется выяснять это самому, тебя ждет наказание гораздо худшее. Скажи мне, и я с миром отправлю тебя в замок Монфор. Ты будешь узницей, но я откажусь… от других своих планов.
Нора протянула к нему руку, но тут же опустила ее. Она сплела пальцы, и он увидел, что глаза ее наполнились слезами.
— Милорд, я умоляю вас выслушать.
Кристиан, давно сдерживавший дыхание, с шумом выдохнул и направился к двери.
— Подождите.
Нарочито медленно он снова подошел к своей маленькой жене и остановился перед ней, скрестив руки и уставившись на нее пустыми глазами. Не говоря ни слова, он ждал, приподняв бровь. Нора не выдержала его взгляда и опустила глаза.
— Я знаю, вы подозреваете меня в том, что я служила епископу Боннеру, но это неправда. С самого начала мы с вами неверно понимали друг друга. Я думала… но я ошибалась, и я не виню вас за то, что я вам не нужна.
— Как любезно с твоей стороны не винить меня за то, что мне не нужна жена-предательница. Нет, ни слова больше. Повторяю: единственное, что мне от тебя нужно, это имя твоего хозяина. Это д'Атека?
— Нет.
Кристиан сузил глаза.
— Я не верю тебе, и мое терпение подошло к концу. Ужин через час. Я приду за тобой и выпущу тебя из твоей клетки.
— Я поем здесь.
— Если ты не хочешь остаться голодной, ты будешь есть там и тогда, где и когда я прикажу.
Он отвернулся, когда она впервые за все время встала со своего места и оказалась настолько близко, что он уловил исходивший от ее волос запах роз.
— Через час, — повторил он и чуть ли не бегом бросился из комнаты.
Бегство не принесло ему пользы — через час он вернулся к ней в комнату, по-прежнему терзаемый яростью и желанием одновременно. Отвесив шутовской поклон, он протянул ей руку. Она посмотрела на него, но не двинулась с места. Схватив ее руку и положив себе на локоть, он повел ее вниз в главный зал. Еще на подходе к залу они услышали раскаты смеха, рыгание, ругань. Вся эта какафония звуков достигла прямо-таки оглушительной силы, когда они вошли в зал и направились к возвышению, на котором по традиции стоял стол хозяина замка.
Кристиан наблюдал за Норой, пока они пробирались между двумя длинными столами, за которыми восседали потные молодчики со зловонным дыханием и следами оспы на лице. Наконец-то ему удалось вывести ее из состояния безразличия. До нее дошла вся необычность уклада этого дома. Она сморщила нос, подобрала юбки и замедлила шаги. Он тащил ее за собой, отмечая, что при их приближении сидевшие за столами смолкали.
Он почувствовал ее сопротивление, когда они подошли к возвышению, и, посмотрев на нее сверху вниз, проследил направление ее взгляда — она увидела Мег и других девиц, расположившихся за господским столом.
— Это мои дорогие друзья, жена, — объяснил он. — Пришли познакомиться с тобой.
Схватив Нору за руку, он втянул ее за собой на возвышение. Остановившись рядом с Мег, он взял ее руку, поднес к губам и стал медленно водить по ней языком, услышав, что Нора при этом судорожно вздохнула. По его лицу расползлась улыбка, а глаза Мег вспыхнули в предвкушении того, что последует после ужина.
— Ах, Кит, — пробормотала она, — не следует тебе так меня обнадеживать при людях.
— А я намерен оправдать твои надежды, — ответил он. — И будь я проклят, если я этого не сделаю.
Засмеявшись, Мег вскочила и бросилась ему на грудь, прижалась к нему всем телом и, приблизив к его лицу свое, раздвинула языком губы. Сидевшие внизу засвистели, кое-кто затопал ногами. Кристиан поднял голову. Все еще обнимая Мег, он повернулся лицом к собравшимся и громко проговорил:
— Мои добрые слуги, это моя жена Нора. — Стоявшая рядом с ним Нора перевела взгляд с Мег на мужа. Он ухмыльнулся ей. — Непорочная дева, переставшая недавно быть девой. Нежная, послушная, молчаливая и покорная, о такой любой мужчина может только мечтать.
Разгоряченное элем сборище криками выразило свое одобрение, и Кристиан дал всем знак продолжать трапезу. Он подвел Нору к креслу, стоявшему по левую руку от его собственного, а Мег уселась справа.
— Жена, позволь представить тебе моих дорогих уважаемых друзей. — Он сделал паузу; на лицах Холли и Саймона появились самодовольные ухмылки. — Саймона ты уже знаешь. А этот пухлый сосуд греха — Холли, а вон та милашка с набитым гусятиной ртом — Энни. Энни, не следует так набивать рот.
Энни быстренько проглотила то, что было у нее во рту, и кокетливо заулыбалась.
— Ну, мой рот был набит куда больше, когда я лакомилась тобой, мой сладенький Кит.
Нора опрокинула свой бокал, вино расплескалось на скатерть. Кристиан поднял бокал, изучающе глядя в ее побледневшее лицо.
— Тебе не нравятся наши шутки?
Нора облизнула губы и покачала головой.
— Ну и отлично. Отведай гусятины, — он бросил гусиную ножку на лежавшую перед ней доску, — и каплуна, и артишоков.
— А ты сам, Кит? — Мег наклонилась к Кристиану, так что ее груди прижались к его руке. — Возьми мяса. Сегодня тебе понадобятся все твои силы.
Кристиан открыл рот, и Мег стала кормить его кусочками мяса. Перед тем как глотнуть вина, он облизывал ей пальцы. Взглянув на Нору, он увидел на ее лице выражение ужаса, словно перед ней было исчадие ада. Руки, державшие бокал с вином, дрожали.
— Ты ничего не ешь, — сказал он. — Что, это зрелище лишает тебя аппетита? — Он жестом указал на Саймона Спрая, тискавшего Энни за грудь.
— Я не голодна.
— Я не потерплю, чтобы моя жена жаловалась и причитала по поводу достойных развлечений моих друзей. И почему, черт возьми, некрасивые женщины такие завистливые и постные?