Смена тактики не застала врага врасплох – замерев на месте, строй орденцев закрылся щитами и ощетинился тяжелыми топорами. Первые два ряда сделали шаг вперед, а в глубине строя заскрипели вороты тяжелых арбалетов. На мгновение мне показалось, что шансов что-то сделать с опытными воинами у нас нет, но вдруг слева от меня несколько раз ухнуло страшное оружие Глаза, потом чуть потише защелкало что-то в руках у Семы, и первые два ряда монахов повалились на землю! Не дожидаясь, пока растерянные воины восстановят строй, мы, на бегу метая ножи, рванули в атаку…
Деморализованные непонятной смертью соратников монахи пришли в себя не сразу – я успела раскидать все свои ножи и, двигаясь слева от Эрика, вовсю орудовала мечом, в основном подрубая ноги, выглядывающие из-под тяжелых щитов орденцев. Эрик добивал тех, чьи щиты опускались вниз в попытке защититься от моих атак, и довольно успешно: как минимум человек шесть пропустили колющие удары в лицо, и еще двое – в шею… А потом я вдруг увидела летящий в лицо топор и потеряла сознание от страшного удара…
…Приходить в себя оказалось ужасно страшно: почувствовав, что меня тормошат, я несколько мгновений боялась открыть глаза! Но наконец поняв, что голос, пробивающийся до моего сознания через дикую головную боль, принадлежит Эрику, я все-таки приподняла веки и тут же зажмурилась от рези в глазах.
– Слава Творцу, она пришла в себя! – прекратив меня дергать, облегченно сказал он и неожиданно поцеловал меня в лоб. – Как же я перепугался, девочка моя!!!
– Я же сказал, что все нормально! – буркнуло рядом голосом Ольгерда. – Оливия! Хорош притворяться! Возьми у Беаты косметичку и приведи себя в порядок! А то смотреть страшно! – В тоне Глаза, участливо шептавшего мне на ухо, было что-то такое, отчего я чуть не заорала!
Подскочив на месте, я затравленно огляделась вокруг и тут же оглохла от дикого истерического хохота обессиленно сидящих на земле ребят: видимо, выражение моего лица было очень уж красноречивым…
– Что со мной было? – пытаясь сообразить, откуда у Беаты с собой косметичка и как можно на себя посмотреть, спросила я, слегка разозлившись на плачущих от смеха друзей.
– Если бы Эрик не врезал тебе в лицо ногой, то ты бы лишилась своей прелестной головки! – с сочувствием глядя на меня, объяснил Ольгерд. – А так тебя вынесло с линии удара, топор просвистел мимо, и все обошлось…
– А усиро маваси-гери был просто как в кино! – хихикнул Глаз, изображая круговой удар ногой назад. – Давно такой не видел… Ты летела, как фанера над Парижем! Я бы на твоем месте эту ногу бы исцеловал! По самые… уши! – получив под дых от Беаты, закончил предложение Вовка и тут же принялся объяснять ей, что шутит…
– Все живы? – поняв, что жива и вроде бы здорова, поинтересовалась я и облегченно вздохнула, услышав утвердительный ответ.
– Кстати, Эрик и Кувалда минуты три бились вдвоем над твоей бездыханной тушкой, чтобы отогнать от тебя вожделеющих женской ласки монахов… А пока у монахов текли слюнки, мы сзади раздавали им слюнявчики, – продолжил веселье отбившийся от Хвостика Глаз. – Здорово, что этого добра у нас хватило на всех…
– Пятеро раненых, Кувалда – довольно тяжело, – прошептал на ухо Эрик. – Но Ольгерд сказал, что все обойдется. И еще у Семы закончились заряды под его оружие… если бы не его стрельба, мы бы легли все – из окрестных домов прибежали еще человек двадцать… В общем, повезло…
– Что у меня с лицом? – также тихо спросила я, внутренне сжавшись.
– Ничего особенного… Нос я вправил, он немного опухший… еще синяк под левым глазом и небольшое рассечение брови… Прости, я не успевал по-другому… Ужас, как перепугался…
– Дурень… – аккуратно прикоснувшись к превратившемуся в подобие картофелины носу и сморщившись от боли, буркнула я. – Если бы не ты, я бы валялась приблизительно вот в таком виде, – ткнув рукой в направлении ближайшего обезглавленного тела, сказала я. – А так придется несколько дней пугать тебя по ночам и воздерживаться от поцелуев… Все равно ты на меня не обращаешь внимания…
– Я? – уставившись на меня, покраснел Эрик. – Как это не обращаю?
– Никак! Все плавание шарахался от меня, как от старушки-побирушки… Видимо, я тебе уже надоела…
– Что же ты несешь-то? Я просто… – Он зажмурился, на мгновение замер, потом посмотрел мне в глаза и одними губами произнес: – Я просто чувствовал себя обузой. Ты меня спасла в море, когда я чуть не утонул… ты вытащила нас всех из передряги на «Морской ласточке»… ты меня спасла при кораблекрушении… а я, мужик, оказался беспомощен и слаб…
– Какой же ты дурак! – облегченно выдохнула я, потянулась к нему губами, наткнулась носом на его нос и чуть не взвизгнула от боли…
– Я сказал ногу целовать! – раздалось где-то рядом, и я, угрожающе продемонстрировав Глазу сжатый за спиной Эрика кулак, все-таки добилась долгожданного поцелуя…
На «Аниорщине», как выразился Глаз, была «полная засада». То есть на всех дорогах, включая проселочные, а также более-менее крупных тропинках носились дозоры Ордена. Искали, видимо, нас. Вернее, походный лупанарий Мерзюки, почти в полном составе двигавшийся рядом со мной. Последние два дня пути мы передвигались по бездорожью, иногда не отказывая себе в удовольствии вырезать десяток-другой монахов, оказывавшихся поблизости. Ольгерд, ведя отряд к одному ему ведомой цели, на коротких привалах уединялся с Глазом и Золиа и о чем-то с ними совещался. Мы с Эриком, наконец разобравшись со всем тем, что стояло между нами, гадали о дальнейшей нашей судьбе и старались как можно больше времени уделять друг другу, млея от близости и мечтая о возвращении в Волчье Логово, где нас ждала такая уютная кровать и ночи наедине…
Добравшись до какой-то поляны в глухом лесу, Ольгерд приказал разбивать лагерь и отдыхать, а сам вдвоем с Глазом пропал. На целых два дня… Вернулись они не одни – шагая около Ольгерда, серьезный, как обычно, на поляну вышел Мэнир и молча кивнул, приветствуя всех присутствующих. Следом за ними из кустов появились нагруженные, как телеги беженцев, Маятник, Лоэн, Сотис и Лими, а вслед за ними и сам Хранитель. Все время до заката солнца Ольгерд, Сема и Глаз разбирали какие-то веревки, странного вида молотки, железки, напоминающие здоровенные гвозди и какие-то странного вида ящички. Вымотанные переходом Маятник и компания с завистью слушали рассказы о наших приключениях, то и дело косясь на содержимое, принесенное ими на себе…
А на следующее утро отряд снова разделился: Мэнир унесся в Аниор, «походно-гужевое подразделение» под командованием Маятника, грустно вздыхая, выдвинулось в сторону Волчьего Логова, неся с собой письмо к Мериону, раненого Кувалду и уводя еще пятерых раненых девушек. Поредевший отряд Семы и наша компания, увешанные всем оставшимся на поляне скарбом, двинулись в сторону гор…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});