— Нет! — пыталась возражать госпожа Президент, раздираемая двумя взглядами. Но тело ее уже поднялось и на дрожащих, подгибающихся ногах двинулась к своему повелителю.
— Смотри на меня! — прорычал Мессия, видя, что женщина все время тянется посмотреть в лицо распятого. — Протяни свою руку!..
Она подчинилась, и он вложил кинжал в ее руку.
— Подойди к нему!..
Она подошла.
— Это — то страшное существо, которое хладнокровно истязало твоего маленького сына, — внушал ей Мессия, — которое хотело уничтожить мир, доверивший тебе власть над ним… Оно должно умереть! Навсегда! Чтобы никого никогда не истязать!.. Твоей рукой движет любовь и потому она будет тверда!.. Ты ощущаешь восторг богини, карающей зло… Тебе радостно и легко… Ну же!.. Замахнись правой рукой и секи под самый корень! — завизжал Мессия и госпожа Президент одним махом, оттянув левой, легко отсекла правой рукой обвисшие гениталии распятого.
И когда горячая красная кровь, хлынувшая на нее сверху, ослепила ее, залив глаза, лицо, все тело, она ощутила сильнейший оргазм и возопила от восторга.
А Мессия на мгновение увидел, как взлетает в воздух его сильное тело и опускается обеими ногами на голову серо-голубой пантеры, и острые распорки с хрустом прорываются сквозь ткани ее черепа. «Вот это символ!..» — успел подумать Мессия, и вдруг наступила тьма…
Тьма наступила и для всего мира, участвовавшего в дьявольской мистерии. Так гаснет лампочка, когда срабатывает выключатель…
Потом забрезжил рассвет…
Госпожа Президент почувствовала тяжесть на своем теле. Она с трудом разлепила глаза и увидела прямо перед собой окровавленную голову мужчины, лежащего на ней. Конвульсия бессознательного ужаса сотрясла ее, и госпожа Президент с отвращением спихнула с себя тело мужчины. Он соскользнул с нее и перевернулся на спину, не приходя в сознание.
Госпожа Президент, преодолев страх, заставила себя посмотреть в его лицо…
— О, боже! — вырвалось у нее, когда она узнала сына.
Она приложила ухо к его залитой кровью груди, и ей показалось, что где-то глубоко-глубоко в нем еле слышно бьется сердце.
Подняв голову, она увидела громадную букву «Х», нависшую над ней, и распятое тело незнакомого человека. Между ног его зияла громадная рана.
И тогда госпожа Президент поняла, откуда кровь на ней и на ее сыне. Она посмотрела на свою правую руку, сжимающую кинжал, и на левую с окровавленным куском мяса и с омерзением разжала пальцы, чуть было снова не потеряв сознание.
Держась за брус распятия, госпожа Президент поднялась и глянула на площадь, усеянную телами. Она почувствовала, что кто-то пытается установить с ней ментальный контакт, но все ее существо восстало против чуждого вмешательства в психику. Нет, отныне она уж как-нибудь сама…
Госпожа Президент, дрожа от слабости во всем теле, подвинула под хрест подставку, вскарабкалась на нее и, спокойно заглянув в мертвые глаза распятого, отмотала часть веревки с его руки.
— Прости, если можешь, — попросила она труп, надеясь, что его «душа» где-то поблизости. — А впрочем, не стоит… Я сама не приму прощения…
Соорудила петлю, надела ее на шею, посмотрела на тело сына, распростертое внизу… Попыталась пустить слезу, но не получилось — все выгорело…
— Бог умер! — прошептала она. — И да будет проклята родившая его…
И оттолкнула ногами подставку…
Те, кто успел оклематься, увидели, повернувшись на грохот упавшей подставки, как стало длинным и некрасивым ее тело, как оно подергалось, посучило ногами и застыло… И казалось, что это распятый держит ее на веревочке…
А потом началось Шествие…
Сначала выскользнуло из петли тело госпожи Президент. Потом начали подниматься трупы на площади, с удивлением оглядывая себя и не замечая никого кроме — в смерти человек истинно одинок…
Госпожа Президент скользнула взглядом по телу сына, повернулась к дверям Гостиницы и медленно двинулась к ним. За ней потянулись остальные.
Двери распахнулись. И умершие входили в них, и исчезали, и никто не вел им счета…
Мертвые ушли, оставив живых с их проблемами, и только истерзанный труп на хресте остался недвижим. Как и чуть живое, но бессознательное тело Мессии под ним…
* * *
Растение ощутило, как комок раскаленной почвы, в которую оно судорожно вцепилось всеми корнями, отрывается от склона и летит в жерло вулкана навстречу жару и свету, превращающему живое в пепел, пепел — в раскаленные искорки, искорки — в молекулы, молекулы — в плазму…
И осталась от него слегка упорядоченная психионная структура, потерявшая тело, которое куском мяса, прибитым к нелепой букве «Х», торчало над площадью.
Не успев ощутить одиночества, психионная структура почувствовала притяжение и откликнулась на него. Ибо это был зов любви, голоса которой не было слышно все это ужасное время. Она готова была слиться с Зовущим, но стала лишь частью Его, не потеряв себя, ибо так решил Зовущий.
Произошел мгновенный обмен информацией.
И открылось Зовущему, как Мессир, изолировав Мессию от живой связи со Спутниками, обрушил на него удар хаотической пси-энергии, лишив тем самым самоконтроля и перекодировав затем идентификационные коды парализованной внетелесной структуры Мессии на свои, а своему астральному телу присвоив его коды, по которым только и могла внетелесная структура слиться с телом.
После этого тонкое тело Мессии воссоединилось с физическим телом Мессира и уже в нем подверглось психической обработке.
Мессир же перенесся к телу Мессии и овладел им.
И открылось духу Мессии, как перед самым началом мистерии на площади ближайшие его «духи» образовали Кольцо Бога и вознеслись на высшие информационные уровни, покинув тела свои. А через пару секунд после этого двери зала, где они находились, рухнули под ударами прикладов обезумевших спецназовцев.
Обнаружив лишь пустые тела и поняв, что опоздали, они разрядили злобу Мессира, владевшего их разумом, и магазины автоматов в распростертые тела.
Так Кольцо Бога, потеряв плоть, стало единым Духом, блуждающим в мировом информационном пространстве.
И ощутил Дух систему пси-трансформаторов, надежно укрытых в разных уголках мира (благо были они фантастически миниатюрны, как любое психионное оборудование). И почувствовали, как искажают они ноосферу планеты, заглушая ее интеллектуальную составляющую и подчиняя эмоциональную воле одного существа — воле Мессира, пробиться к психике которого оказалось невозможно — она была надежно заэкранирована. Так же, как и психика Мессии, распятого на хресте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});