Мужчина замолчал, смотря в одну точку. Он не шевелился, но по напряженным мышцам и подрагивающим пальцам я понимала, что он думает о чем-то неприятном. Затем голубые глаза резко поднялись и остановились на моем лице. Едва сдержалась, чтобы не отступить в испуге от их выражения.
— На следующее утро из своей спальни пропал и король, — продолжил он свою «сказку». — На этот раз следы были. Именно по ним и смогли выйти на это место, где обнаружили мертвого придворного мага и короля, который, как ребенок рыдал над телом бездыханной королевы. Король был безутешен, но в конечном итоге признался, что заподозрил и выследил мага, который пришел в священное место в попытке разорвать брак своего друга и женщины, которую любил. Взаимно, — вздохнул Костас. — Оказалось, лишь король любил девушку, а покорность родительской воле принял за ответное чувство, в то время, как она мечтала выйти совсем за другого. Того, кто по иронии судьбы был лучшим другом короля и его самым преданным помощником. Стоило девушке подарить наследника короне, как решила, что исполнила свой долг перед своим родом, мужем и королевством. Они с возлюбленным попытались разорвать узы благословленного богами брака с помощью магии, но добились лишь того, что привлекли внимание короля. Случилась схватка между двумя близкими друзьями из-за женщины, ради которой никто не пожалел бы и жизни. Король оказался ловчее и нанес смертельное ранение. На правах победителя он решил, что может теперь в полной мере рассчитывать, что королева станет принадлежать лишь ему. Но она его переиграла и убила себя. Удар был точным и коротким — она определенно знала, куда бить. Так король остался без любимой и лучшего друга. Ко всему прочему, умирая сам и наблюдая смерть королевы, маг своей последней волей пообещал, что род Форт более никогда не вступит в брак по любви. Спустя год король потребовал разрушить святыню, которая принадлежала двум народам. Горечь воспоминаний, что вызывало это место, оказалась сильнее страха развязать войну, которая, все же произошла. В следствие которой два народа вновь разделились на Форт и… Ларсен.
Мы замолчали. Я прямо ощущала, как это место в мгновение перестало быть уютным и радостным. Атмосфера начала давить, как и общее молчание, и в попытке разрушить, отстраниться от этого, я сделала еще один шаг вперед. Взгляд вновь метнулся к стертому гербу, а я поразилась, почему не признала его сразу. Цвета поблекли, но все равно еще слабо угадывались, чтобы догадаться. Вероятно, за время моего обучения я больше внимания выделяла изучению общей информации, нежели геральдике.
— Это может быть просто легендой, — попыталась я успокоить, хотя и понимала, что в этом мире возможно и не такое.
— Я тоже так думал, — спокойно и размеренно ответил Костас, неотрывно всматриваясь в мое лицо. — Мне было всего восемь лет, когда я впервые оказался здесь и услышал эту историю. Тогда же я узнал о том, что меня обручили с только что родившейся принцессой соседнего королевства, — еще пристальнее посмотрели мне в лицо. — И тогда я отнесся к словам отца, как к сказке. Спустя еще десять лет мне все еще казалась это глупой блажью. Затем еще спустя десять лет — способом манипулирования. Самое ужасное, что так думал каждый мужчина моего рода, пока не был вынужден однажды столкнуться с жестокой реальностью.
— Не может быть такого, чтобы на протяжении тысячелетия ни один брак, заключенный по любви, не заканчивался счастливо.
— День, когда я впервые здесь оказался — был днем похорон моей матери, — холодно припечатал Костас. — Отец, как и немногие предшественники до него, не поверил и решил рискнуть, женившись на любимой женщине. Брак был вторым, ведь первая королева, на ком он женился по расчету, не пережила родов, как и наследник. Решив, что в таком случае и до этого все браки предков могли быть такими неудачными по воле случая, а не проклятия, отец воодушевился и взял в жены мою мать — женщину, которую он долгие годы боготворил. Она подарила ему здорового наследника, пусть и одного, а спустя восемь лет скончалась от заражения крови.
— Это может быть совпадением, — упорствовала я, ощущая горечь и тяжесть от сочувствия к Костасу.
— Слишком много совпадений. Когда искал возможность отказаться от брака с вами, Виктория, поверьте, я провел ни один день в архиве. Этого было достаточно, чтобы составить нехитрую статистику, где браки по расчету в восьмидесяти пяти случаях из ста заканчивались благополучно и плодовито. Браки по любви десять из десяти — неизбежная смерть с временным промежутком в десять лет. Никто больше не прожил в таких союзах. И всегда погибал именно избранник моего предка.
— Значит это — правда и, насмотревшись на подсчитанную статистику, вы решили не рисковать Ванессой? — подвела я итог с понимающей улыбкой.
Костас молчал. Он просто смотрел на меня, пока его взгляд не стал блуждать по моему лицу… а затем и телу в мокрой, прилипающей к коже сорочке. От холода соски были неприлично напряжены, что мокрая ткань только подчеркивала, и я неловко отвернулась, сделав вид, что внимательно осматриваюсь.
— Зачем вы привели меня сюда, Костас?
— Я хотел, чтобы вы поняли мои мотивы, — услышала я, а затем ощутила прикосновение к плечу и нехотя обернулась, обнимая себя за плечи. — Для вас это прозвучит возмутительно, но я рад, что наш брак произошел именно таким образом. Теперь у меня есть стимул для того, чтобы завоевать вас, Виктория. Наш брак произошел не по любви, но это ведь не значит, что мы не можем попытаться изменить что-то между нами. Мы не обязаны быть лишь партнерами по несчастью. Тем более — врагами.
— С чего вы решили, что в этом случае я смогу подарить вам счастье? Вам не смогла подарить его даже Ванесса, несмотря на, казалось бы, взаимное чувство.
— Сейчас я начинаю понимать, что все время подсознательно сдерживал себя с Ванессой. Она смогла проникнуть в мои мысли, но сердце я неосознанно держал закрытым, понимая, что могу навредить своей любовью.
— Теперь вам ничего не мешает открыть его для нее, — посмотрела я на него снизу вверх, запрещая панические мысли.
— Да, я тоже это понимаю. И от того еще мучительнее, — произнес он тихо, пронзая своим ярким взглядом голубых глаз на мужественном, безупречном лице в россыпи влажных волос, что делало Костаса похожим на настоящего бога.
Я набрала в грудь побольше воздуха и отступила, что мне позволили. Подошла к краю каменной плиты и заглянула вглубь, что скрывала чистая, но почти черная вода, намекая, что дно совсем не близко.
— Как именно ваш предок разрушил эту святыню? Несмотря на воду, все кажется, в достаточной степени, целым. Потрепанным временем, но не намеренно разрушенным, — с деланным интересом спросила я. Бесцельно разглядывая остатки того, что когда-то, наверняка поражало воображение.
Пока рассматривала, случайно наткнулась взглядом на странное движение воды в дальнем конце пещеры, откуда мы с королем вышли из туннеля. Присмотревшись внимательнее, увидела, как она приходит в движение от чего-то невидимого. И не обратить на это внимание сейчас было невозможно! Потому я резко обернулась к Костасу.
— Прежде воды здесь не было, — просто ответил супруг, удивленно вздернув бровь. — Все нормально?
— Да, — кивнула я излишне резко, что поняла и сама, краем глаза наблюдая, как едва заметный силуэт, вероятно, из-за налипшей на нем воды, продвигается по выступу в нашу сторону. — Просто замерзла, — натянуто улыбнулась я и скосила взгляд на мурашки, что покрывали руки и плечи, незащищенные одеждой.
— Что же, в таком случае, нам нужно выбираться… — с понимающей и заботливой улыбкой кивнул мужчина и стал оборачиваться… туда, где на каменную плиту уже выходил полупрозрачный Ян!
Решение пришло прежде, чем я смогла в должной мере осознать свои действия. Прикоснувшись ладонью к щеке Костаса, я повернула его голову обратно к себе лицом, а затем подалась вперед и сама поцеловала. Мужчина замер, а после обнял и крепко прижал к себе, со стоном углубляя поцелуй.