— Воспоминания приходят из нашего прошлого, — предупредила прорицательница.
— Что?
— Не позволяйте ей создать воспоминания о том, чего не было. Вы должны остановить его.
— Кого?
— Ребенка. Он — ваша частица.
— Мне нужно выпить джину, — сказала Руби.
— Нити так переплелись и перепутались, что сквозь них трудно проникнуть. Все началось с того, что одна женщина пожелала отомстить. Во всем виновата она, а не вы, но вы теперь стали частью содеянного. Эта женщина уже не владеет ситуацией, путь освобождается. Однако не позволяйте ему расчиститься совсем, потому что так вы откроете дорогу смерти. Остановите съемку фильма, откажитесь от него.
— Мне нужна большая порция джина, — пробормотала Руби.
— Если не последуете моему совету, то увидите, как рухнет замок. Вы станете свидетельницей смерти одной женщины. Вы станете свидетельницей смерти мужчины. Потом воспоминания заслонят собой реальность, и младенец разобьется на тысячу кусков…
— Ну, хватит, я ухожу! — воскликнула Руби, вскакивая на ноги и чуть не опрокинув стол.
— Потом последует смерть ребенка, — несся ей вслед голос прорицательницы.
ГЛАВА 18
— Так ты говоришь, что с тех пор он ни словом не обмолвился об этом? — воскликнула Элен.
— Ни словом, — ответила Кирстен, делая пометку возле указаний постановщика.
— С тех пор, как ты вернулась, прошло уже две недели, не может быть, чтобы вы с ним не виделись…
— Конечно, мы виделись. Я встречалась с ним много раз, пока мы были в Новом Орлеане. Но он всегда старался не оставаться со мной наедине.
— Как это характерно для мужчины! — воскликнула Элен. — Они вечно прячутся, когда напакостят.
— Вообще-то я тоже не стремилась поговорить с ним, — заметила Кирстен, перелистывая страницу.
— Но почему? Ты не должна позволять ему вести себя так, будто ничего не произошло, Кирсти!
Кирстен подняла голову и подперла подбородок кулаком.
— Мне кажется, ему это удалось. Но только потому, что я ему позволила. Я не допустила бы этого, если бы сама не хотела. По правде говоря, я думаю, что ему гораздо тяжелее, чем мне. Я-то знаю, что чувствую, а вот он, по-моему, не может разобраться в своих чувствах.
— Черт возьми! Вот так хладнокровие!
Кирстен рассмеялась и снова принялась за работу.
— Признаться, Элен, у меня даже времени не было поразмыслить над этим.
— Но разве тебе не хотелось бы узнать, что он думает обо всем этом? Я бы на твоем месте умирала от любопытства.
— Наверное, рано или поздно нам придется поговорить, так что мы все выясним, а потом продолжим отношения на моих условиях.
— Вот это мне нравится! — улыбнулась Элен. — Скажи, что ты придумала?
— Нет. Скажу, когда поговорю с ним. А теперь вернемся к работе. Тебе нужно знать о визуальных эффектах, которыми будет сопровождаться ритуальное действо, потому что это связано с твоей ролью. Ты уже встречалась с группой по визуальным и световым эффектам?
— Еще на прошлой неделе. Но я ничего не понимаю в этой компьютерной графике.
— Ладно, в следующий раз я пойду с тобой. А сейчас давай еще раз просмотрим сцену ритуала в том виде, как ее написала Руби. Кстати, ты уже видела эскизы твоих костюмов?
— Конечно. Они потрясающие. На следующую неделю назначена первая примерка.
— Хорошо. Я предупрежу Вики, чтобы она включила это в мое расписание. Мне хочется увидеть костюм, пока Дженет не закончила его. Расскажи мне о вчерашней встрече с Руби. Она помогла тебе с ритуальной сценой?
— Да. Отчасти. Похоже, она себя немного взвинчивает. Ну, как будто ей не хочется, чтобы я это делала. Она без конца говорит, что переделает эту сцену, но так ничего и не делает. По-моему, Руби сейчас совсем разуверилась в себе.
— Возможно, ты права, — задумчиво сказала Кирстен. Она умолчала о том, что вчера вечером ей позвонил Лоренс и сказал что находится у Руби и пытается привести ее в чувство и убедить не бросать работу. — Она тебе ничего не рассказывала о каком-то предсказании судьбы по кокосовому ореху? — спросила Кирстен.
— О чем, о чем? — Элен рассмеялась.
Кирстен покачала головой.
— Она, оказывается, ходила к какой-то предсказательнице, когда мы все уехали из Нового Орлеана, и, кажется, это ее потрясло. О чем мы говорили? Ах, да, у меня здесь есть список реквизита. Посмотри его, чтобы понять, с чем тебе придется иметь дело, когда начнутся съемки ритуальных сцен. Но помни, что все это — бутафория, хотя некоторые вещи действительно наводят ужас.
— Зато этот проклятый питон настоящий! — заметила Элен.
— Да, но тебя научат, как с ним обращаться.
— Я беспокоюсь не за себя, — сказала Элен.
— Змею тоже обучат, — рассмеялась Кирстен, перелистывая страницы своего дневника. — Уроки у тебя начнутся, когда мы приедем в Ирландию. Инструктаж будет проводить некто Петерсон. Чуть не забыла спросить: ты уже встречалась с хореографом?
— Да, — ответила Элен. — Я со всеми уже встречалась, даже с этим Петерсоном.
— Хорошо. Похоже, что производственники развернули бурную деятельность. На завтра у меня назначена встреча с каскадерской группой, иначе я пошла бы с тобой на репетицию танцев.
— А кто ставит хореографию со статистами? — спросила Элен.
— Кто-то из Нового Орлеана. Ты встретишься с хореографом перед самым началом съемок. А теперь, хотя это звучит глупо, хочу спросить, знаешь ли ты, что такое колдовство? Нужен ли тебе дополнительный инструктаж или достаточно того, что ты получила от Руби?
— Нет, — сказала Элен. — Я знаю это с детства, зачем мне инструктаж?
Кирстен взглянула на нее.
— Ты навестишь мать, когда мы будем в Новом Орлеане? — спросила она.
Элен пожала плечами.
— Не знаю. Она давно то выходит из тюрьмы, то снова туда попадает — это тянется почти двенадцать лет… Не знаю, о чем нам теперь говорить…
— Тебя не беспокоит твоя роль? — спросила Кирстен. — Вспомни, сколько всего произошло.
Элен покачала головой.
— Вообще-то ничего особенного не произошло. Мать действительно ходила по городу и проклинала прохожих, но народ в Новом Орлеане привык к таким выходкам. По-моему, не слишком умно выбрать такое место, как Парковый район, разгуливать там и огорчать людей, но она облюбовала именно это место. Мать получала наслаждение, запугивая богачей. — Элен посмотрела на Кирстен и улыбнулась. — Честно говоря, мне страшновато возвращаться туда. Кто-нибудь обязательно припомнит, что роль Мари Лаво играет дочь Камиллы Джонсон.
— Журналисты из отдела рекламы хотят поговорить с тобой об этом, — сказала Кирстен, потянувшись к телефонной трубке. — Они все уладят с прессой, но им нужна твоя помощь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});