– Под инъекцией – не более пяти-семи минут.
– Хорошо, – сказал Суворов, – а ты, доцент, поговори с кандидатками. По одной. Среди них есть резистентные?
– Одна, – ответил Струев, – правда, латентно, но для надежности… Эй, ведите черненькую и рыженькую к автобусу.
Один оперативник сделал укол Петрову, двое других подняли парня на ноги и стали внимательно наблюдать за его лицом. Через полминуты он уже был совершенно безволен. Киреев взял его под руку и увел в сторону бетонного забора, где усадил на траву и сам сел рядом с ним. Струев с подопечными в сопровождении оперативников ушел в сторону мини-автобуса. Он поговорил в салоне сначала с одной, потом с другой девушкой, с обеими недолго. Суворов ждал на бетонке, расхаживая взад-вперед, и курил. Струев вышел из автобуса, передавая вторую свою собеседницу в руки оперативников, и подошел к Суворову.
– Ну что? – спросил тот.
– Девочки полностью подтвердили рассказ нашего Вячеслава Сергеевича, – ответил Струев, – только момента стычки они не видели, хотя слышали… Они сидели в грузовом отделении фургона, пока все происходило. В остальном наш милый доброволец говорит правду, во всяком случае, о событиях.
Вернулся и Киреев, также сдав своего подопечного на руки оперативникам.
– Ну и? – спросил Суворов. – Что ты улыбаешься, Сашка?!
– Напрасны все обвинения в адрес этого дня, – сказал Киреев, – напрасны. Данила, ты потерял сегодня четверых, а обрел пятерых.
– Радость-то какая! – съерничал Струев.
– На войне как на войне, Иван, – отозвался Киреев. – Если войско не несет потерь, значит, оно не участвует в битве.
– И что за битва сегодня была? – спросил Суворов.
– За шанс, – продолжая улыбаться, ответил Киреев.
– Ах, как это красиво сказано! – с издевкой проговорил Струев. – Новенький у нас поэт, ё-моё…
– Если я не ошибаюсь, – продолжил Киреев, – нет никаких оснований полагать, что сегодня хоть что-то проиграно. Зато была проверка боем. И результат положительный.
– Пять-четыре? – невесело усмехнулся Суворов.
– Вот-вот, – подтвердил Киреев.
– А что за человек вмешался в сделку с бандитами? – спросил Суворов. – Ты выяснил?
– Нет, – ответил Киреев, – парень и сам не знает, кто это. Кроме того, у страха глаза велики. Но я буду его искать.
– Как могли так запросто положить троих оперативников? – спросил Струев.
– Не думаю, что запросто. – Киреев почесал переносицу пальцем. – Судя по всему, наш новый кандидат действительно в перестрелке не участвовал. Но была стычка пятерых или даже шестерых против троих. Возможно, оперативники расслабились, возможно, их подловили… Не знаю… Надо работать со всем штатом оперативников и надо искать этого загадочного опасного человека, надо усилить конспирацию при оперативной работе…
– И надо кончать с мобильниками, – добавил Суворов. – Вы завтра оба вместе со Штейманом займетесь налаживанием новой системы связи. Насколько я понимаю, новые устройства готовы в достаточном количестве. У вас на это два дня, господа. Сашка, этого самого Вячеслава Сергеевича изолировать и надежно спрятать, завтра с ним поработает доцент.
– Данила…
– Я сказал: с добровольцем поработает Струев, – тихо, но с нажимом проговорил Суворов, – и поехали отсюда, что мы здесь торчим?!
– Я останусь, помогу с эвакуацией, – сказал Киреев, – потом проедусь по резервным базам. Если удастся, посплю пару часиков.
– Поехали, доцент, – бросил Суворов и пошел к «Баргузину».
Вслед за Струевым и Суворовым в салон мини-автобуса вошли два оперативника.
– Эт-то еще что за дела? – строго спросил Суворов.
– Данила Аркадьевич, нам Киреев приказал.
– Валите отсюда, ребятки, – махнул на оперативников рукой Суворов, – один пусть садится рядом с водителем, а второй – к черту! Эй, за рулем! А ну-ка вруби что-нибудь веселенькое.
Когда мини-автобус тронулся с места, Суворов спросил:
– Я не понимаю тебя, доцент. Что за мухи вечно на тебя зарятся, а? Что на этот раз?
– Ничего особенного, – ответил Струев, – ровным счетом ничего. Хотя… возможно, что и есть в этом во всем что-то. Но мне понадобится время на анализ.
– Давай еще раз. Ты по-прежнему считаешь, что нас не вскрыли?
– Да, считаю. В том смысле, в каком формулировалась задача и сам термин, никто нас сегодня не вскрыл. Несмотря на СОБР. И потом, Данила, что проку? Если вскроют, уже все равно. Пути назад нет. Или все идет по плану, или никак. Можешь уточнить у Анюты. На этом этапе и до самого всплытия никаких планов «Б» у нас нет и принципиально быть не может. А попытаться спасти свою жизнь в нашем положении – самое дурное и бесполезное дело.
– Ты хочешь сказать, что Страж нам уже не нужен?
– Нужен, – ответил Струев, – но Страж может следить только за потенциальными опасностями, оценивать близость к вскрытию и все такое… Сказать, вскрыли или нет, я могу, но функция моя уже не в этом.
– На вопрос ты все равно не ответил. На кой черт нам Страж, если… То есть… Что, доцент, теперь все, Страж только будет указывать, кто потенциально нам может помешать?
– Уже да, – ответил Струев, – ты сам сказал, что Рубикон перейден. Кстати, Данила, ты никогда не думал, что у нас могут быть конкуренты?
– Толик говорит, у нас их уже сейчас минимум три.
– Да я не об этом, – поморщившись, сказал Струев, – не враги и не конкуренты на выборах, а конкуренты.
– Не понимаю тебя…
– Те, кто хочет… или согласен все радикально изменить, но не мы.
– Почему тогда конкуренты?
– Данила, ты то кажешься мне гением, то тупицей. Ты подумай сам: если это предположение…
– Безумное предположение, – ввернул Суворов.
– Хорошо, хорошо, – Струев поднял руки вверх, – так вот, если это безумное предположение верно, то мы боремся за один и тот же ресурс.
– Если ресурсы им нужны для того же, что и нам…
– Данила, ты другие ресурсы, кроме нефти и газа, способен представить? Это хорошо, что ты сейчас промолчал. Это вызывает у меня оптимизм. Тем не менее в любом случае конкуренты – это конкуренты…
– Если они есть.
– Конечно. Если они есть, – согласился Струев, – ты, Данила, хоть раз думал над тем, что нас ждет, если у нас все получится? Пастораль эндакая или проблемы, о которых мы даже помыслить сейчас не в состоянии?
– Ты это к чему? О чем конкретно… не в состоянии?
– Ну вот что, если…
У Суворова зазвонил телефон. Он извлек мобильник из кармана, посмотрел на его экран и, озабоченно хмыкнув, ответил на вызов:
– Слушаю.
– Данила? Это Всеволод, – услышал он в трубке. – Маразм крепчал, деревья гнулись. Я такое наблюдаю в первый раз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});