– Ее величество скоро выйдет. Обождите. Кстати, сколько человек с тобой?
– Десять, сэр.
– Оставь восемь для охраны двери и приведи еще десятерых, – велел Роберт, выигрывая время. – Я не намерен рисковать безопасностью нашей королевы.
Начальник стражи отправился выполнять приказ. Остальные солдаты шумно сопели возле закрытой двери. Елизавета взглянула на порванные завязки юбки и, как могла, закрепила ее на талии.
Роберт надел камзол и прошептал:
– Твои волосы.
– Поищи мои заколки.
Он сумел найти лишь несколько. Елизавета торопливо убирала локоны и скрепляла их заколками, уцелевшими после объятий Роберта. Он лихорадочно ползал на коленях, заглядывал под стол и под скамейку. Остальные заколки исчезли, словно их и не было.
Елизавета наконец-то убрала волосы, накинула капюшон и спросила:
– Как я выгляжу? – спросила она.
– Неотразимо, – ответил он, подходя ближе.
Королева прикрыла рот рукой, чтобы оставшиеся стражники не услышали ее смеха, и поинтересовалась:
– Скажи, ты понял бы, чем я тут занималась?
– Сразу же.
– Боже, какой стыд! А другие тоже догадаются?
– Нет. Они не удивятся. Ведь ты бежала, спасаясь от возможного убийцы. Никто и не ждет, что ты будешь выглядеть так же, как на аудиенции.
Роберт шагнул к ней.
– Не подходи ближе, – шепнула она, протягивая ему ладонь. – Просто держи меня за руку.
– Любовь моя, но я тебя хочу.
– Я тебя тоже, – едва слышно призналась она.
С крыльца донесся топот.
– Сэр Роберт!
– Да!
– Я привел еще десятерых. Теперь нас двадцать.
– Оставайтесь на крыльце. Сейчас мы выйдем.
Роберт подхватил меч, затем вывел Елизавету из комнаты и отодвинул засов. Дверь он не распахнул, а лишь чуть-чуть приоткрыл, готовый в случае провокации тут же захлопнуть ее снова. На крыльце действительно стояли знакомые ему гвардейцы. Тогда Роберт открыл дверь полностью.
– Можете убедиться: ее величество цела и невредима, – нарочито спокойным тоном провозгласил он. – Я позаботился о ее безопасности.
Солдаты бухнулись на колени, начальник стражи перекрестился и спросил:
– Ваше величество, вы позволите проводить вас в покои?
– Да, – ответила Елизавета тем властным голосом, каким мечтала разговаривать с человеком в коричневом камзоле. – Сэр Роберт, ты не откажешься приватно отобедать со мной вечером?
Дадли церемонно поклонился и ответил:
– Как прикажете, ваше величество.
– Он был огорчен и раздосадован, – вдруг сказала Эми, обращаясь к чете Хайд.
Ее слова произвели странное впечатление, поскольку воспринимались как продолжение разговора, хотя обед, за которым они были произнесены, проходил в полной тишине. Уильям Хайд вопросительно поглядел на жену. Уже не в первый раз Эми пыталась доказать своим хозяевам, что тогда, возле фермерского дома, между супругами Дадли произошло лишь мелкое недоразумение, а так они вполне крепкая и счастливая пара. Однако со стороны это воспринималось лишь как попытка Эми убедить в этом саму себя.
– Какую же глупость я совершила! – сокрушалась она. – Представляете, из-за меня у сэра Роберта сложилось впечатление, что дом вполне пригоден для жилья и туда можно вселяться хоть этим летом. А тут еще срочный вызов ко двору. Мы с ним даже поговорить толком не успели. Не могу себе простить, что так огорчила мужа.
– Да, – соглашалась с нею ее верная подруга Лиззи Оддингселл.
– Я совсем не так поняла сэра Роберта, – продолжала Эми, сопровождая эти слова неестественным смехом. – Наверное, я кажусь вам непроходимой дурой. Возможно, так оно и есть. Подыскивая дом, я вспоминала наши прежние мечты, когда мы только-только поженились, и думала, что Роберту и сейчас хочется того же. Боже, какая глупость! Ведь тогда мы сами еще были почти детьми. Я искала скромный домик с густыми лугами вокруг. Конечно, ему теперь нужно совсем другое.
– Ты собираешься найти жилье попросторнее? – с любопытством спросила Алиса Хайд.
Лиззи подняла голову от тарелки и выразительно посмотрела на свою невестку.
– Обязательно, – простодушно ответила Эми. – Наши замыслы остались неизменными. Я неправильно поняла желания моего господина, и это целиком моя вина. Зато теперь я точно представляю, что нужно искать. Ему требуется громадный дом, который стоит среди красивого парка. Чтобы там было хозяйство, снабжающее нас и гостей всем необходимым. Скорее всего, теперь я буду искать не особняк, а место под новое строительство. Я найду добросовестных мастеров и стану неотлучно следить за всеми работами.
– Представляю, сколько хлопот у тебя появится, – учтиво улыбнулся Уильям Хайд.
– Я исполню свой долг так, как и положено заботливой жене, – без тени улыбки ответила Эми. – К этому меня призвал Господь, и теперь я не посрамлю своего супруга.
Елизавета и Дадли завтракали в ее покоях, сидя напротив друг друга за столом, накрытым на двоих. После памятного события в Молочном домике их совместные завтраки стали регулярными. В отношениях Роберта и Елизаветы что-то изменилось. Все это видели, но никто не мог понять, что именно стало иным. Даже Елизавета этого не представляла. Нельзя сказать, чтобы в ней взыграла страсть к Дадли. Она хотела его и раньше, да и других мужчин тоже, однако привыкла властной рукой подавлять свои желания. История с угрожающим незнакомцем в коричневом камзоле выглядела вполне пристойной и правдоподобной. Да, у нее прекрасная стража, храбрые лейб-гвардейцы. Наверняка даже среди ее фрейлин есть такие, которые служат Сесилу. Но в минуту опасности она бросилась к Дадли, единственному человеку, которому доверяла.
Потом королева плакала, как испуганный ребенок, а Роберт утешал ее на правах друга детства. Об этом Елизавета не рассказывала никому. Они с Дадли избегали говорить о событиях того дня. Елизавета запретила себе даже думать об этом, но все же понимала: что-то изменилось. Она раскрылась перед Робертом и показала ему, что он – ее единственный друг.
Завтраки в покоях королевы отнюдь не были уединенными. Двое слуг подавали блюда и уносили пустые тарелки, третий стоял позади стула королевы и следил, чтобы бокалы сотрапезников не оставались пустыми. У окна тесным кружком сидели четыре фрейлины. Слух Роберта и Елизаветы услаждало трио музыкантов и певчий из часовни королевы, исполнявший любовные песни. Дадли пришлось погасить свое желание, досаду и гнев, когда он увидел, какую стену между ним и собой возвела его любимая королева. Опять стена!
За столом Роберт непринужденно болтал с Елизаветой, ухитряясь и здесь создавать некоторую обстановку интимности. Все это должно было показывать, что его прежние чувства ничуть не утихли и ждут подходящего момента, чтобы излиться наружу. Елизавета оправилась от испуга, вновь стала уверенной и величественной. Она наслаждалась тем волнением, что возникало в теле от каждого прикосновения Роберта, улыбалась, смеялась, кокетничала с ним, похлопывала по руке, дергала за рукава, как бы ненароком прижималась под столом ножкой к его ноге, но никогда не намекала, что может приказать всем удалиться и они останутся одни.