— Господи! Это Чарльз!
Мэри попыталась вскочить, но тут же тяжело осела на стул. Спрыгнув со стола, Бренда крепко ухватила ее за плечи, заглянула в глаза:
— Джейн! Мэри! Прекрати! Успокойся, тебе ничто не грозит. Честное слово.
Мэри закрыла лицо руками.
— Я же знала, что нигде не смогу от него укрыться. Все полицейские заодно. Для коллеги они готовы на что угодно. Этот человек… он уже знает, что я здесь?
— Никто этого не знает. Он заглянул сюда, поскольку слышал, что у нас работает беременная официантка, но по фотографии никто не смог тебя опознать. Вот видишь, я же говорила, что твоя маскировка сработает.
Она широко улыбнулась, но впервые за все время ее чары не сумели успокоить Мэри.
— Полицейскому я сказала, что ты — моя родственница, — продолжала Бренда, — и что ты совершенно точно никогда не бывала в Эджуотере. Вначале он хотел поговорить с тобой, но я добавила, что вчера приехал отец твоего ребенка и увез тебя в Оклахому, чтобы пожениться.
Мэри вдруг разобрал истерический смех.
— Ты — и вдруг солгала! Самая честная женщина в мире по моей вине стала лгуньей.
— И еще какой! — тихо засмеялась Бренда. — Я и сама поразилась, как легко пришла мне в голову вся эта околесица!
— Что же мне теперь делать?
— Между нами говоря, тебе предстоит рожать, и довольно скоро. Кроме того, если ты все же захочешь рассказать нам с Джерри, в чем дело, мы постараемся тебе помочь.
Мэри поерзала на неудобном стуле, стараясь устроиться так, чтобы меньше болела спина.
— Я вам ничего не могу рассказать. Однажды я уже поделилась с одним человеком, и теперь он мертв.
Бренда присела на корточки около стула.
— Ну, с нами такого наверняка не случится. Одна гадалка предсказала мне, что я умру богатой, а поскольку сейчас мы почти разорены — я, пожалуй, проживу еще долго.
Вопреки всему Мэри не смогла удержаться от улыбки — Бренда рассмешила бы и каменную статую. Она еще улыбалась, а из глаз уже брызнули слезы.
— Ты и так богатая, Бренда. У тебя чудесный характер, замечательный муж, множество любящих друзей… и тебе ничто не угрожает. А я не могу подвергнуть тебя опасности.
— Джейн… или лучше Мэри?
— Лучше Мэри.
Боль в спине усилилась, отдаваясь напряжением в животе.
— Неужели ты думаешь, Мэри, что этот тип — Чарльз — хоть на йоту поверит, будто ты прожила с нами так долго и ничего не рассказала о себе? Он решит, что мы и так все знаем, но если ты заранее скажешь, в чем дело, мы будем ко всему готовы.
То ли Мэри поняла, что Бренда права, то ли у нее уже не осталось сил молчать, но она тяжело вздохнула и начала свой рассказ. Вначале она говорила медленно, с запинкой, потом все быстрее, торопясь пропустить самое страшное, чтобы снова не оживлять его в памяти. К концу рассказа Мэри уже почти не могла говорить, а по бледному лицу Бренды струились слезы.
— Мэри, ты должна сообщить обо всем этом властям. Чарльза надо остановить!
Давняя боль, воскрешенная долгим рассказом, впилась незримыми когтями в сердце Мэри, раздирая его в клочья.
— Чарльз и есть эти самые власти. Говорю же тебе, все полицейские заодно. Что бы ни случилось, они сразу бросятся защищать друг дружку. Ты же видела — полицейский, который заходил сюда, даже незнаком с Чарльзом, но всегда готов ему помочь. Обещай, что никому не расскажешь об этом, Бренда! Обеща-а-а-й! — пронзительно крикнула она, срываясь на визг, но уже по другой причине.
Бренда проворно вскочила:
— Боже милосердный, да ведь ты рожаешь!
— Нет, еще нет, еще не время. Я должна…
Мэри осеклась. Она и сама еще не знает, что должна сделать.
Бежать от Чарльза. Вот только неизвестно, как.
— Время или не время, а твой маленький вот-вот выберется на свет! Не двигайся с места! Я сейчас позову Джерри!
— Нет, мне надо встать. Мне надо идти. — Мэри даже приподнялась, но тут же рухнула назад — спину пронзила нестерпимая боль.
Бренды не было долго — а может быть, всего минуту, у Мэри не осталось сил следить за временем. Боль накатывалась волной, отступала и вновь набрасывалась, и не было ничего, кроме этой боли. Наконец вернулась Бренда, и с ней был Джерри.
— Как дела, малышка? — спросил он, наклоняясь над Мэри.
Она стиснула зубы, дожидаясь, покуда схлынут очередные схватки и к ней вернется способность дышать.
— Все в порядке, — наконец удалось ей ответить, правда, голос прозвучал не так бодро, как слова.
— Тебе придется ее понести! — озабоченно воскликнула Бренда. — Она не сможет идти сама.
— Еще как смогу! — слабо возразила Мэри, но Джерри уже сгреб ее в охапку.
— Ничего страшного, — заверил он. — Наша Джейн и ее ребеночек вместе весят не больше, чем та мебель, которую мне вечно приходится двигать по твоей милости.
Он отнес Мэри к старенькому фургону и бережно усадил на заднее сиденье.
Минуту спустя рядом уселась Бренда.
— Выслушай меня, Мэри, — строго сказала она. — Все будет хорошо. Все плохое уже позади. У тебя будет ребенок, и это настоящее чудо. Мы с Джерри всегда будем рядом с тобой. Втроем мы уж как-нибудь вырастим этого сорванца! — Она улыбнулась и похлопала Мэри по руке. — Знаешь, есть в общинах хиппи такой милый обычай — у каждого ребенка целая орава родителей. Вот мы и устроим нашу маленькую общину хиппи — всего на троих. Маловато, зато все свои.
Мэри попыталась рассмеяться, но новый приступ боли превратил смех в протяжный стон.
— Знаю, это звучит смешно, но я не шучу, — тихо проговорила Бренда. — Мы хотим, чтобы ты и малыш остались жить с нами. Представляешь, как общими усилиями мы испортим этого славного мальчишку?
— Девчонку, — поправила Мэри. — Это девочка. Бен сказал, что это девочка — значит, так и будет.
«И пусть она будет похожа на Бена. Ну, пожалуйста, Господи, что тебе стоит…»
Переполненная до краев любовью и нестерпимой нежностью, Мэри лежала на больничной койке и смотрела на свою малышку — Ребекку. Она решила, что не станет называть девочку Шариз. Надо сделать все, чтобы Чарльз не смог взять ее след.
— Ребекка, — прошептала она, трогая пальцем мягкие светлые волосики. Какие у нее крохотные ручки и ножки! Что за чудо эта малышка, и каким чудом она все-таки появилась на свет.
— Если б только папочка мог увидеть тебя…
Мэри проглотила слезы, которые до сих пор подступали к горлу, стоило ей вспомнить Бена.
— Только папочки с нами нет. И не будет. Он погиб, потому что хотел защитить нас. Твой папочка — настоящий герой.
Словно поняв, что ей говорят, Ребекка открыла глазки и важно замахала кулачками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});