хотя бы даже и среди людей малого звания, кто не питал бы о том весьма великой скорби. Поистине мы выказали бы ей знак малой любви, утратив в столь краткое время память о ее смерти, не взяв хотя бы некоторый промежуток [времени], по каковому мир узнал бы о скорби, что имели мы о ее смерти; но вот так сразу свершить отбытие [в поход], отойдя от стенаний ее погребения, не будет хорошо.
— И даже коли бы мы пожелали оставить сии вещи, мы имеем иное весьма великое препятствие, каковое весьма надлежит принять во внимание; и сие есть то, что по причине болезни Королевы расстроилось много вещей, для устроения коих потребно не менее месяца, мы же находимся сейчас почти в конце июля, и когда пройдет один месяц, мы окажемся в конце августа, что есть уже начало зимы, когда не должно начинать подобное деяние.
— Итак, по всем сим причинам надлежит сейчас отменить выполнение сего дела.
Относительно сих двух противных мнений велся в том совете весьма великий спор, в каковом, как говорят некоторые, Инфант Дон Педру высказал в ответ коннетаблю некоторые более резкие доводы, чем должен был, поскольку, как говорили, граф [Нуну Алвариш Перейра, коннетабль] был одним из тех, кто более всех утверждал, что Королю надлежит остаться, хотя мы о том не ведаем определенно, и Инфант Дон Энрики нам о том не говорил, — мы думаем, что он поступил так, дабы обойти [молчанием] некое порицание (prasmo), что досталось тем, кто держался сих голосов.
ГЛАВА XLVIII.
Как Инфанты и трое других из совета вновь говорили с Королем относительно решения по своим мнениям, и о суждениях, что Король относительно сего высказал, и как он, наконец, принял решение о выступлении
Далее в тот же день совет тот пришел к решению, таким образом, что следующею ночью Инфанты постановили возвратиться с ответом обо всем к своему отцу, однако поскольку они все трое держали одну сторону, как вы уже слышали, то другие, державшие сторону противную, сказали, чтобы отправились и трое других [членов совета], дабы каждый изложил свое суждение согласно тому, как он его приводил [на совете], и Инфанты сказали, что то было весьма добро. И они держались такой манеры в своем отбытии, что когда настало утро воскресенья, они уже были со своим отцом, как проделали то третьего дня.
Король уединился с ними на одной террасе, что была в тех комнатах, где он остановился, и Инфант Дуарти высказал все суждения, что приводили другие, выступая против похода Короля, давая им даже лучшее и более ясное толкование, нежели могли тому дать другие, что были направлены туда депутатами. В конце он спросил у них, желали ли они в добавление к тому сказать еще что-нибудь, и те отвечали, что нет; ибо столь хорошо он изложил то со своей стороны, что они чувствовали про себя, что не смогли бы сказать лучше.
Многие говорили впоследствии относительно того рассудительного изложения [доводов противной стороны] (razoamento), что таким образом сделал Инфант, почитая за великое чудо то, что он запомнил вот так все те вещи на память и удерживал их длительное время, и много восхваляли ясность его разумения; иные, те, кому было труднее поверить, не могли, впрочем, уразуметь то иначе, кроме как, что искусственным [письменным] образом отметил вот так Инфант те вещи, ибо иным образом не могли они вообразить, что бы то могло быть сделано, хоть и обманывались в том; ибо то было лишь весьма немногое в сравнении со многими иными добродетелями, коими наделил его Господь Бог.
И когда вот так были изложены вещи, что относились к первому суждению [мнению], высказал Инфант тем же самым образом и иные, что относились к нему и державшим его сторону. И, выслушав вот так те суждения, Король открыл свою голову, кою имел покрытою трауром, и сказал:
— Весьма огорчает меня, что в столь добрых людях в подобном случае обнаружился некий изъян слабости; ибо поистине полагал я, что, хотя бы по причине великой моей печали, либо по какому-нибудь иному поводу, и пожелал бы я остаться, они понудили бы меня к тому, посоветовав, чтобы я все же проследовал в свое путешествие.
— Однако, поразмыслив относительно всех преград, что они возвели для моего похода,— сила коих в основном находится в сих событиях, что сейчас воспоследовали, — считая за самое сильное кончину Королевы (да приимет ее Бог), веря, что появление сих знаков есть весьма великое предостережение, чтобы нам остаться; [отвечу,] что я разумею наоборот, поскольку общепризнанно есть то, что для продолжения такого деяния не подобает более того, чтобы нам выступать раскаявшимися и очищенными от своих грехов, склонив (enclinando) души наши к Господу Богу, обратившись к Нему всем сердцем, свершив покаяние за прошлые ошибки, что против Него мы свершили, и весьма смиренно прося Его избавить нас от врагов наших, и да будет Ему угодно даровать славу Своему Имени, превознеся Свою Святую Веру, сломив и сокрушив всех противников собственною Своею доблестью. И сие тем более надлежит свершить нам с величайшим усердием, поскольку намерение наше подвигнуто к самой верной цели; каковое смирение не сможем мы выказать ни лучшим, ни более широким образом в каком-либо ином деле, нежели вытерпев с твердым сердцем все враждебные обстоятельства, ибо воистину верим мы, что это Им они приказаны, ибо не столько есть в том наша служба Ему, сколько польза для нас самих; ибо необходимо есть, чтобы Бог поступал со своими созданиями как Ему угодно. И каков будет тот рыцарь, коему предстоит принять участие в каком-нибудь турнире, что не испробует вначале своего коня и не узрит однажды, с каким спокойствием (assessego) тот переносит шум и тяжесть оружия, в то время как другой [конь] принимает труды с таким усилием, — и так же во всех прочих делах. Ведь что мы знаем о том, не пожелал ли наш Господь Бог сими вещами испытать нас? Ибо золото испытывается огнем, превратности же фортуны испытывают добрых людей. Поистине верю я, что все сии вещи, что вот так случились, суть более оттого, что Бог чрез них являет нам свидетельство победы, нежели противное, поскольку конец печали есть радость, а конец радости — печаль. И мы, что ныне пребываем в печали, коли так будет угодно Богу, возрадуемся, начав наше деяние, поскольку все вещи, после того как достигают величайшей своей