Читать интересную книгу Путеводная звезда. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей

Я споткнулся паузой, а после вдруг крепко зажмурился, и когда открыл глаза, начал говорить, уже глядя на мир через серые всполохи затопившего мой взгляд чернильного мрака.

- Да, да. Я к тебе обращаюсь, - привлек я внимание цесаревича: - Имеющий уши, да услышит. Отбрось обусловленности ума, слушай разумом, а не сердцем. Если тебе говорят, что убийство во имя Бога поможет тебе попасть в рай, а ты этому веришь… у меня для тебя очень плохие новости.

Вновь вернув взгляду обычный вид, я сделал короткую паузу и повернулся к Ольге.

- Проблема в том, что он мне не только не верит, но он даже не хочет меня слушать, - доверительно сообщил я ей. - Более того, он здесь действительно лишь из уважения к тебе, но и тебя тоже слушать не будет. Потому что, по его мнению, есть два мнения - его, и неправильное.

Цесаревич сверкнул глазами - привлекшее его внимание действие моего заполненного Тьмой взгляда уже определенно заканчивалось. И он сейчас явно желал что-то сказать в форме «пора прекратить этот балаган», но я вновь упреждающе поднял руку.

- Подожди пару секунд, прошу тебя. Мы вместе с Ольгой сейчас рискуем жизнью и репутацией ради тебя, поэтому имей уважение, будь хоть немного терпелив. К тому же я уже перехожу к сути. Есть такая поговорка: «Спорят только дураки и подлецы. Дурак не знает, но спорит, а подлец знает, и спорит». Так вот в нашей с тобой паре уже есть один назначенный дурак, а оставшаяся вакантной роль подлеца меня не устраивает.

Цесаревич больше не смотрел на меня, не смотрел он и на Ольгу. Взгляд его синих глаз был направлен на северное море за окном. Я же между тем продолжал.

- Все, теперь точно к сути. Просто послушай. Ты наверняка полагаешь, что обладая шестым золотым, или каким там рангом владения стихией, ты меня легко победишь на дуэли. Вода тушит Огонь, piece of cake и все такое прочее, основы элементарной магии. Если брать только владения одной стихией, полагаешь справедливо.

Но как же темные искусства, во владении которыми я один из лучших в мире? Уверен, ты об этом знаешь. Но ты думаешь что я думаю, что ты думаешь что на применение темных искусств я не решусь. С одной стороны как бы это и верно - применение темных искусств во время дуэли - это ведь подсудное дело, карается смертной казнью. Но мы будет на арене вдвоем, в единственный миг между прошлым и будущим, и вопрос будет стоять жизни и смерти. Останется только один, и все такое прочее. И со своей стороны я считаю, что лучше, когда двенадцать незнакомцев судят, чем четверо лучших друзей несут. Ты ведь не можешь этого не понимать?

Цесаревич по-прежнему молчал и на меня не смотрел.

- Без сомнений, не понимать этого ты не можешь. Но не желая раскрывать карты, ты будешь делать вид, что на применение темных искусств в дуэли я не решусь. И почему ты сейчас не желаешь слушать ни меня, ни Ольгу? А мы ведь, я напомню, находясь здесь с тобой рискуем жизнями и репутацией. Не ты рискуешь, мы рискуем. Но ты не желаешь меня не просто выслушать, а даже заметить. Почему? Правильно, потому что ты безоговорочно уверен в успехе. Даже если я применю свои способности во владении темными искусствами. И причина этого, элементарно же, Уотсон, - вновь щелкнул я пальцами, - от Тьмы у тебя есть защита. Не зря же ты дружишь с инквизицией. И у тебя во время дуэли наверняка будет наложенная озаренными защитная аура, Щит Света, который пусть даже тебе победу не обеспечит, но применение темных искусств мною вскроет и от первого удара защитит.

На лице цесаревича ничего не дрогнуло, но я понял, что попал в точку.

— Вот только уверенный в своей победе ты абсолютно перестал смотреть по сторонам. Я сейчас могу тебе даже карты открыть, сообщив о том, что умею повелевать тремя стихиями. Огнем, Тьмой, и Демоническим пламенем. Ты кстати почти десятый, кто об этом узнает, не считая той мимо проходящей большой компании, что этот мир уже навсегда покинула. И я тебе без шуток гарантирую, что могу сделать из тебя головешку меньше чем за две секунды после начала поединка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, если будет на то желание, то будет проведено расследование, и может быть даже применение мною Демонического пламени вскроется, но… - еще раз пощелкав пальцами, я указательным показал прямо на цесаревича: - Ты уверен, что это желание будет? Почему тебе подписали смертный приговор, а меня практически в приказном порядке подрядили тебя убить? Не оттого ли, что ты со своими озаренными светом опричниками решил забрать себе власти больше, чем положено по утвержденному всеми заинтересованными лицами договору?

Теперь уже цесаревич смотрел прямо на меня.

- Ты можешь спросить у Ольги, и она тебе ответит - владею ли я тремя стихиями. И разобрать на арене я тебя смогу десятком разных способов. В общем, что я сказать-то хотел. Дуэль не состоится. Я готов принести тебя хоть тысячу извинений и в качестве сатисфакции даже прилюдно отрубить мизинец. Хоть два. Да хоть даже себе мизинец отрубить. Ради благополучия близких людей я не готов получать достижение цареубийцы в самом начале карьеры. За быстрый билет во власть я тоже бороться не собираюсь. Пусть она за меня для начала борется.

Но все это дела грядущих дней и только мои проблемы, которые тебя волновать не будут. Потому что мое извинение лишь отсрочит твою смерть - не я, так условный Валера, который получит предложение от которого невозможно отказаться, тебя потом по молчаливому приказу царя головы лишит. Уверен, что Щит Света и сила Воды спасут тебя от оборотня?

Все, что я мог, я сказал. И потянулись долгие секунды молчания, складываясь в минуты.

- Ольга, - наконец обернулся я к девушке. - Прости пожалуйста, что я втянул тебя в эту авантюру, с этим человеком не о чем разговаривать. Давай возвраща…

- И что ты предлагаешь? - перебил меня цесаревич.

- Я предлагал тебе выслушать меня, я же сказал.

- Я выслушал. И я тебя услышал.

- Отлично. Я рад.

- Так что мне делать?

- Не понял вопроса.

- Хорошо. Что нам делать?

- Ты меня об этом спрашиваешь?

- А кого мне еще об этом спрашивать?

Несколько долгих секунд мы с цесаревичем Алексеем смотрели друг на друга, а после - не сговариваясь, оба обернулись к Ольге.

Глава 13

В апартаментах Астории, куда я вернулся только в четверть девятого утра, встретил меня отблеск мигающего огонька ассистанта, показывающего наличие важных оповещений.

Голова раскалывалась от обилия усвоенной и услышанной недавно информации, так что намекающие на очередную порцию важных дел и событий красные огоньки оповещений заставили меня выругаться. И прочитав несколько помеченных высокой степенью важности сообщений, я только вздохнул - покой нам только снится.

Обещали же два выходных, как так?

Хотя бы душ успел принять и позавтракать, до того момента как ко мне в номер явился сам генерал-губернатор Бессарабской губернии граф Александр Александрович Безбородко. Причем визит его был не тайным, а вполне обоснованным - граф по-прежнему являлся шефом нашей сборной команды по практической стрельбе, да и прибыл в сопровождении Татьяны Николаевны. Которая, выпив предложенную мною чашечку кофе, от беседы самоустранилась. Не принимая в ней участие, но при этом и не покидая гостиной, за столом в которой мы сидели.

Однако. Какая Татьяна Николаевна удивительная женщина - с уважением посмотрел я на точеное лицо директора гимназии, наблюдая как она уже свободно общается с Безбородко. А было ведь время, когда только при одном его виде дар речи теряла.

Интересно, а она с Сан Санычем только по долгу службы, или по велению близкой дружбы? - мелькнула крамольная мысль, которую я, впрочем, тут же отбросил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Граф между тем, переходя на деловой тон после утреннего кофе, положил на стол бумагу с золотыми императорскими вензелями. Содержание я уже знал - еще вчера днем Николаев предупредил. Так что без удивления бегло просмотрел текст, сообщающий о пожаловании мне княжеского титула Юсупова-Штейнберг. От которого Анастасия вполне ожидаемо отказалась в пользу возможности возглавить национальный клан Юсуповых, преобразованный в имперский княжеский род. И поэтому я, с легкой руки Императора, ныне стал князем Юсуповым-Штейнберг, добавив княжеский титул в копилку к баронству Делашапель.