Чему? — не выдержала Вельмина.
— Готовить, — мрачно завершил Итан, — моя прекрасная госпожа, тебе придется приложить руку к нашему ужину. Я надеюсь, ты-то готовить умеешь?
— Не смейся… — она кое-как выскользнула из его хватки, — какая я прекрасная госпожа? Ничего… не осталось.
— И тем не менее, — голос Итана посерьезнел, — я совершенно не знаю, как готовят еду. Во дворце как-то не довелось научиться, а у тебя дома была кухарка.
— Была… — эхом выдохнула Вельмина.
Что там теперь, с ее стариками? Куда подались? Или вернулись в дом де Триолей? Хотя… как им вернуться, дом-то отобрал Ариньи, которого потом тоже убили, мучительно и жутко.
— Меня учили готовить, в детстве и совсем чуть-чуть, — наконец ответила она, потому что серые глаза короля-дракона смотрели на нее пристально и с любопытством.
— То есть, — он хмыкнул, — то есть ты все забыла?
— Вспомню, — буркнула Вельмина.
И, хотя ей очень хотелось просто лечь на лежак и закрыть глаза, она все же сказала:
— Если ты разведешь огонь, то я уж как-нибудь сварю кашу.
— С салом, — уточнил Итан.
У Вельмины зародилось чувство, что он специально обсуждает с ней всякую ерунду, исключительно чтобы она смогла забыть, хотя бы на время забыть о том, что с ней сделали.
За это она должна быть благодарна ему… Да она и была, и даже больше, чем благодарна, только вот все теперь было бессмысленно. Ему не нужна такая, как она. Королю-дракону подойдет королева, настоящая, светлая и чистая во всех смыслах.
Потом она с удивлением наблюдала за происходящим. Итан как будто и не устал: принес воды в одном из горшков, наломал сухих еловых веток и сложил их на жаровне маленьким шалашиком. Вельмина, сидя прямо на полу у сундука, выудила еще один пустой горшок, даже ложку нашла, вырезанную из дерева. Каше предстояло быть овсяной. С салом.
— Вряд ли это будет так вкусно, как ты привык есть во дворце, — задумчиво сказала она, устанавливая горшок на жаровню с догорающими ветками.
— Но уж всяко вкуснее, чем в королевской тюрьме.
Вельмина взрогнула, когда он опустился на пол рядом, со спины, и положил руку на плечо.
— Зачем ты меня постоянно трогаешь?
— Мне нравится тебя трогать, вот и все.
— Не надо, — Вельмина вздохнула, — ничего хорошего из этого не выйдет.
И непроизвольно сжалась в комок, когда Итан потянулся к ней, сгреб в охапку и прижал спиной к себе.
— А как же предсказание? — от его шепота встали дыбом волоски на шее, — ты помнишь?
Вельмина закрыла глаза. О-о, как она устала. Устала настолько, что даже пропало желание побыть одной, загородившись от всего мира стеклянной непроницаемой стеной. Она погружалась в апатию, и уже стало все равно, что будет дальше. Пожалуй, только серое стеганое одеяло на лежаке выглядело привлекательно.
— Чушь все это, — устало выдохнула она, — да и ты уже был мужем королевы. Меня нет в твоем предсказании.
Итан не ответил, но и ее не отпустил. Так они и сидели на полу, молча, дожидаясь, пока овес разварится настолько, что его можно будет есть. Случилось это уже поздним вечером, когда за пыльным оконцем стояла кромешная темнота, а в домике свет давали только угли в жаровне. Итан снова потребовал сала, и Вельмина покорно отковырнула ложкой желтоватый завиток, бросила его поверх булькающего варева. Потом молча обернулась, протянула ложку.
— Э, нет, так не пойдет, — он покачал головой.
В багровом свете углей светлые глаза казались золотыми и совсем драконьими.
— Ты ешь сперва.
— Я устала. Мне очень хочется туда, — Вельмина кивнула на лежак.
— Вот съешь три полных ложки, и можешь ложиться, — тоном, не терпящим возражений, сказал Итан.
Возможно, случись это тогда, когда Вельмина ещё была госпожой де Триоль, она бы возмутилась и воспротивилась. Да кто он такой, чтоб указывать? Но той Вельмины больше не осталось. Была лишь смертельно уставшая больная женщина.
Вельмина молча зачерпнула полную ложку, долго дула нее, и только потом аккуратно собрала кашу. Конечно же, овес не доварился и был жестковат. Но не сидеть же над этой кашей до утра? Кое-как прожевав пресную и жирную кашу, она наполнила вторую ложку. Итан внимательно наблюдал и молчал. После третьей ложки она выразительно на него глянула и снова протянула ложку.
— Хорошо, — он кивнул, — иди, устраивайся. Я к тебе присоединюсь чуть позже.
Съеденная каша почти мгновенно устремилась обратно, так что пришлось дышать глубоко и часто, чтобы как-то ее удержать в желудке.
— Ко мне? — наконец выдавила Вельмина.
— Ну а как еще, — Итан с наигранным удивлением даже руками развел, — король-дракон не может спать на полу.
— Тогда я на полу посплю, — торопливо сказала она.
— Иди в кровать, — повторил Итан, — пожалуйста… не создавай лишних трудностей из пустяка.
И снова она не смогла ослушаться. Но оно того стоило. Едва Вельмина легла поверх одеяла — ну не ложиться же на голые доски? — как веки потяжелели, а тело наоборот, сделалось легким-легким, словно перышко.
Она подремывала, пока Итан стучал ложкой, мысли снова превратились в грустных темных лошадей, которые тихо брели куда-то в тумане. Вельмина раз за разом повторяла про себя, что все, что с ней произошло — это только потому, что кто-то счел это удобным для претворения в жизнь собственных планов. Это было так ужасно, что в голове не укладывалось. И самое страшное, что тот принц, тот кровавый кукловод, ни на минутку не задумался, а что же будет потом с ней? Впрочем, ее могли и убить напоследок, а потом показать Итану — мол, видишь, что король Аривьена приказал с ней сделать?
Невыносимо…
Глухой стук ложки внезапно прекратился, и Вельмина проснулась от наступившей тишины. В темноте силуэт Итана был едва различим, но она слышала его тихое дыхание, слышала скрип половиц под ногами — он подошел к лежанке и, думая, что Вельмина спит, некоторое время просто стоял рядом.
«Я не вынесу, если он ляжет рядом и снова будет меня обнимать», — сонно подумала она.
— Подвинься к стенке, — тихо попросил Итан, — тут места хватит двоим.
— Обещай, что не будешь… — начала Вельмина, но осеклась.
Что — не будешь?
Прикасаться?
Она ведет себя, как свинья. Изводит