Читать интересную книгу Залы Штормового Предела (ЛП) - Смедман Лиза

Лараджин стояла, задыхаясь, под падающим через решётку светом дня. Мёртвая крыса с вывалившимся раздвоенным языком змеи плавала в воде у её ног. Наверху за решёткой грохотали телеги – их возничие даже не догадывались о битве, которая только что случилась в канализации внизу.

Теперь, когда всё кончилось, у Лараджин затряслись плечи. Оказалось, что она плачет: не столько из-за встречи со смертельной опасностью, сколько из-за того, что Тал бросил девушку, когда она нуждалась в нём больше всего.

* * * * *

Поначалу Лараджин не заметила, что в библиотеке кто-то есть. Треск огня в камине заглушал слабый скрип кожи, а высокая спинка и подлокотники кресла скрывали сидевшего там человека. Она протирала пыль, слишком глубоко погрузившись в собственные мысли, чтобы расставить книги старшего мастера обратно на места в прежнем порядке, хотя знала, что за свою неосторожность получит выговор от господина Кейла. Все книги казались ей одинаковыми: заплесневелыми томами в коже, полными историй о давно погибших. Погибших эльфах. После вчерашнего нападения дикого эльфа Лараджин меньше всего хотела вспоминать об эльфах.

Лишь когда она подошла ближе к огню, чтобы протереть шахматную доску и забрать пустые винные кубки со стола, она ощутила слабый запах канализации, который не смог заглушить аромат мыла. Она заглянула за край кресла и увидела того, кого искала весь вечер: Тала.

Он смотрел в огонь беспокойным взглядом. Его широкие руки были сложены перед лицом, а на них покоился подбородок. Его лицо было чисто выбрито, и он переоделся в свежую одежду.

Лараджин постучала щёткой для пыли по столу. Упала и покатилась по доске пешка, рухнула на каменный пол.

Тал поднял взгляд, только сейчас заметив Лараджин. По его лицу пробежала череда сменяющихся эмоций: изумление, облегчение, вина. Он вскочил и протянул руки, чтобы заключить её в одно из своих медвежьих объятий, но Лараджин резко отстранилась. Её нога зацепилась за столик, свалив остальные фигуры. Она даже не остановилась, чтобы испугаться тому, что только что уничтожила идущую игру – очередное соревнование ума между господином Кейлом и старшим мастером. Сейчас гнев господина Кейла казался несущественным.

- Лараджин, я… - Тал опустил руки. – Хвала богам, ты в порядке. Эти крысы…

- Почему ты сбежал? – спросила Лараджин. Она хотела разозлиться на него, ударить руками по его широкой груди и сказать, как она испугалась, что её чуть не убили. Она получила почти дюжину укусов, и они болели, хотя были всего лишь поверхностными.

- Мне пришлось сбежать, - сказал Тал. Выражение отчаяния мелькнуло в его глазах. – Я не мог рисковать, что… Я мог…

Лараджин опустилась на столик рядом с разбросанными фигурами. Теперь, лицом к лицу с Талом, боль внутри неё стала холодной и острой, как кончик сосульки, которой она убивала крыс. Без лишних слов она подняла край юбки, чтобы показать ему укусы на ноге. Кожа вокруг бинтов распухла и покраснела.

- Ты их обработала? – спросил Тал с тревогой в глазах. – Крысы разносят заразу. Их укусы…

- Ты умеешь орудовать ножом, - сказала Лараджин. – Ты один из лучших учеников мастера Феррика. Если бы ты остался и защитил меня, укусов бы не было. Я просто хочу знать, почему ты сбежал, Тал. Почему?

Тал с тяжёлым вздохом опустился в кресло. Он уставился на бинты на запястье Лараджин. На этот раз, когда он потянулся к ней, Лараджин позволила взять её за руку. Долгое мгновение они сидели молча, слушая треск огня, пока в беспокойном взгляде Тала шла какая-то борьба.

- Лараджин, - сказал он, наклонившись к девушке. – Я должен кое-что рассказать о себе. Я…

И как раз в этот момент отворилась дверь в библиотеку. В комнату вошёл мастер Тамалон Старший – и остановился, когда увидел Лараджин и Тала, сидящих у огня. Тёмные брови сошлись вместе, когда его проницательный взгляд заметил руку Лараджин в руке Тала. Испугавшись, Лараджин выдернула руку и торопливо вернула юбку ниже колен. Старший мастер прищурился. Когда Лараджин поняла, о чём он думает, она покраснела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тал встал, чтобы встретить отца, а Лараджин опустила голову и стала нервно расставлять фигуры на доске. Они продолжали падать, и скоро белые и чёрные смешались.

Тал мгновенно считал суровый вид отца.

- Отец, я могу всё объяснить. Лараджин была… Мы…

- Тал, я хочу с тобой поговорить, - сказал старший мастер. Он воспользовался своим тихим голосом, который всегда использовал, когда Лараджин и Тал были ещё детьми, бегавшими вместе по коридорам, врезаясь в гостей и сановников.

Уголком глаза Лараджин увидела, как опустились плечи Тала. Второй сын снова стал разочарованием для отца. На сей раз он был не виноват, но не мог объяснить, почему – если хотел сохранить в тайне путешествие Лараджин по канализации.

Лараджин знала, как он себя чувствует. Набравшись храбрости, она выпрямилась и встретила взгляд хозяина, но его выражение заставило девушку замолчать.

- Оставь нас, Лараджин, - сказал он. – Мне с сыном пора немного поговорить о самоконтроле.

На лице Тала смешались раздражение и страх. Бросив на него последний взгляд, Лараджин торопливо вышла из комнаты.

* * * * *

- Мы с Талом не сделали ничего дурного! – угрюмо заявила Лараджин. – Мастер лжёт, если говорит иначе.

Когда её отец поднял руку, Лараджин неожиданно поняла, что зашла слишком далеко. Одно дело было защищать себя, но ставить под вопрос слова старшего мастера – совсем другое. Она вздрогнула, но не стала отступать, ожидая боли от удара.

Занесённая рука её отца дрожала – было видно, как сильно он старается сдержать свой гнев. Талит Веллран был мягким человеком, который за сорок лет службы в имении Ускевренов ни разу не использовал кнут на лошадях, с которыми работал. Хотя они с женой часто ссорились, Лараджин никогда не видела, чтобы он ударил мать. Сейчас, когда он смотрел на Лараджин, его глаза пылали.

Талит уставился на свою руку, как будто она его предала, потом провёл мозолистой ладонью по своей бритой голове. Он раздражённо зашагал между льняными простынями, слегка прихрамывая на травмированную несколько лет назад ногу. Старая рана беспокоила его только тогда, когда погода менялась к худшему. За закрытым окном ждал неподвижный и холодный вечерний воздух, но Лараджин чувствовала надвигающуюся бурю эмоций.

Они стояли в сушилке между потрескивающими жаровнями и верёвками, увешанными бельём. Талит пришёл прямо из конюшен и по-прежнему был одет в кожаный фартук. Его белая хлопчатая рубаха с золотыми и синими лентами была покрыта пылью и пахла лошадьми и сеном. В отличие от домашних слуг, его работа заканчивалась рано вечером, после кормёжки лошадей. Однако он часто задерживался до ночи. Лараджин поступала так же – только её дополнительные обязанности были наказанием от господина Кейла, и девушка выполняла их с молчаливым протестом, а не по собственной воле.

- Ты должна осознавать последствия, - сказал отец напряжённым голосом. Он так и не встретился взглядом с Лараджин. – Влечение между господином и слугой всегда заканчивается плохо. Молодой мастер Тальбот будет вынужден обеспечивать любого ребёнка, родившегося от такого союза, но незаконное дитя станет позором для имения Ускевренов. Ты не сможешь выполнять свои обязанности, пока будешь на сносях, а потом – пока будешь выкармливать младенца, и…

- Вот что тебя больше всего заботит? – оборвала его Лараджин. – Позор для хозяев? И мои обязанности? А как насчёт правды?

Её отец повернулся к ней с выражением боли.

- Обязанности иногда важнее правды, - хмуро заявил он. – Долг держит имения – и семьи – вместе. Если бы не мои обязанности перед твоей матерью, ты… - он резко замолчал, как будто сказал слишком много.

- Ты больше беспокоишься о лошадях, чем о матери, - прошептала Лараджин. – Или обо мне.