И она не отводила взгляд, когда он входил на костылях в комнату, не называла его за глаза «бедняжка хроменький Ричард». Ему доводилось слышать, как такое говорили светские дамы, когда думали, что он их не слышит, говорили таким театральным шепотом, который вполне мог сойти за крик. Он всю жизнь прятался в скорлупу одиночества, сестры были его единственным женским обществом, а на всех остальных он старался не обращать внимания.
До тех пор, пока Джудит… Она была единственной женщиной, с которой он чувствовал себя в безопасности, единственной, которой он мог доверять.
И единственной, к которой не имел права испытывать нежных чувств. Она принадлежит Себастьяну! И через несколько часов Себастьян приедет и заявит свои права на нее.
Стук в дверь отвлек его от мрачных мыслей.
– Войдите! – рявкнул он.
Когда в комнату вошла та самая, мысли о которой преследовали его все утро, он взглянул на нее и готов был возненавидеть – возненавидеть за то, что она весела и очаровательна, и за то, что он обращает на это внимание.
– Ты сегодня не в духе? – спросила она со своей обычной милой улыбкой и подошла к его креслу. – Кажется, ты сказал Белинде, что хочешь меня видеть.
Он послал сестру за Джудит сразу, как получил записку от Себастьяна, но теперь понял, что не готов сообщить ей новость.
– Может быть, ты присядешь? – сказал он, стараясь изо всех сил говорить любезно.
Она пожала плечами и опустилась в кресло у камина, сложив руки на коленях и ожидая, когда он заговорит. Это была та самая Джудит, вместе с которой он вырос, но она была далека от него и недоступна как редкий тропический цветок.
– Полагаю… – начал было он и внезапно умолк. Голос его ему самому казался неестественным, и он постарался хоть немного его изменить. – Полагаю, ты с нетерпением ожидаешь возвращения Себастьяна.
– Естественно.
Он бросил на нее пристальный взгляд. Но она ответила ему спокойной улыбкой.
– Полагаю, что ты ждешь не дождешься, когда станешь наконец герцогиней, – добавил он язвительно. Ричард не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что чувствует она на самом деле.
Она покраснела и отвела глаза в сторону, но ответила, гордо подняв голову:
– Герцогиней? О да, это будет великолепно!
Но не ирония ли слышалась в ее голосе? Джудит обычно не иронизировала, но сейчас Ричард готов был поклясться, что говорила она не без сарказма. А может, он просто слышит в ее голосе то, что хочет услышать?
Хватит ходить вокруг да около. Надо действовать смелее.
– Ты любишь моего брата, Джудит?
Она изумленно распахнула свои небесно-голубые глаза. И все же ответила:
– Разумеется нет, и тебе это прекрасно известно. И он меня не любит. Это договор между семьями, на котором настоял мой отец. Среди людей нашего круга браки по расчету не редкость.
Она объясняла ему все это, будто он сам ничего не знал. Но что-то в ее голосе заставило его про-должать.
– Что же, ты не хочешь выйти замуж по любви?
– Мои желания в расчет не принимаются.
Теперь он слышал в ее словах скрытую боль и что-то еще – возможно, молчаливый протест.
Он стукнул кулаком по подлокотнику.
– Если ты хочешь выйти замуж по любви, почему бы тебе не пойти против воли отца? Скажи ему, что не хочешь выходить замуж за Себастьяна.
Джудит резко встала. Повернувшись к нему спиной, она сказала далеким голосом:
– Пойти против воли отца? Я знала, что ты циник, Ричард Кент, но никогда не думала, что ты станешь учить молодую девушку неповиновению родителям. – Плечи ее дрожали, голос звенел. – Мой долг выйти замуж за того, кого выбрал отец. Он знает лучше, чем я, что мне нужно.
Ее ответ, простой и откровенный, лишал его надежды. Каким дураком он был, решив, что ради него она оставит Себастьяна! Испытывай она к нему хоть какие-то чувства, чему у него было слишком мало доказательств, она никогда бы не ослушалась воли отца. Не зря ее прозвали Джудит Беспорочной.
А может, он все придумал? Может, он был ей безразличен и ошибался в ее отношении к нему? Ведь он всего лишь младший сын, который может в будущем рассчитывать лишь на свое дело, которое, в свою очередь, зависит сейчас от странностей сельского священника и Генделя.
Он калека, и немногие женщины находили его привлекательным. С чего Джудит любить его, если у нее есть Себастьян, крепкий и здоровый?
Он покачал головой и мрачно уставился в огонь.
– Ты примерная дочь. – Ему не удалось скрыть горечь в голосе. – Я убежден, что ты будешь Себастьяну хорошей женой.
Она обернулась к нему и сказала обиженно:
– Ценю твою похвалу. Ты больше ничего не хотел сказать? Хотел лишь выяснить, как я отношусь к твоему брату?
Ее слова напомнили ему о записке.
– Себастьян послал вперед гонца, чтобы сообщить, что прибудет через несколько часов. Я подумал, что тебе следует знать об этом.
Он не мог потом объяснить, почему, сказав это, он обернулся, но он был рад тому, что успел заметить ее реакцию.
На мгновение она побледнела, тень разочарования пробежала по ее лицу, но она постаралась взять себя в руки и сказала лишь:
– Понятно.
На лице ее не было той радости, которую обычно испытывает невеста, узнав о скором приезде жениха. И Ричарду было приятно это заметить.
Он решил не притворяться более. Надо было использовать возможность.
– Ты не должна выходить замуж за Себастьяна, если не хочешь.
Она через силу улыбнулась.
– Уверена, Себастьян будет замечательным мужем. – Увидев, что он нахмурился, она продолжала: – Ты ведь знаешь, какой он. Он обещал моему отцу, что сделает меня герцогиней, и сдержит свое слово несмотря ни на что. – В голосе ее слышалась горечь.
– А ты, ты хочешь быть герцогиней? – Он должен был услышать ее ответ. – Скажи мне правду, дорогая, прошу тебя.
Она разволновалась, когда он назвал ее «до-рогой».
– Я хочу ублажить отца. Неужели ты этого не понимаешь? Я его единственная дочь, он так надеялся, что я стану герцогиней, и поместье Веверли соединится с его поместьем.
Ричард наклонился вперед, не сводя с нее пристального взгляда.
– Понимаю. Но хочешь ли ты быть герцогиней? Я должен знать это, Джудит.
Она вновь побледнела и направилась к двери. Он решил было, что она уйдет, так и не ответив, но вдруг она остановилась и бросилась к его креслу.
Опустившись на колени, она поцеловала его в щеку.
– Пусть будет как будет, Ричард! – прошептала она дрожащими губами. Казалось, она вот-вот расплачется. Не спуская с него умоляющих глаз, она нежно погладила его по щеке, потом отвела руку. – Давай оставим все как есть.
И она выбежала из комнаты.
А он сидел, пораженный, и смотрел ей вслед. Потом медленно улыбнулся. Ответа он все-таки добился.