— Милонег, — прошептала она. — Милонег.
И слезы с новой силой брызнули из глаз.
Глава седьмая
Последний бой
Москва. 2022 год.Спать не ложились, только Степе дали выспаться. На утро растолкали нещадно, как единственного, кто может крутить баранку, усадили за руль и поехали. Ехали втроем: Кот за старшего, Милонег, как знавший дорогу, и Степа. Последний просто потому, что без него далеко не уехали бы.
Дорога по утру была пустая. Даже автоинспекция, что готова была побираться кажется круглосуточно, в пять утра спала. Степа вышел на трассу, вдавил педаль в пол и полетел. Скорость раскатил такую, что любой гаишник принял бы проносящийся мимо внедорожник за утреннюю галлюцинацию. С другой стороны, на пустой дороге скорость и не чувствовалась.
За пятьсот километров от столицы дорога стала хуже. Потом Милонег велел свернуть и поехали уже вовсе по бездорожью. Ехать пришлось порядочно прежде чем из-за пролеска вынырнул дом, стоящий в чистом поле безо всяких заборов и с хлипким замком на дверях.
Последний раз Милонег был здесь с пару месяцев назад. Приехали с Игорем порыбачить. Тогда было хорошо. Больше так никогда не будет. Он вылез из машины, прошел к крылечку, отпер дверь своим ключом. Бородатый настаивал, чтобы у Милонега были дубликаты от всех его нехитрых замков. Вошел в дом.
На улицу вышел через минуту, в руках держал две лопаты. Степа ринулся было за шанцевым инструментом, но Кот отстранил.
— Отдохни. Ты и без того за рулем с утра. А потом тебе еще назад ехать. Где копать, Милонег?
— На огороде, — отозвался тот.
На огороде тоже все было по-старому. Только гряды совсем почти сровнялись, да чучела-мишени покосились и облиняли от дождей. Да старый гараж проржавел окончательно. Милонег прошел к краю поля, туда где у реки стояли пугала. Лопата ткнулась под трепещущую листьями березку.
— Здесь, — сказал он.
— Почему здесь? — не понял оборотень.
— Он как-то говорил, что хотел бы стать частью березы, напитать ее корни, подняться соком по стволу и трепетать листьями. Что бы каждую осень умирать и каждую весну возрождаться.
— Романтик, — фыркнул Кот и принялся ковырять лопатой грунт.
Милонег потер ладони и тоже принялся за работу. Земля была мягкой, копалась легко. Только корни порой мешали. Он старался не думать. Не потому, что мысли были тоскливыми, просто боялся, что за одну из мыслей зацепится незваный гость, понесет играючи поток мыслеформ, которые надо не просто обдумывать, а еще и противиться, отсеивая правду от всего остального. А сил заниматься просеиванием сейчас не было. Но голос не появлялся.
— Кот, — позвал Милонег.
— Чего? — оборотень копал так активно, что углубился со своей стороны значительно сильнее Милонега.
— Ведь он сейчас на мосту?
Оборотень отбросил лопату, вылез из ямы. Присел в сторонке, ожидая пока приятель доведет свой край могилы до того же уровня.
— Вернемся на мост, сам узнаешь, — отозвался Кот.
— Не хочу я этого узнавать. Я на мосту был, сам все знаю. И Игоря знаю. Обмани меня, — попросил Милонег. — Скажи, что он в свет ушел. Пусть хоть у него покой будет.
Кот покачал головой.
— Не скажу. Сам знаешь, что у него будет и чего нет. И не проси врать. Не то время, чтобы обманывать и обманываться.
Милонег закусил губу и яростно замахал лопатой. Оборотень поднялся на ноги, потопал к машине. Когда вместе со Степой приволокли завернутое в плед тело, Милонег уже вылез из ямы.
Тело опустили бережно, оставили вместе с пледом, запахнув, словно бы спасая от холода. Первую горсть земли кинул Милонег. Кот на обычаи плевать хотел, ценил эффективность. Потому просто взялся за лопату. Соратник присоединился и заработали в две лопаты. Вскоре плед покрылся землей, торчал в нескольких местах буграми еще какое-то время, а потом и этих шерстяных островков не осталось. Под березой вырос небольшой холмик.
Милонег отбросил инструмент, ласково провел рукой по стволу. Береза затрепетала листьями. Ветер что ли. Он сделал шаг и прижался щекой к белому с черными разрезами дереву.
— Что дальше? — спросил Степа, наблюдавший, как велели со стороны. — Крест сострогать?
Кот покачал головой.
— Крест ему без надобности. Пусть все травой порастет. Память — она здесь, — оборотень ткнул себя ладонью в лоб, подумал, опустил руку ниже, прижал к сердцу. — И здесь. Ты вот его увидеть успел самую малость. Запомнил?
Степа кивнул.
— Вот и помни, — посоветовал Кот. — И детям своим расскажи, чтоб помнили. Людей помнить надо, а не кресты ставить. Поехали.
— Садись, — распорядился президент вместо приветствия.
Юрий Яковлевич подошел. Сел не на ближнее к главе государства кресло, как обычно, а через одно. Почему-то так показалось безопаснее. Президент странность не упустил, усмехнулся.
— Провалилась операция? — спросил так, словно ответ был очевиден. — Чего молчишь?
Главный спасатель пожал плечами.
— А чего тут скажешь? Да, ваша операция провалилась, господин президент. Два взвода спецназа вошли в аномальную зону в четыре часа двадцать три минуты по Москве, — Юрий Яковлевич посмотрел на часы. — Сейчас десять восемнадцать. Их нет почти шесть часов, из чего мы можем сделать соответствующие выводы. Утешительными их не назовешь.
Президент напряженно всматривался в министра чрезвычайных ситуаций. Слушал внимательно, потом потер глаза. Как-то по-детски, кулаками.
— Связь? Они должны были держать связь и докладывать обстановку.
— Если верить докладу генерала Голубева, то связь была потеряна через несколько секунд после входа группы в аномальную зону. Последние сообщения говорили о плотном осязаемом тумане. Собственно, ничего помимо того, что мы знаем, это не дало. Потом связь просто пропала.
Президент помассировал виски.
— Просто пропала, — повторил задумчиво. — Просто пропала. Или не просто. Мысли, предложения?
Юрий Яковлевич покачал головой.
— Никаких.
— Замечательные у меня министры, — хмыкнул президент. — Разогнать вас что ли к чертовой матери. Значит так, Голубеву приказ, чтобы расширил зону оцепления. И чтобы эвакуировал оттуда все живое. Чтоб внутри не то что бомжей и собак, клопов с тараканами не осталось.
Глава МЧС вздрогнул. На президента посмотрел так, словно все понял, но при этом даже догадываться боялся.
— Что вы намерены делать, господин президент.
— Бомбить твою аномалию, Юра, — запросто отозвался тот.
— Она не моя. А бомбить ее ошибка. Вы же понимаете…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});