Читать интересную книгу Воскресший гарнизон - Богдан Сушинский

— Еще одна некстати мобилизованная фрау? — уточнил из чистого любопытства..

— Прибыла по заданию Главного управления имперской безопасности. Главный специалист СД по оценке произведений искусств, формирующих неприкосновенный имперский фонд, — погасил он любопытство коменданта на ходу придуманными должностями Софи.

— ... По произведениям искусства?! Специалист СД?! Не могли бы вы мне объяснить, при чем здесь наша библейская преисподняя?

— А целая коллекция уникальных регенвурмлагерных «Распятий»? — Весь комментарий фон Риттера состоял из какого-то словесного кряхтения, однако начальник службы безопасности «СС-Франконии» ни в каких прояснениях не нуждался: он уведомил коменданта, и этого достаточно, чтобы раз и навсегда заведенный здесь порядок был соблюден. — Если так пойдет и дальше, — успокоил он бригаденфюрера, — вскоре сюда нагрянут специалисты из Дрезденской галереи и Лувра.

— И все же... Не тот материал для «распятий» используем, Штубер, — внушающе произнес комендант.

— Изначально не тот, — легкомысленно признал Штубер, не желая вступать в полемику с патроном.

— Ладно, «Распятия». Но кто мне объяснит, на кой дьявол сюда загнали десятки девиц из лебенсборна?

Штубер знал, что комендант терпеть не мог, когда во вверенном ему строго секретном объекте появлялся кто-либо, кроме очередного подразделения СС, брошенного на усиление гарнизона.

— Очевидно, таким человеколюбивым способом рейхсфюрер СС намеревается скрасить наши последние дни, — решил Штубер, что ссылка на Гиммлера отобьет у фон Риттера желание и дальше обсуждать приказы высокого начальства. — Правда, доктор Мартье уверяет, что они присланы сюда по приказу Гиммлера исключительно для того, чтобы участвовать в некоем расово-сексуальном эксперименте.

Коменданттомительно долго молчал, очевидно, соображая, кому и каким образом удалось сочинить столь мудреное понятие — «расовосексуальный эксперимент», а затем, не мудрствуя лукаво, изрек:

— Я давно говорил, что эту их «Лабораторию призраков» нужно выставить из «Регенвурмлагеря». Только их здесь и не хватало!», — и бросил трубку на рычаг.

Штубер тоже выдержал многозначительную паузу и, вежливо улыбаясь, произнес:

— Обер-лейтенант Жерницки, комендант «СС-Франконии» приветствует вас в стенах своего заведения.

— Это я уже поняла, — ответила ему той же улыбкой Софи.

Позаимствовав у коменданта «Шарнхорста» мотоцикл, он усадил Софи в коляску и устроил небольшую экскурсию по центральной штольне, время от времени объясняя, какие объекты — электростанция, госпиталь, морг и зомби-морг, а также «Лаборатория призраков», арсенал, склады продовольствия, охранные доты, водокачка с подземным водохранилищем — расположены в той или иной боковой штольне или в каком-то тупиковом ответвлении. А еще Софи наносила на карту-схему отдельные большие выработки, представлявшие собой солидные подземные залы, гроздьями свисавшими по обе стороны «гросс-штольни», уже именуемой в простонародье «Фюрер-штрассе».

— Карты этого подземного лабиринта у вас, конечно, нет, — не спросила, а скорее констатировала Софи, как только уселась рядом со Штубером.

— Только в сейфе коменданта. В папке «Секретные дела имперского значения».

Софи помнила, что само наличие в служебном сейфе папки с таким грифом свидетельствовало о причастности данного руководителя к высшей иерархии СС и рейха. За утерю хотя бы одного листика или за появление где-либо копии любого из документов этой папки людей отправляли в подвалы СД или гестапо.

— Хотите сказать, что не доверяют даже начальнику службы безопасности лагеря?

— Как вы успели заметить, Софи, я прекрасно ориентируюсь в наших подземельях без каких-либо карт.

— Понимаю: заказать для себя копию — значит создать еще один потенциальный источник утечки информации.

— Знать бы, в какой разведшколе вас обучали, Софи.

— Для вас это не тайна. Сначала женская группа «Альпийской школы» в румынских Карпатах, затем секретная женская группа «Специальных курсов особого назначения Ораниенбург»[57], на которых не очень-то успешно познавали диверсионные азы и вы сами.

— Вы обучались во «Фридентальской школе»?! — сообщение об этом оказалось настолько неожиданным для барона, что он чуть было не «вогнал» мотоцикл в боковую колонну гросс-штольни.

— В «Секретной женской славянской группе».

— Да слышал я об этой группе, слышал! Вы базировались вне замка, в специальном пансионате...

— Не будем уточнять, — мягко прервала его Софи.

— Мне и в голову не приходило, что вы могли входить в состав этой группы. Я, конечно же, попытался бы...

— Мы обучались там исключительно под оперативными псевдонимами, — напомнила ему Софи. — Настоящие имена известны были только двум сотрудникам отдела диверсий Управления зарубежной разведки СД: его начальнику, то есть Отто Скорцени, и начальнику агентурного сектора, который тоже не имел права запоминать их.

— Знаете, как именовал эту группу сам Скорцени?

— Если это проверка, то не утруждайтесь. Знаю. «Группа жен диктаторов» — вот на что он расщедрился. Хотя я решительно выступила против такого определения, требуя, чтобы в эту группу входили женщины, сами способные становиться лидерами движений, стран, племен и народов. Было принципиально важно — на что нацеливают слушательниц этих курсов, получавших такой же объем диверсионной подготовки, как и мужчины. По этому поводу мы однажды схлестнулись так, что Скорцени, наш «Обладатель Шрамов», чуть было не схватился за пистолет.

— Позвольте, Софи, уж не вы ли были назначены командиром-старостой этой группы первого набора?

— И как только вы догадались, барон? — одарила его ироничной улыбкой Софи. — Если он когда-либо упоминал обо мне, то наверняка именовал «герцогиней».

— Точно, «Герцогиня»! Какой же я идиот, что не поинтересовался, о ком идет речь.

— Ваше счастья, что не поинтересовались, иначе пришлось бы стреляться на дуэли с самим Обладателем Шрамов.

— Все зашло настолько далеко? — вскинул брови барон.

— А что поделаешь, если моя ершистость лишь раззадоривала Скорцени?

— Нет, Софи, решаясь на дуэль со Скорцени, я предпочел бы не пистолеты, а сабли или шпаги, чтобы на лице этого «Обладателя» одним шрамом стало больше[58] [59],

— Причем с татуировкой под ним: «От барона фон Штубера». — Они посмеялись над своими словами, как над давнишней студенческой шуткой, и вновь двинулись в путь. Барону всегда нравилось умение Софи развивать любую, самую сумбурную его мысль. Этим она чем-то напоминала штурмбанфюреру вечного фельдфебеля Зебольда. — Кстати, мне известно, что вы с Отто давно стали друзьями, барон, — на всякий случай поспешила умиротворить его Герцогиня.

— Первыми это убеждение нам навязали журналисты, когда готовили документальный фильм об операции по похищению Муссолини.

Не таясь от Штубера, Софи храбро нанесла весь маршрут следования на листы бумаги, лежавшие у нее на командирской планшетке, не забыв и обо всех тех объектах, о которых барон только что упоминал и к которым нужно было добираться, преодолевая сталактитовые пещеры.

— Это я — чтобы не заблудиться, когда останусь без надежного проводника, — объяснила свое пристрастие к картографированию. — Впрочем, судя по количеству постов, блуждание гостей по лабиринтам лагеря у вас не поощряется.

— И даже смертельно опасно, поскольку здесь полно зомби и просто одичавших от подземельной жизни солдат, — полушутя предупредил ее Штубер.

— Постараюсь быть очень осторожной.

Завершалась экскурсия возле отсека, в котором трудился скульптор Орест. Аккуратно сложив свои листики со схемой, Софи также аккуратно поместила их в боковой карман куртки Штубера, объяснив:

— Я жуткая растеряха, барон. Но, как и обещала, стараюсь быть осторожной. После выхода на поверхность не забудьте напомнить мне об этих листиках.

«Кажется, усилия инструкторов Фридентальских курсов особого назначения в самом деле не были напрасными» — бодро отметил про себя Штубер, стараясь не думать о том, в какую авантюру втягивает его в эти минуты многоопытная Герцогиня.

Едва он успел сказать себе это, как с противоположной стороны штрека приблизилась две машины, из которых вышли лже-фюрер, Скорцени, комендант и люди из свиты.

— Кажется, нас опередили, Софи. У скульптора Ореста высокопоставленные гости. Что будем делать?

— Придется присоединиться к свите. При этом лично я предпочла бы держаться в тени, дабы фюрер и Скорцени могли сосредоточиться на работах Ореста, а не на моей гибнущей талии.

22

Вот уже в течение нескольких минут лжефюрер стоял перед еще незавершенным подземельным «Распятием», словно странник — перед символом древней, занесенной песками цивилизации.