Читать интересную книгу Вечерние новости - Артур Хейли

Говорил Дядюшка Артур хорошо поставленным, почти черчиллевским голосом. Один из его бывших коллег как-то заметил, что любое свое высказывание Артур Нэйлсуорт словно высекает на гранитной мемориальной доске.

Обменявшись рукопожатиями с Партриджем и Ритой и будучи представленным Куперу, Дядюшка Артур сказал:

— Если я правильно понял, вам нужно шестьдесят моих самых толковых и способных ребят — если я сумею за короткий срок собрать такую команду. Но для начала не худо было бы услышать, откуда ветер дует.

— Это объяснит Тедди, — сказал Партридж. Дядюшка Артур выслушал рассказ англичанина о попытках установить личности похитителей и о том тупике, в который зашло следствие. Затем Купер коротко изложил свой план изучения газетных объявлений о сдаче недвижимости с тем, чтобы попробовать отыскать штаб похитителей, который, по его гипотезе, должен находиться в радиусе двадцати пяти миль от места преступления.

— Мы понимаем, Артур, что это выстрел с дальним прицелом, но в данный момент ничего другого в голову не приходит, — сказал Партридж после того, как Тедди закончил свой рассказ.

— Поверьте моему опыту, — ответил Дядюшка Артур, — когда не за что уцепиться, надо хвататься за любую соломинку — пусть даже это дальний прицел.

— Я рад, сэр, что вы так думаете, — сказал Купер. Дядюшка Артур кивнул.

— В таких случаях редко находишь то, что ищешь, зато можно неожиданно наткнуться на что-то другое, не менее важное. — Обращаясь к Куперу, он добавил:

— Учтите, молодой человек, что среди тех, кому я собираюсь звонить, есть такие же заводные ребята, как и вы.

Купер проводил Дядюшку Артура в отведенный ему кабинетик, где тот стал раскладывать на столе папки и карточки — их было столько, что на столе не осталось свободного места. Затем Дядюшка Артур начал звонить по телефону — предмет разговоров был один и тот же, но каждый раз он подбирал новые слова, как будто говорил с близкими приятелями.

— …Слушай, Иан, ты, кажется, хотел попробовать себя в нашем деле, даже если тебе предложат что-то незначительное, так вот, как раз представился такой случай…

— …Нет, Бернард, я не могу обещать, что в результате двух недель работы ты получишь постоянное место, но почему бы не попытать удачи?..

— …Согласен, Памела, эта временная работа почти не имеет отношения к большой журналистике. Однако вспомни — самые крупные киты в нашем деле начинали с девочек на побегушках…

— …Да, Говард, ты прав — пять долларов пятьдесят центов в час — не бог весть что. Но если твоя основная цель — деньги, забудь о профессии тележурналиста и подайся на Уолл-стрит…

— …Я понимаю, Феликс, что время не самое для тебя подходящее, но ведь почти всегда так бывает. Если стремишься стать настоящим тележурналистом, не исключено, что тебе придется уходить из дому в день рождения жены…

— …Не сбрасывай со счетов то обстоятельство, Эрскин, что теперь ты сможешь говорить всем и каждому: я выполнял специальное задание для Си-би-эй…

Через час, сделав двенадцать звонков, Дядюшка Артур заручился уже семью “верняками” — эти явятся завтра — и одним “по всей вероятности”. Он терпеливо продолжал работать по списку.

Кроме того, Дядюшка Артур сделал один дополнительный звонок — своему давнему другу, профессору Кеннету К. Гольдштейну, заместителю декана Школы журналистики Колумбийского университета. Вникнув в задачу, стоявшую перед Си-би-эй, тот мгновенно вызвался помочь.

Оба знали, что большая загруженность не позволяет студентам сочетать учебу с такого рода работой, однако ею могут заинтересоваться студенты последнего курса, желающие получить степень магистра журналистики. То же самое относилось и к выпускникам, которые еще не устроились на работу.

— Вот что мы сделаем, — сказал замдекана, — бросим клич. Я постараюсь подобрать с десяток человек и позвоню тебе позже.

— Да здравствует Колумбийский университет! — воскликнул Дядюшка Артур, после чего продолжал обзвон.

Тем временем Тедди Купер, вернувшись в комнату для совещаний, принялся за составление плана работ для тех, кто приступит к ней завтра. Вместе с двумя помощниками-добровольцами он изучил вдоль и поперек “Международный ежегодник редакций и издательств”, карты и телефонные справочники, выбирая библиотеки и редакции газет, прикидывая маршруты и сроки.

Кроме того, Купер составил подробное описание объекта поиска в помощь ребятам, которым придется переворошить около ста шестидесяти изданий, вышедших за три месяца. Каков же объект поиска?

Наряду с тем, что месторасположение объекта должно непременно вписываться в радиус двадцати пяти миль от Ларчмонта, Купер включил и другие условия. Важно было разъяснить общую идею, но ни в коем случае не сковывать инициативу. Он намеревался провести беседу с “новобранцами” Дядюшки Артура, когда они явятся завтра утром, и попросил Риту позаботиться о подходящем помещении.

Сразу после полудня Купер присоединился к Дядюшке Артуру, чтобы пообедать в кафетерии Отдела новостей Си-би-эй. Дядюшка Артур выбрал бутерброд с тунцом и молоко, Купер — кусок мяса, политого вязким соусом, желтый как канарейка пирог и со смиренным видом взял чашку кипятка с пакетиком чая.

В воскресенье народу было мало, и они сидели за столиком вдвоем. Приступив к еде, Купер начал разговор:

— Я хотел бы спросить вас, сэр…

Дядюшка Артур жестом его остановил.

— Твоя британская почтительность очень мила. Однако ты находишься в стране величайшего равенства, где простые смертные обращаются к королям “Джо” или “Эй, ты!”, а на конвертах все реже пишут слово мистер. Здесь меня называют только по имени.

— Хорошо, Артур, — сказал Купер с оттенком смущения, — я просто хотел поинтересоваться, что вы думаете о сегодняшнем положении дел в теленовостях по сравнению с былыми временами, когда…

— По сравнению с былыми временами, когда я что-то значил? Полагаю, мой ответ тебя удивит. Сейчас дела обстоят гораздо лучше. И репортеры, и выпускающие стали намного профессиональнее представителей моего поколения, включая меня самого. Да и уровень освещения новостей неизменно растет. Это неизбежно.

Купер удивленно вскинул брови.

— Но многие считают совсем иначе.

— А все потому, мой дорогой Тедди, что они страдают ностальгическими запорами. Им бы не помешало прочистить мозги клизмой. Один из способов — посетить музей теле- и радиовещания здесь, в Нью-Йорке, — я это недавно сделал — и посмотреть некоторые из старых репортажей, шестидесятых годов, например. С точки зрения сегодняшних требований большинство из них кажутся слабыми и даже отдают дилетантщиной — я имею в виду не только техническую сторону, но и глубину журналистского анализа.

— Сегодня кое-кто из наших недоброжелателей обвиняет нас в чрезмерной въедливости.

— Обычно критиканством грешат те, кому есть что скрывать.

Купер хмыкнул, а Дядюшка Артур с жаром продолжал:

— Вот один из показателей того, что журналистика стала совершеннее: то, что надлежит разоблачать, разоблачается все чаще. Злоупотребление общественным доверием, например. Разумеется, за это приходится платить даже хорошим людям, срываются покровы с их частной жизни. Но в конечном счете выигрывает общество.

— Значит, вы не считаете, что репортеры прошлого были лучше сегодняшних?

— Они не только не были лучше, но большинство из них не обладали жесткостью и беспристрастностью по отношению к властям, готовностью пострадать за правду — неотъемлемыми качествами современного первоклассного журналиста. Конечно, тогдашние репортеры соответствовали меркам своего времени, и лишь немногие составляли исключение. Но даже они, будь они сейчас живы, смутились бы, узнав, что их канонизировали.

Купер лукаво прищурился.

— Канонизировали?

— Ну да. А разве ты не знаешь, что мы, преданные делу журналисты, относимся к своему ремеслу как к религии? В банальные слова — скажем, “новости” — мы вкладываем священный смысл. Мы служим мессы по “золотому веку телевидения”, который, естественно, остался в прошлом, и канонизируем самых ярких журналистов. На Си-би-эс поклоняются своему святому — Эду Мэрроу, который, несомненно, был выдающейся фигурой. Но Эду были присущи и человеческие слабости, о которых легенда почему-то умалчивает. В конце концов на Си-би-эс появится святой Кронкайт, хотя, боюсь, Уолтеру придется для этого умереть. Живому человеку такое не по силам. Пока что это относится только к Си-би-эс, старейшей телестанции. Но со временем и другие телестанции, помоложе, создадут своих святых — на Эй-би-си это непременно будет святой Арледис. Ведь именно Рун внес самый крупный вклад в создание телестанции новостей в ее современном виде.