– Правда? Что ж, это хорошо. Я-то думал, придется тебя уговаривать. Речь сочинял, старался…
– Лучше скажите, кем я буду, если поступлю к вам на службу?
– Ночным Лицом Начальника Малого Тайного Сыскного Войска. Но войско по ночам обычно дрыхнет, так что будешь ты, Макс, по большому счету, ночным начальником самого себя.
– Неплохая карьера для гастарбайтера!
– Это точно… Скажи-ка, а если бы я все-таки был этим, как ты выразился, – «мафиози»… Ты бы все равно согласился поступить ко мне на службу?
– Конечно, – честно ответил я. – Я пока не знаю обстоятельств здешней жизни, поэтому не вижу никакой разницы между преступниками и теми, кто их ловит.
– Молодец, коллега, не соврал! Продолжай в том же духе. Правда – не такая важная вещь, чтобы ее скрывать.
У этого сэра Джуффина, с хищным птичьим профилем и холодными глазами мудрого убийцы, была на удивление мягкая улыбка. Я понял, что уже давно не был так очарован – ни во сне, ни тем более наяву. Мне и правда хотелось бы остаться здесь, рядом с этим странным человеком – а чем он там занимается и какую роль сочинил для меня – дело десятое. Возможно, именно поэтому я решил относиться к нашей беседе так серьезно, словно бы она произошла наяву: я очень хотел ему верить. Так страстно я уже давно ничего не желал.
– Осталось обсудить технические подробности, – вздохнул сэр Джуффин Халли.
– В смысле?..
– А в том смысле, Макс, что тебе еще нужно попасть сюда.
– А разве я не здесь? Ах, ну да…
– В том-то и дело! Думаешь, ты сейчас настоящий?.. Обычный призрак… ну, почти обычный. Народ от тебя пока не шарахается, но человек сведущий невооруженным глазом увидит разницу… Да и у тебя будут проблемы с телом, которое сейчас валяется под одеялом. Если оно умрет – тебе крышка. Нет уж, ты должен попасть сюда со всеми потрохами, которые в данный момент находятся неизвестно где.
– Потроха – это да, это проблема, – почему-то пригорюнился я.
– Совершенно верно. А потому слушай меня внимательно. Тебе предстоит сделать кое-что невозможное, когда проснешься. Первое: ты должен вспомнить наш разговор. С этим у тебя проблем не будет, я надеюсь. А если будут – что ж, придется начинать все сначала… Второе: вспомнив, ты должен осознать, что все чрезвычайно серьезно. Тебе придется убедить себя, что некоторые сны могут продолжаться наяву. А если не получится, ты должен хотя бы уговорить себя проверить. Из любопытства, от скуки – как хочешь.
– Нет проблем. И любопытства, и скуки в моей жизни хватает.
– Подожди говорить! Человек устроен так, что, когда с ним случается нечто необъяснимое, он кладет на это необъяснимое со словами: «Ах, какое у меня пылкое воображение!» Тебе предстоит убедиться в моей правоте не далее как через пару часов. Тут я бессилен помочь. Остается только верить в удачу.
– Да ладно вам, – сказал я обиженно. – Не такой уж я тупой придурок.
– Не тупой и не придурок. Но способность верить в чудеса – не самая сильная твоя сторона. Я имел удовольствие долгие годы изучать тебя, Макс.
– А зачем?
– Не «зачем», а «почему». Так уж сложилось. Я случайно увидел тебя здесь много лет назад. Понял, что ты не из местных, потом подумал, что ты еще недостаточно взрослый для того, чтобы шляться по трактирам… и только потом до меня дошло, что ты – не настоящий. Так, фантом, призрак, бледная тень далекого сновидца. В здешних местах порой и не такое случается, но нашей магией от тебя не пахло, поэтому никто не заметил подвоха – кроме меня, конечно.
– А вы…
– А я заметил, поскольку немного разбираюсь в подобных вещах. И знаешь что? Я на тебя посмотрел и сразу понял: из этого парня со временем может получиться идеальный ночной заместитель меня самого. А сносный – хоть сегодня!
Я был потрясен. Мне очень давно не делали комплиментов. А столь приятных и неожиданных, кажется, и вовсе никогда не делали. Теперь-то я понимаю, что Джуффин выдал похвалы авансом, чтобы мне легче было поверить в его существование. Как ни будет кричать мой разум, что я спал и видел очередной глупый сон, но смириться с мыслью, будто грубая лесть обаятельного Джуффина – тоже только «глупый сон», – ну нет, это не по мне!
– Когда ты убедишь себя, что надо попробовать, – если убедишь, конечно! – тогда делай следующее… – Джуффин замолчал, потер лоб, прикрыл глаза, приказал: – Дай руку!
Я протянул лапу, в которую он намертво вцепился. И забормотал тихо, поспешно, почти неразборчиво, словно бы старался угнаться за неким невидимым торопыгой-суфлером:
– Ночью, попозже, выйдешь на… да, это место называется» Зеленая улица». Запомни. Не стой на одном месте, ходи. Ходи час, другой, сколько будет надо. Ты увидишь повозку… Впрочем, у вас это называется «трамвай». Пустой трамвай. Он подъедет, остановится. Заходи внутрь, садись. Трамвай поедет. Делай что хочешь, но не суйся туда, где должен сидеть возница. Лучше не рисковать, с такими вещами никогда заранее не знаешь… Не волнуйся, не торопись. Это может занять много времени, поэтому возьми с собой бутерброды или еще что-нибудь. Рассчитывай на несколько дней. Я не думаю, что путешествие затянется надолго, но всякое бывает. И самое главное: не надо никому ничего рассказывать. Тебе не поверят, а чужие сомнения всегда мешают настоящей магии.
Он наконец отпустил мою руку, открыл глаза и улыбнулся.
– Последний совет запомни хорошенько, в будущем пригодится. Ты все понял?
– Да, – кивнул я, растерянно массируя пострадавшую конечность.
– Ты сделаешь это, Макс?
– Да, конечно… Но по Зеленой улице не ходят трамваи.
– Возможно, – равнодушно кивнул Джуффин. – А ты что, собрался путешествовать между мирами на обыкновенном трамвае?.. Кстати, а что такое «трамвай»?
Проснувшись, я не предпринимал никаких усилий, чтобы вспомнить сон: я и без того помнил все до мельчайших подробностей. Понять, кто я и где нахожусь, оказалось гораздо труднее, но я справился и с этим.
Было три часа дня. Я сварил себе кофе. Потом сел в кресло с чашкой и первой, самой сладкой сигаретой. Собирался все обдумать. Сделав последний глоток, решил, что раздумывать тут не о чем. Даже если это был обыкновенный сон, что я теряю? Ну, прогуляюсь до Зеленой улицы – невелик труд. Гулять я люблю, ночь у меня свободна. Зато если сон был вещим… Ну, тогда это шанс! И еще какой!
Меня и правда ничто здесь не держало. Жизнь моя представляла собой большую неинтересную глупость. Мне даже некому было позвонить, чтобы попрощаться. То есть было, конечно, кому позвонить – добрых полсотни имен в телефонной книжке, которую я завел всего-то месяц назад. Но говорить ни с кем не хотелось. Встречаться – тем более. Возможно, у меня просто была депрессия. В таком случае, да здравствует депрессия! Потому что я на удивление легко принял самое важное решение в своей жизни. Сам сейчас удивляюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});