— Так грубо полковник Доминик Блейд разговаривал с Морской Ведьмой, — подал голос зеленый гоблин, заново наполнявший чашку Бабули чаем где-то поблизости. — Больше яиц, чем мозгов, говорили тогда, но думаю, Морская Ведьма знает.
— Да. — В темноте возникло какое-то движение, и та тощая эльфийская женщина, которую Домино уже заметила раньше, вступила в круг света. — Я припоминаю.
Домино изогнула бровь, глядя на Некротику.
— Эльф, который имеет дело с мертвецами? Я думала, твой народ интересуется естественными вещами, такими, как погода, животные и цветы.
— Это правда. — Казалось, от улыбки Некротики туго натянутая кожа на ее высоких скулах готова треснуть. — Я впервые открыла в себе мой талант и могущество, именно когда пыталась вырастить призрак цветка. Это тоже способ существования. Ответь на мой вопрос, генерал Блейд. Ты знаешь, почему большинство казней через повешение производится на перекрестках дорог?
— Нет, никогда об этом не задумывалась.
Некротика потрогала свисающую с ее громадного уха кольцо-серьгу, на которой были вырезаны крошечные черепа.
— Так я и думала. Причина этого обычая в том, что духам казненных будет трудно выбрать маршрут, по которому поехали их убийцы.
Поскольку большинство привидений привязаны к месту смерти, такая неуверенность в маршруте загоняет их в ловушку.
— И эти повешения, которые совершались по моему приказу, — сказала Домино, — были произведены на открытой местности, а мы двигались медленно.
— Да, — шепнула Некротика. — Я поймала в ловушку некоторые из призраков, и из них вышло отличное блюдо, но их будет больше, и я могу не справиться, если вы не прекратите казни.
Домино вскочила на ноги и свистнула Злюке.
— Никогда! Правосудие будет совершаться, Некротика. — Она схватила Злюку за гриву и одним прыжком оседлала его, не дожидаясь, пока конь опустится на колени. — Мы просто сделаем перекрестки.
Женщина-эльф уставилась на нее, а остальной Колдовской Народ затрещал и зачирикал от изумления, все, кроме зеленого гоблина, который катался по земле, умирая от смеха.
— Она это сделает! Сделает! — пищал он. Домино помахала на прощание рукой:
— Спасибо за ваши предостережения и пророчества — и за чай. До тех пор пока вы будете соблюдать наше соглашение, моя рота будет защищать вас всех. Если выступите против меня, у нас и для вас хватит веревки.
Когда она вернулась к своей палатке, Сет ждал ее с ужином.
— Я его накормил, — сказал мальчик, кивнув головой в сторону Джорда, чей силуэт виднелся внутри освещенной лампой палатки, — чтобы он мог еще позаниматься.
— Молодец, Сет, — сказала Домино и милостиво похлопала его по плечу. — Как твои уроки?
— Наверное, хорошо, — ответил он, шаркая одной ногой по земле, — я бы предпочел получить меч, лук и коня, чем учиться на клерка.
— А я — клерк? — спросила Домино, впиваясь в жареного фазана руками и зубами одновременно.
— Нет, сэр! — возмущенно, но с восхищением в голосе воскликнул мальчик. — Вы настоящий воин!
— Однако я умею читать, писать и считать, — сказала Домино, вытирая жирные руки о штаны, — и мой отец, генерал Блейд, настоял на этом, как на части моего военного образования.
— Правда? — Сет неожиданно стал серьезным. — Спасибо, генерал, теперь я уберу, если позволите.
— Давай, Сет, — сказала она. — Я сейчас приду, только умоюсь.
Когда Домино вошла в палатку, Джорд поднял руку, давая понять, что ей не следует его прерывать. Она сняла с себя доспехи, подавая их по одному наружу Сету, чтобы тот их смазал маслом. Джорд продолжал писать так долго, что она почти уснула, когда он наконец погасил лампу и присоединился к ней.
— Доми! Доми! — Он слегка подтолкнул ее. — Проснись, дорогая.
— Гм, — промычала она, перекатываясь поближе и прижимаясь к нему. — Закончил наконец-то занятия на сегодня? Сколько тебе еще осталось работы, между прочим?
Он выпустил ее из объятий.
— Не мелочись, Домино. Свиток Гвайкандер — это причудливый старинный артефакт, написанный архаичным письмом кем-то из древних волшебников.
— Нет, пойми меня правильно, — возразила Домино, покрепче прижимая его к себе. — Я понимаю трудность того, что ты делаешь, но люди уже начали судачить о том, как медленно мы продвигаемся. Мне придется приказать поторапливаться.
— Уф! — задохнулся Джорд. — Домино, полегче! Ты сломаешь мне ребра!
Она сразу же отпустила его, и он упал на спину, смеясь и задыхаясь. Отдышавшись, он снова привлек ее к себе.
Через несколько минут Джорд приостановил свое занятие и сказал:
— Через пару дней кончу.
— Джорд, я всегда знала, что ты силен, но… — Домино покраснела. — Ах, ты о свитке. Забудь о нем и займись своим генералом.
— Готов служить, моя леди.
На следующее утро Домино встретилась с Рейфом и разделила роту.
— Мы слишком легкомысленно относились к происходящему, — сказала она. — Думаю, мы можем рассчитывать, что чародеи помогут нам в защите фургонов, поэтому оставим тут минимум солдат под командованием Чейза. Если я правильно помню, Керран во время войны имел дело со строительством укреплений.
— Это правда, сэр, — ответил Рейф. — Он действительно прекрасный плотник, хотя и не любит признаваться в этом.
— Прекрасно. Я хочу, чтобы он отобрал небольшой отряд, который будет ехать впереди, на расстоянии одного дня пути, и сооружать для нас виселицы в тех местах, где остановятся фургоны в конце дня.
— Значит, они будут готовы заранее, — сказал Рейф с волчьей улыбкой, — но ведь подготовка к повешению не отнимает столько времени.
— А ну они будут заниматься не только этим, — ответила Домино. — Меня предупредили, что мы выпускаем на свободу «призраков» и что лучшим способом загнать их в ловушку будет проводить казни на перекрестках. Поэтому…
— Вы хотите, чтобы они сооружали перекрестки дорог? — изумился Рейф. — Дорог куда?
Домино взяла палочку и нарисовала две пересекающиеся линии.
— Перекресток. — Потом обвела их окружностью. — И дороги, на которых он расположен.
Рейф рассматривал разделенный на четыре части круг.
— Очень ловко, ловушка для призраков. Я немедленно проинструктирую Керрана.
Когда рота вступила в гористый Озерный Край, Домино и Рейф нашли для себя отличную возможность поохотиться. Холмистая, изолированная от остального мира местность была хорошей почвой для выращивания винограда, мясного и молочного скота и для индустрии туризма, которая снова начала процветать теперь, когда эпические битвы с Калараном постепенно становились историей. Бандиты ценили этот район не столько за его богатства, сколько за многочисленные ущелья, овраги, лощины и пещеры, где они могли укрыться после длинного дня разбоев и грабежей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});