Читать интересную книгу Союз обворованных - Андрей Хазарин

— Алло, это АСДИК? Мне нужна Аня.

— А кто её спрашивает? — ответил женский голос.

— Я… Я от Карины Каримовой… Мне срочно нужно приехать к вам в фирму. Вы ещё на месте?

— Фирма работает до семи.

В этот раз Наташа схватила такси и успела в фирму не без пяти семь, а гораздо раньше. Точно так же позвонила в дверь, собиралась открыть рот, чтобы сказать: «Я опять к вам пришла», — но тут сообразила, что устрашающую утреннюю косметику смыла, парик сняла и темные очки тоже дома оставила. А приехала в своем обычном виде. Хорошо хоть, самое главное — папку — взять не забыла.

Наташу ждали — похоже, её панический звонок сыграл свою роль. Теперь уже называться чужим именем смысла не было.

— Добрый вечер, меня зовут Наталья Зубко.

* * *

Вот теперь, когда она появилась без дурацкой маскировки, я её узнала, раньше, чем она представилась. Вообще-то я её вычислила ещё днем, нашла фотографию — и поудивлялась еще, как отличается лицо на фотографии от той рожи, что тут хамила.

Почему-то её второй приход меня не удивил. Особенно после того, как Мария Леонидовна, наш контактный телефон, перезвонила и предупредила. Немного подумала — и сердито нахмурилась: а что тут удивляться, ясно же было с утра, зачем-то мы ей нужны.

Зато сейчас стало понятно, зачем она на разведку к нам приходила. А после того, как Димка заглянул в папку, лицо у него сделалось такое… Выразительное, одним словом.

Я осталась развлекать Наташу, а Вэ-А побежал звонить по телефону. Явно нашему благодетелю.

Разговаривать с Наташей было совсем не просто. Честно говоря, очень даже сложно. Конечно, теперь она уже вела себя иначе: сдержанно, корректно и говорила вполне цивилизованным языком. Но после того, как рассказала, что именно значится в документах, практически больше ничего не сообщила. «Лирической» стороны вообще не коснулась. А я не решилась пробиваться силой через её броню.

Потом появился Димка с довольной мордой, и Наташа стала собираться. Только теперь мы её на Андрюхе отправили. И ещё успели договориться, что во всяких экстраординарных случаях будем общаться по телефону.

Но, честно говоря, у меня осталось ощущение, что общаться буду я с ней, а не она со мной…

Как только дверь за посетительницей закрылась, я кинулась к Димычу. Очень мне интересно было, что за папочку такую хитрую привезла нам Наталья Зубко.

Димка сидит, бумажки перебирает — и лицо у него, как у скупого рыцаря над сундуком.

— Дим, что это?

— Это, красавица, оружие невероятной силы. Вот тут, прямо перед тобой, долговые расписки известной тебе фирмы «Лигинвест». Причем, заметь, не эти липовые договора с липовыми печатями, а настоящие документы. Вот смотри… «передаю»… ну, это неинтересно…. Ага, вот: «лично мне известному как Лаврентьев Игорь Константинович, полномочный представитель компании „Лигинвест“… Ну, и дальше, сколько передает и под какие проценты. И подпись.

— Ну и что?

— Асенька, это значит, что господин, который подписался, получил свои проценты и всю сумму до последней копеечки. И потому расписку отдал. Да, кстати, господин Лаврентьев перестраховался, взял с них ещё и дублирующие расписки, смотри: „Финансовых претензий к компании „Лигинвест“ и лично к г-ну Лаврентьеву Игорю Константиновичу не имею…“».

— Понятно. И много у нас расписок?

— Достаточно. Можно даже посчитать, сколько они денежек прокрутили. А ещё можно посчитать, сколько смог положить в карман лично Лаврентьев.

— Эх, везет Слону!

— Не то слово. Не просто везет….

— Дим, мне кажется, ты чем-то озабочен.

— Я не озабочен. Я просчитываю варианты.

— Какие варианты? Отдать папку эту проклятую и забыть навсегда! Пусть Слон вертит хоботом, решает проблему выбора, как обойтись с гадким конкурентом…

— Ага, а завтра Лаврентьев решит проверить, как себя чувствуют бумажки у Наташки, и все — о ней тоже можно будет забыть навсегда.

— Дима, опять тебя мания преследования мучает…

— Аська, не прикидывайся дурой. Прекрасно понимаешь, речь идет о жизни и смерти. Сначала этой Натальи, а потом нашей. Пусть во вторую очередь, но для меня и это слишком рано. Я, между прочим, только жить начинаю, женился недавно…

— Ага. Ну ладно, так что ты напросчитывал?

— Нужно сделать копии. Заверить нотариально. Оригиналы немедленно вернуть Наташе, велеть молчать — мол, я дурочка с переулочка, ничего не знаю, ни о чем не догадываюсь, — и отдать этот взрывчатый пакет Гарику по первому требованию… А Слону и заверенных копий с головой хватит, чтобы с Лаврентьева снять три шкуры. Или снять лаврентьевскую кандидатуру…

— Или ещё для какого доброго дела…

— Или, — угрюмо согласился Димка.

— Копии, говоришь? Так чего тут мудрить, в двух кварталах от нас частный нотариус сидит. Пять минут — и дело в шляпе.

— А потом к частному нотариусу приходит человек с ружьем и спрашивает: «Ты заверял?» — «Я заверял». — «А кто бумажки приносил?» Тут мы и выплывем.

— И пополним ряды ангелов в раю… — задумчиво пробормотала я.

— Рядом с Наташей, — добавил он.

— Ха! — ужасно мне понравилось когда-то словечко доцента Школьника. Теперь я его тулила везде, где только можно. — А ты попроси нотариуса у дяденьки Слона! Пусть к нему приходит человек с ружьем!

— Вот и я так подумал… И уже позвонил Слону, и нотариус скоро прибудет…

Ты смотри, осмелел, слово «Слон» уже не боится произносить! Впрочем, разговор у нас вполне лояльный, ни слова против любимого плантатора…

— Отлично, мой господин. А я могу пойти погулять со всеми своими запоздалыми измышлениями.

— Не прибедняйся, моя госпожа. Просто ты измышляла чуть-чуть в другую сторону…

Какой деликатный! А сам только что дурой обзывал!

— А сейчас давай думать вместе, пока этот пакетик у нас в руках. Я обнаружил в папке не только расписки…

На Димкином столе царил привычный кавардак, но папка пока ещё была видна, и бумаги в ней ещё лежали. Я сразу начала копаться… Сначала попадались только расписки: на разных листках, написанные разными почерками, уже чуточку выцветшие.

Ниже пошли другие документы. Устав, учредительный договор, ещё какие-то солидные бумаги. Штатное расписание, например… Штатное?! Компании «Лигинвест»?! А я когда-то подумала, что в кадры этой лавочки уже никто никогда не сможет заглянуть…

Начала читать. Но ничего такого, особо взрывоопасного, не нашла… Устав как устав…

А это что? А-а, черновик устава. Распечатанный на принтере бланк, в пустых местах вписано от руки. Название фирмы, реквизиты… Что-то вычеркнуто, особенно в разделе «Виды деятельности». Уставной фонд, директор…

Я небрежно пролистала до конца, хотела уже положить на место, и вдруг заметила внизу строчку, которой не было в чистовике:

«Составил юрист Г. И. Мироненко».

Это какой такой юрист Мироненко?! Неужели тот самый, которого в «СООБе» убили?!

Так что, выходит, Мироненко занимался регистрацией «Лигинвеста»? Готовил все документы? Может, ещё и с Лаврентьевым был знаком?

А потом возник «СООБ», объявил крестовый поход против трастов, значит, и против «Лигинвеста»… И в «СООБе» нашел себе постоянную работу юрист Г. И. Мироненко… И тут же кто-то устроил перестрелку, в которой вышеупомянутый юрист погиб от «шальной пули»…

А прозорливый Димка как-то похвалил меня, когда я сказала, что разгадку той дурацкой перестрелки надо искать среди пострадавших…

Так что это получается — вот так, под обложкой старого устава, я нашла убийцу?!

— Ди-имыч!!!

Я завопила так, что Димка дернулся и уронил сигарету.

— Ты чего?

Я ткнула пальцем в ту самую строчку.

Дима аккуратно отвел мою руку в сторону, прочитал, поднял с пола сигарету, затянулся и только потом ответил:

— Да-а-а…

— Так что получается, Слон-то, значит, и так все знал? И все эти расписки, которые говорят, что Лаврентьев — хозяин «Лигинвеста», ему на фиг не нужны?

Димка задумчиво присел на подоконник, снова затянулся.

— Неясно, Ася. Расписки в любом случае нужны, это документальное подтверждение. Без них ничего не докажешь, а Слону ведь надо именно доказать — суду доказать, что преступник — Лаврентьев. А кроме того…

Он рассеянно стряхнул пепел в горшок с геранью, перешедший к нам по наследству от Резников, и уставился в темноту за окном параллельными глазами.

— Думаю… — наконец заговорил он, — думаю, Мироненко не знал Лаврентьева. Иначе он давно все выложил бы Слону…

— Ну, — дернулась я, — совершенно не обязательно! Может, он был порядочный, чужих секретов не разбалтывал. Существует же какая-то профессиональная этика!

Димка горько усмехнулся, погладил меня по голове.

— Тайна исповеди? Благородный нотариус, немой как могила? Увы, Асище, это тебе не девятнадцатый век. На смену этике давно пришла прагматика. Все он рассказал бы. А Слон бы его упрятал за семь дверей и семнадцать замков, уж не выставил бы такого свидетеля под пули…