уже значения не имеет.
Можно крыть себя трехэтажным матом, скрипеть зубами, рвать волосы и посыпать их сигаретным пеплом, — ничего не изменишь. Самые важные события Орлов, увы, проспал. Проспал смерть двух старых приятелей, почти друзей. Сейчас Разин, чтобы поиздеваться, спросит, что ему снилось.
— Ты меня понимаешь? — спросил Разин.
Орлову было неудобно сидеть, стул стоял слишком далеко от стояка отопления, приходилось держать правую раненую руку на весу. Она быстро затекла и стала болеть еще сильнее.
Орлов кивнул и, усмехаясь, сказал:
— Ты ждешь, что я буду ползать на коленях. Ждешь, что буду тебе ботинки лизать. И рассказывать истории о своей беспутной судьбе… Ты послушаешь, а потом расстреляешь в меня всю обойму…
— Если бы я этого хотел, то давно бы кончил дело, — ответил Разин. — И пошел на бульвар. Ноги размять.
Орлов без всякой причины засмеялся. Разин, не вставая со стула, высоко поднял ногу и пнул его подошвой ботинка в грудь. Стараясь удержать равновесие, Орлов чуть опоздал, не успел схватиться за стол, взмахнул рукой и вместе со стулом повалился спиной назад, задрал ноги кверху и больно, со всего маху, ударился затылком о доски пола. Наверное, со стороны это падение, эти болтание ногами, выглядело комично. Кажется, он повредил кисть правой руки, закованной в наручники, боль стала почти нестерпимой.
Глава 41
Оглушенный ударом, неловким падением, Орлов, посидев на полу, медленно поднялся на ноги, не издав ни звука, поставил стул на прежнее место. Пока он приходил в себя, на столе появился пистолет «браунинг», похожий на ТТ. Орлов машинально отметил про себя, что у него есть шанс схватить ствол и выстрелить. Правда, ему придется действовать левой рукой. «Но ведь ты умеешь стрелять с левой», — прошептал в ухо чей-то голос, ласковый и вкрадчивый. «Умею, но не так хорошо, как с правой», — сказал этот же голос в ответ. «Тебе надо поторопиться», — ответил некто.
— Чего ты хочешь? — спросил Орлов.
— Подарить тебе жизнь, — сказал Разин. — Хотя этого подарка ты не достоин. А в ответ, — одна небольшая услуга. Звонок генералу Дееву. Сейчас я наберу его прямой номер, ты ему скажешь, что вам надо срочно увидеться. Это вопрос настолько важный, настолько, что… Слушай, честно говоря, не знаю, что ты ему будешь врать. Нужно, чтобы он бросил дела, служебные или личные, и приехал сюда. Прямо сейчас.
— А если он откажет?
— Тебе не откажет. Говорят, ты когда-то ему жизнь спас.
— После разговора с Деевым я и минуты не проживу. Но сначала ты поиграешь в великодушие. Разрешишь выкурить сигарету.
— Послушай. Как только машина Деева остановится под окнами, и он войдет в подъезд, я тебя отпущу. Без дураков, обещаю. Мне нужен только он.
Орлов сидел и думал, что делать. Взгляд останавливался на разбросанных по полу картах, на лице Устименко, его глаза оставались открытыми.
— Набирай номер, — сказал Разин.
Разговор занял всего пару минут. Когда соединили, Разин жестом показал, чтобы Орлов положил трубку на стол, и чуть наклонился к ней. Связь была хорошей, словно собеседник сидел где-то рядом.
— Здравствуйте, Павел Ильич, — сказал Орлов спокойным голосом, будто обращался не к начальнику, не к генералу, а по-свойски, к старому знакомому. — Случилось одно событие. Весьма важное. Я ничего не могу сказать, ничего не могу объяснить, даже по спецсвязи, но… Но дело такое… Я бы не позвонил. Нужно, чтобы вы приехали. На ту самую квартиру, на Сретенке…
— Так нужно, что и сказать нельзя? — Деев повел разговор в своей обычной полушутливой манере, но, что-то сообразив, изменил тон. — Виктор, чего там у тебя?
— Ну, серьезно дело, — ответил Орлов. — Его по телефону не расскажешь.
— Ты один?
— Не совсем. С гостем. Только прошу: не надо лишних людей. Оперативных групп и всего этого. Иначе только хуже сделаете. Тут надо не силой, а на словах…
Последовала минутная пауза, казалось, что разъединили, но связь была в порядке.
— Ну, это уж разреши мне самому решать, — наконец, ответил Деев. — Разин слышит наш разговор?
— Да.
— Если все-таки не услышит, передай, что я сейчас приеду. Жди… То есть, ждите.
* * *
Разин положил трубку, запустил руку в левый карман плаща, вытащил «браунинг» и снова положил его перед собой. Протянул руку, взял с подоконника бутылку с водой и дал напиться Орлову. Вода была теплой. Орлов сделал пару глотков и машинально, без всякой связи с происходящим, подумал, что пистолет лежит на расстоянии вытянутой руки, даже чуть ближе. Он сделал еще парочку глотков и посмотрел в окно. Был виден противоположный дом, кусок мостовой и тротуар на другой стороне. По тротуару шла женщина с хозяйственной сумкой, в другой руке она держала раскрытый зонт.
— Он приедет через полчаса, — сказал Разин, кажется, самому себе. — Сейчас он сидит в офисе на Солянке. Это тут недалеко, но везде пробки…
— Да, пробки, — кивнул Орлов. — Полчаса придется подождать.
— Не больше, я думаю, — уточнил Разин, будто лишняя пара минут имела важное значение. — Он не любит опаздывать.
Тяжелый браунинг, похожий на ТТ, лежал на столешнице рукояткой к Разину, а стволом к нему. И, помимо воли, не желая смотреть на оружие, Орлов стал прикидывать, сколько времени уйдет, чтобы левой рукой схватить его и произвести почти в упор один выстрел. Предохранитель выключен, но курок не взведен. Не беда, это полуавтоматический пистолет, если патрон в стволе, курок сам пойдет вверх, когда палец ляжет на спусковую скобу и чуть согнется… Надо просто протянуть руку. Не терять время, поднимая ствол до уровня плеча. Сразу схватить и выстрелить.
Разин сидел на венском стуле, поглядывая в сторону входной двери, раскачивался на задних ножках. Иногда он смотрел на «браунинг», ловил взгляд Орлова и улыбался, читая его мысли, и кивал головой, словно дарил противнику этот шанс. Да, шанс невелик, но он есть. Совсем скоро и его не останется. Надо действовать прямо сейчас, пока есть хоть небольшая надежда. Мысль обрывалась, Орлов сказал себе, что не успеет даже руку протянуть…
— Дурак ты, — сказал Орлов. — До этого звонка у тебя был шанс уйти. Был шанс остаться живым… После гибели Колодного к Дееву приставили несколько вооруженных охранников. Спецназовцев из группы «Альфа». Это я так, на всякий случай…
— Значит, судьба такая. Умереть тут, с тобой вместе. На вот, кури.
Разин положил на стол сигарету и коробок спичек. Орлов, косо посматривая на пистолет, зажал сигарету между губ, сломал две спички сделав вид, будто ему трудно прикурить одной рукой, к тому же левой. Разин улыбнулся этой наивной