– Хочешь подсчитать, сколько времени у него могло бы все это занять? – смекнул Василий.
– Вот именно. Ты мне очень поможешь, если назовешь примерный временной интервал между Костиным прибытием в клетку и моим.
– Это что задача? – растерялся Василий. – Не могу сказать ничего конкретного. Я проснулся от его нытья, отвесил ему подзатыльник и уснул. Потом меня разбудили шаги. Принесли тебя и положили в клетку. Это все, что я помню.
– А я долго потом спал?
– Минут пять.
– Плохо, – вслух подумал Дима, разгребая рукой зеленоватую кашицу, и обратился к другу. – А ты, Костян, после того как проснулся, долго сидел один?
– Минут двадцать, – после затяжного молчания произнес паренек.
– Ну и что мы выяснили? – спросил Василий, хватаясь за осклизлые стены. – Никто ничего не знает, никто ничего не помнит. Тоже мне сыщик.
– Кое-что я все-таки узнал, – добавил Дима. – Даже очень сильному человеку неудобно тащить тело по таким узким перелазам. Считай сам. Полчаса он потратил на меня и еще столько же на Костю. От пещеры до поверхности совсем недалеко.
– Мне кажется, мы тут уже сутки ползаем, – произнес Василий.
– Разумеется, мы ведь не знаем коротких путей.
– Не мы, а ты. Ты вообще ничего не знаешь.
Дима счел разумным промолчать, пока верзила снова не завелся. Внезапно пол опустился так низко, что ему невольно пришлось остановиться. Протоптав пространство впереди ногой, Дима стал осторожно спускаться вниз. Ледяная вода поднялась до груди. Стало трудно дышать.
– Что это? – заволновался Василий.
– Тут очень глубоко. Ступайте осторожнее, – предупредил Дима.
С этого момента коридор потянулся вниз. Дима в полной растерянности шагал вперед, поднимая фонарик все выше. Впереди над зеленоватой поверхностью густился мрак. С потолка бледными макаронинами свисали множественные наросты. Дима пытался держаться за стены, но руки все время соскальзывали. Еще немного и придется плыть.
– Мы утонем, – всхлипнул Василий, перебрасывая сумку на другое плечо. – Тут так глубоко. Нужно повернуть и все обдумать.
– Если вернемся сейчас, дойти до конца не хватит смелости.
– По-твоему, лучше утонуть?
– Ты тонешь?
– Нет… пока…
– Тогда помалкивай.
Дима знал, что говорит. Стоит одному сделать шаг назад и сработает инстинкт самосохранения. Без сильного лидера все потянутся за беглецом. Василий и Костя были в шаге от побега, а лидером Дима, увы, не стал. Он понимал, что не сможет их удержать, но, что еще хуже, не сможет заставить себя последовать за ними. Снова остаться в одиночестве он боялся, поэтому как мог старался ободрить спутников. Дно может и опустится ниже, зато вода не покроет тоннель целиком. Он один узнал секрет сифона, когда наблюдал за колышущимся пламенем зажигалки. Не бывает ветра без воздуха. Между поверхностью и сводом должно оставаться пустое пространство.
С конца цепочки раздался всплеск и фырканье. Дима и Василий оглянулись. Костя барахтался в воде, выплевывая склизкую корку.
– Я не могу дальше идти… – пожаловался паренек, хватаясь за стены.
– Чувствую, как дно поднимается, – откликнулся Дима, заметив искру надежды, вспыхнувшую в глазах паренька.
– Правда?
– Нет. Стало еще глубже, – прорычал верзила.
– Я поворачиваю назад, – раздался возмущенный голосок.
– Нет. Костя, подумай, что скажет твоя мама. Она будет жать тебя дома. Если отступишь сейчас, родители купят гроб и зароют его пустым в память о пропавшем сыне.
– Да ты поэт, мать твою, – с полным ртом воды ухитрился пробулькать Василий, из последних сил удерживая на плече сумку.
– Поэт стихи сочиняет.
– Вы меня вообще слышите? – во всю глотку завопил Костя, прилипая щекой к стене. – Я не достаю ногами дна! Я не могу идти!
Хватаясь руками за потолок и стены, шаг за шагом они пробирались вперед, теряя днище. Теперь ноги действительно свободно болтались под водой. Зловонная водица подбиралась к губам. Дима срывал ногтями пласты мха и уже готов был нырнуть, как вдруг подошва кроссовки коснулась твердого предмета, и это был не камень. Дно коридора потянулось вверх. Стены раздвинулись. Свод опустился. Вверх уводил ровный узкий проход, испещренный паутиной глубоких трещин.
Им опять повезло. Последнее время это случалось бессовестно часто. Все его тело было покрыто синяками и ранами, его мутило от грязной воды в желудке, кости ломило от холода, но он был жив. Прошел весь путь от начала до конца. Не сложил голову на полку в пещере за водопадом. Не дал сломать себе позвоночник. Не утонул и не задохнулся в тесных тоннелях. Он был жив, потому что не сдавался.
– Так прав я был или нет? – спросил Дима. – Мы выбрались, а впереди нас ждет выход, теплая постель и вкусная еда.
– Да. Ты был прав, – виновато буркнул Василий, толкая сумку.
Не похоже чтобы он сильно обрадовался. Во всяком случае, эта крошечная победа не подняла ему настроение. Костя тоже приуныл. Сифон остался позади, но каждый понимал, что до поверхности по-прежнему было далеко.
Все еще пытаясь рассчитать глубину между выходом и пещерой с водопадом и время похищения, Дима не сразу ощутил прикосновение. По руке как будто что-то проползло. Он не обратил на это внимание и как ни в чем не бывало двигался дальше до тех пор, пока за спиной не раздался брезгливый визг Кости. Скользнув лучом света по стенам, Дима оцепенел. Из трещин выползали многоножки. Сотни и сотни. Большие и маленькие. Некоторые, самые отвратительные, были длинной с кошачий хвост. Камень словно ожил, двигаясь им навстречу.
– Эта дрянь кусается! – взревел Василий, пытаясь перелезть через него.
Костя дико завизжал, навалившись следом. Вдвоем они едва не подмяли его под себя.
– Быстрее ползите отсюда! – скомандовал Дима, смахивая с шеи ядовитое насекомое.
Тоннель наполнился скрипящими звуками. Проползая по шуршащему полотну, Дима слышал, как жилистые тельца протискиваются сквозь трещины в стенах, как по песку щелкают тысячи ножек. Вскоре тоннель превратился в сплошной инсектарий. Насекомые двигались сплошным потоком. Из больших трещин выползали самые старые особи. Длинной с ужа, с острыми ножками и длинными усиками, они протискивали сквозь разломы волосатые тельца, каждый сегмент которых пульсировал протеином.
Щелкая ножом по камню, Василий тщетно пытался отогнать агрессивных насекомых. На смену разрубленным тварям приползали другие. На коже, в волосах, на шее, под комбинезоном, – повсюду ощущался противный зуд. Гады забирались даже под рубашку. Одна крошечная многоножка заползла Диме в пупок. Костя в истерике бился всем телом о стены, стряхивая кипучую массу, но больше всех досталось Василию. Сплевывая маячащее у лица насекомое, верзила нос к носу встретился с царицей многоножек – волосатой змеей толщиной с руку. Тварь высунула из разлома голову и, прежде чем тот успел что-то предпринять, запустила ему в рот оба усика. Василий подавился. Разжав передние ногочелюсти, чудовище приготовилось к нападению. Послышался треск и гулкий хлопок. Верзила размозжил безобразную голову насекомого о камни, попутно разбив второй фонарик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});