Читать интересную книгу "Тайны, что мы храним - Ана Вудс"

одном: что, если он говорил правду? Вдруг за всем этим стояло гораздо больше, чем я предполагала? Либо же он просто воспользовался моей верой в теории заговора, чтобы я не пошла в полицию. Я не знала, что думать.

Входная дверь распахнулась и вскоре громко захлопнулась. Мила остановилась в дверях гостиной, издала громкий подавленный крик и топнула по полу.

Я резко выпрямилась на диване.

– Все хорошо?

– Все отлично! – огрызнулась она, плюхнулась рядом со мной и зарылась головой в одну из подушек, чтобы снова закричать.

Мы с Шарлоттой обменялись растерянными взглядами. Я осторожно положила руку Миле на спину. Она на мгновение напряглась и снова закричала. Я вздрогнула. После этого она расслабилась и вновь подскочила так же быстро, как только что плюхнулась на диван.

– Плохой день? – осторожно спросила Шарлотта.

Мила кивнула. Она накрутила одну из своих ярких лент на указательный палец и глубоко вздохнула.

– Мне только что позвонили: на роль Сатин взяли другую, мне даже не предложили второстепенную роль или второй состав.

– О нет, мне очень жаль! – сказала я, крепко прижимая Милу к себе.

– Спасибо, – пробормотала она. – Просто это так паршиво. Я правда думала, что у меня получится.

Шарлотта поставила свою чашку на стол и присела перед нами на корточки.

– В следующий раз все обязательно получится.

– А если нет? Что, если я никогда не стану успешной актрисой мюзиклов? – Мила отстранилась от меня и посмотрела на Шарлотту. – Не всегда все идет по плану, а у меня так вечно все коту под хвост.

– После дождя всегда выглядывает солнце.

Мила фыркнула.

– Ты наелась печенья с предсказаниями или как?

Я ткнула ее в бок и смерила злобным взглядом. Шарлотта просто пыталась подбодрить нас, несправедливо выплескивать на нее негатив.

– Извини, я просто так расстроена.

– И ты имеешь на это полное право, – заверила я. – Можем погрустить вместе и набить желудки всякой вредной дрянью.

– Прекрасный план. А как же Шарлотта?

– А что я? – Она наклонила голову.

– У тебя же все идеально! И почему ты такая странная? – Мила застонала и снова опустилась на подушки.

Шарлотта покраснела. Смущенная, она убрала волосы с лица и за уши. Сегодня вместо привычных бусин на ней были золотые серьги-колечки, которые хорошо сочетались с коричневым вязаным платьем.

– У меня не все идеально.

– Да правда, что ли? За почти полтора года я ни разу не видела, чтобы тебе было плохо.

– Но это не потому, что у меня все идеально, а потому, что я избавляюсь от плохого настроения, чтобы его никто не перенял, – улыбаясь, ответила она. – И раз уж мы разоткровенничались… – Шарлотта сглотнула и посмотрела на нас своими большими карими глазами, которые сегодня были холоднее, чем обычно. – Бенедикт пригласил меня на бал, только чтобы затащить в постель. – Она уставилась на свои ногти. – Меня называют маленькой Девой Марией.

– О, Шарлотта, почему ты нам об этом не сказала? – Я положила свою руку на ее – она была холодной и слегка дрожала.

– Ты была так расстроена из-за Тристана, что я не хотела нагружать тебя еще и своими проблемами.

У меня пропал дар речи, и мной овладели угрызения совести. Я почувствовала, что притягиваю к себе все внимание, хотя у меня никогда не было такого намерения. Из-за моих проблем подруги не могли со мной поговорить. Скверное чувство.

– Мне так жаль, Шарлотта. – Мила опустилась на корточки и обняла ее. – Ты всегда можешь нам довериться.

– Да, разумеется, – согласилась я, сжимая руку Шарлотты. – Вы обе, правда, вы так важны для меня. Я хочу, чтобы мы могли говорить обо всем, в любое время.

Шарлотта всхлипнула.

– Я сейчас из-за вас расплачусь.

– Прошу, не надо! – Мила отстранилась от Шарлотты и села к ней на пол. – У меня не водостойкая тушь.

Я посмеялась, и они посмеялись тоже.

– Странные мы с вами.

– Это точно. – Мила вытерла слезинку из уголка глаза. Ее тушь и правда оказалась не водостойкой, поэтому, размазанная, сделала ее похожей на енота. – Может, мне тоже стоит кое в чем признаться?

– Ты о вашем с Джошем поцелуе? – Шарлотта широко улыбнулась.

Мила распахнула глаза, и у нее отвисла челюсть, но это еще не все – ее лицо сделалось таким же ярким, что и волосы. В этот момент я поняла, что Шарлотта попала в точку.

Я схватила Милу за руку.

– Что? Как? Когда? Почему? Где?

– Не хватает еще пары вопросительных слов, – сухо ответила она.

– Кто это был, мы и так знаем, – шутливо сказала я. – А теперь говори уже.

– Тут нечего рассказывать. – Она уклонилась от моего взгляда. До этого момента я и не подозревала, что Милу можно как-то смутить. Она была вспыльчива, говорила все что думает и плевала на мнение других, однако этот стыдливый румянец был чем-то новеньким.

– Это случилось в ночь бала. Вы с Тристаном были в комнате, а я – в ванной. Когда я вышла, они целовались на диване, – серьезно, но с улыбкой объяснила Шарлотта.

Я недоуменно моргнула.

– Ничего себе! – Больше мне сказать было нечего. Мы догадывались, что они поладят, если хотя бы поговорят друг с другом, но это…

– Это была глупая ошибка. Мы слишком много выпили, к тому же я была такой… уязвимой. Сначала меня добило прослушивание, потом этот бал, музыка и дурацкое бесплатное пойло.

– Но как это произошло?

– Понятия не имею. Мы сидели здесь, снова из-за чего-то ссорились, затем стало жарко, а остальное можете додумать сами. – Она закрыла лицо руками. – Мне так стыдно. Я этого парня терпеть не могу, так почему тогда это делаю?

– Возможно, ты находишь его не таким уж и ужасным, – сказала Шарлотта и подняла плечи. – Вы вроде неплохо поладили.

Я поджала губы, уверенная, что Шарлотте сейчас снова прилетит чем-нибудь в голову. Однако на этот раз Мила ничего не сделала.

– Нет. Он язвит, и я его ненавижу – баста! Мы по-прежнему только и делаем, что грыземся, так что ничего не изменится.

– Как скажешь. – Шарлотта продолжала улыбаться, и мы с ней остались при своем мнении.

Было приятно вот так сидеть с подругами. Последние минуты нашего разговора отвлекли меня от грустных мыслей. На короткое время мне удалось забыть Тристана, забыть о том, что он сделал, забыть о том, что произошло.

Теперь мысли вновь вернулись, наседая с новой силой. Я видела перед собой Тристана в лабиринте. Как он присоединяется к пророкам и предает меня. Но когда я думала о нем, у меня возникали и другие эмоции: мое тело жаждало его прикосновений, а