Читать интересную книгу Орден Люцифера - Антон Медведев

— Илья.

— Запомню... А как звать твою девушку? Ту, что погибла?

— Ольга... Ольга Никитина.

— Понятно. Ну ладно, удачи тебе. Действуй. А мне пора — дела у меня. — Он сделал несколь­ко шагов, затем подпрыгнул, превратился в птицу и полетел над озером.

— И помни: никакого насилия! — прокричала птица, сделала круг над водой и растаяла в воз­духе.

— Вот черт... — пробормотал Илья, поднявшись с бревна и глядя туда, где только что была пти­ца. — Это тоже была иллюзия?

Он огляделся: вокруг было удивительно пу­стынно. Взглянул на котелок и вздрогнул — в нем были остатки каши. Те самые, что он не успел до­есть. Рядом на земле лежала и целехонькая кре­дитная карточка.

— Остается задать вопрос: «А был ли маль­чик?» — пробормотал Илья, разглядывая кредит­ную карточку. Сунул ее в карман, снова огляделся. Теперь он понимал слова Павла о том, что никто не видел Джара в его истинном облике. Может быть, никто вообще ни разу не видел его самого: как и Илья, все имели дело с иллюзиями...

Павел пришел за ним через сутки: Илья спал у тлеющего костра, когда услышал шаги. Поднял голову — и увидел Павла...

Его рассказ о случившемся тот выслушал с удо­влетворением.

— Можешь быть уверен: если Джар что-то по­обещал, то он обязательно это выполнит. Собирай вещи — мы возвращаемся.

— И что мне теперь — ждать, пока Виктор по­мрет? На это может уйти вечность... — уныло про­изнес Илья, быстро собирая в рюкзак вещи.

— Мы еще поговорим об этом, — уклонился от ответа Павел.

Обратный переход через резонатор прошел для Ильи совсем легко, без тошноты и прочих не­приятных ощущений. О том, что они снова в своем мире, говорило яркое солнце. Там, у озера, с утра было пасмурно.

— Удивительно... — пробормотал Илья, огля­дываясь вокруг. — И много людей знают о том, что это такое? — Он кивком указал на каменную спираль.

— Некоторые, — флегматично ответил Па­вел. — Пошли...

До дома шли в молчании, Илья всю дорогу раз­мышлял о том, как ему быть с Виктором. Убить нельзя, не убить тоже. Как выбраться из этого за­колдованного круга?

О делах заговорили лишь после обеда.

— Мне понятны твои сомнения, — сказал Па­вел, когда Илья повторил свой вопрос — тот са­мый, что задавал у озера. — Твоя проблема имеет очень простое решение. Дело в том, Илья, что все должно решиться само собой. И успех или неуспех определяется не столько тем, что ты придумаешь и спланируешь, сколько тем, что заложено у тебя вот здесь, — он постучал себя по груди. — Пони­маешь, о чем я?

— Не очень.

— Это продолжение нашего разговора. Ты сде­лал выбор, поэтому теперь тебе остается сделать все возможное, чтобы выполнить задуманное. А успех всего, что ты делаешь, определяется мерой твоей чистоты. Твоей отвагой, твоей способностью дей­ствовать, не думая о последствиях для себя.

— Ну так это понятно, — пожал плечами Илья.

— Да, но я все же немножко о другом... Ты вот рассказывал о том мужичке из психушки, который говорил тебе о линиях мира. Линия мира — очень емкий термин, он мне понравился. Так вот: чтобы победить, Илья, тебе нужно следовать по линии мира, не сходить с нее. Тогда все решится само со­бой. Как в книгах или фильмах: герой всегда по­беждает, события в итоге все равно складываются в его пользу. И не потому, что он был силен, ловок, отважен, лучше всех стрелял и бил морды, а по­тому что за ним была правда. И эта правда всякий раз открывала ему дорогу, рушила даже самые не­приступные стены. Линия мира — иди по ней, и она приведет тебя к цели. Теперь понял?

— В самых общих чертах. — Илья посмотрел на Павла и улыбнулся. — Слишком все это сложно.

— Это просто, Илья. Для того, кто чувствует. Есть прямые пути, и есть окольные. Есть пути правды, и есть пути лжи. Солгал один раз, поступил не по совести, обманул кого-то — сделал шаг в сторону. Сделал очередную подлость — и все, линия мира осталась в стороне. Будешь дальше идти буера­ками, пробираться сквозь чащу. И прежние свет­лые пути останутся только в твоей памяти. В этом и кроется главная истина: не сходи с линии мира. Обратной дороги нет.

Илья ничего не ответил. Да, вроде бы в том, что сказал Павел, не было ничего необычного — все те же рассуждения о морали и справедливости. И, тем не менее, что-то в его словах цепляло. Илье каза­лось, что он, как та собака, — пытается поймать свой хвост. Видит его, а схватить не может.

— В твоих словах что-то есть, — произнес он наконец. — Я чувствую это, но не могу выразить словами.

— И не надо. Главное, что ты это чувствуешь. Понимание придет потом, позже...

Уехал Илья на следующий день. Прощаясь с Павлом, обнял его.

— Спасибо... — сказал он, его голос дрогнул. — Я твой должник.

— Я это запомню, — усмехнулся Павел. — Ну, бывай. Да, вот еще что: расчеши своему псу шерсть.

— Что? — не понял Илья.

— Твоего пса здорово помяли. Он выжил, но ему нужна твоя помощь. Возьми гребень и как следует расчеши ему шерсть. Мысленно или во сне — как сумеешь. Это ему поможет.

— Хорошо. Спасибо... — Илья почувствовал, как на глаза у него наворачиваются слезы. И даже разозлился на себя: с каких это пор он стал таким сентиментальным?

— Удачи! — Павел пожал ему руку, он кивнул и пошел к автобусной остановке.

Он не знал, что ему делать. Но в какой-то мо­мент понял, что не стоит об этом думать. Держись линии мира, и она тебя выведет.

* * *

Мастер услышал стоны, еще идя по коридору. Открыв дверь, вошел в пыточную комнату, думая о том, что нужно чаще проводить показательные каз­ни. Пусть все видят, как заканчивают свою жизнь рискнувшие выступить против него.

На одной из стен, прикованный к вмурованным в стену крючьям, был распят человек. На его раз­битых губах запеклась кровь, лицо потемнело. Чуть в стороне горел камин, рядом стоял крепкий бри­тоголовый парень: вот он вынул из металлической кадки факел, сунул его в камин. Подождав, пока факел разгорится, подошел к распятому челове­ку и поднес огонь к его ногам. Распятый человек закричал. Пламя жадно лизало его ноги, пленник бился в цепях от невыносимой боли. В воздухе по­вис запах паленого мяса.

— Ну и как он? — поинтересовался Виктор, когда задыхающийся от боли человек потерял со­знание.

— Молчит, — пожал плечами парень и убрал факел.

— Приведи его в чувство...

Загасив факел в ведре с водой, палач сунул его обратно в кадку, потом взял ведро и выплеснул воду в лицо распятому человеку. Тот шевельнул­ся, застонал. Кожа на его обугленных ступнях ви­села лохмотьями, на пол капала кровь.

Виктор подошел ближе к распятому человеку.

— Ну как, Альфред, ты так и не хочешь мне ничего сказать?

Глаза распятого человека приоткрылись. Он медленно приподнял голову.

— Не виноват я, Мастер... — прохрипел он, в его глазах читалось страдание. — Клянусь...

Несколько минут Виктор стоял, хмуро глядя на Альфреда. Потом нехотя разжал губы:

— Думаю, тебя действительно оболгали, — вздохнул он. — Я мог бы тебя отпустить, но по­сле всего случившегося ты затаишь на меня оби­ду. А значит, отомстишь мне при первом же удоб­ном случае.

— Нет, Мастер! Нет! — простонал пленник. — Нет у меня никакой обиды... Я столько лет был ве­рен вам... Я не предам...

— Да, может быть, — согласился Мастер. — Но я предпочитаю не рисковать. Ты верно служил ор­дену все эти годы, Альфред. Но твое время вышло. Удави его...

Последние слова Мастера адресовались палачу.

— Нет! — закричал пленник. — Не надо, Ма­стер! Не надо!

Виктор уже не слушал его. Выйдя за дверь, он спокойно пошел по коридору. Вот до него донесся последний крик Альфреда, тут же перешедший в сдавленный хрип, и все стихло...

Поднявшись в свой кабинет, он сел в кресло и долго сидел, задумчиво глядя в окно. Да, Илья его обманул — об этом говорило и то, что он так и не по­явился у памятника Ленина. Выходит, он намерен­но подставил Альфреда, чтобы спасти — кого? На­тали? Но она верно служит ордену, пока у него не было причин усомниться в ее преданности. Кто-то другой?.. Ладно, этим он займется чуть позже. А пока его ждут другие дела — вздохнув, Виктор вынул из

секретера папку с бумагами и углубился в чтение.

от того, что могло произойти. Не хотел очередной ночи с ней, понимая, что все еще любит Ольгу. В то же время знал, что отказ обидит девушку. Лучше снять квартиру — так будет спокойнее.

Квартиру он снял, еще через сутки встретил­ся с Натали в небольшом кафе на окраине города. Илья понимал, что из-за него у девушки могут быть очень большие проблемы, поэтому был искренне рад видеть ее живой и здоровой. Однако на лице Натали он уловил тень беспокойства.

— Тебе опасно находиться в городе, — сказала она, едва сев за столик. — Виктор может послать за тобой Охотника.

— Значит, придется купить ружье, — ответил Илья. Потом улыбнулся: — Не тревожься, Натали. Все будет в порядке. Пей кофе — остынет...