Читать интересную книгу Падение Гипериона - Дэн Симмонс

Они находятся в… замкнутом пространстве… внутри черного энергетического пузыря, превосходящего своими размерами большинство планет. Пузырь полупрозрачен; снаружи, за темной стеной-скорлупой этого "яйца"… развивается, мутирует, вершит свои темные дела органический хаос мегасферы.

Но Ламии плевать на все, что снаружи. Взор ее аналога, все ее внимание сконцентрировано на мегалите энергии, разума и чистой массы, парящем перед ними: точнее, перед ними, над ними, и под ними, так как эта гора пульсирующего света и энергии хватает ее и Джонни, поднимает на двухсотметровую высоту и кладет там на "ладонь" ложноножки, отдаленно напоминающей руку.

Мегалит изучает их. У него нет глаз в строгом смысле этого слова, но Ламия чувствует, что он разглядывает ее. Ей вспоминается визит к Мейне Гладстон, когда секретарь Сената испытывала на ней всю мощь своего взгляда.

Ламию неожиданно разбирает смех – она воображает Джонни и себя в образе миниатюрных Гулливеров, приглашенных отобедать с правителями Бробдингнега. Однако она сдерживается, сознавая, что веселье это – какое-то истерическое, и хохот легко может захлебнуться в рыданиях. И тогда она лишится последних крох здравого смысла, чудом пронесенных через этот сумасшедший дом.

(Вы нашли дорогу сюда\ Я не был уверен что вы

захотите|решитесь|предпочтете это сделать)

"Голос" мегалита воспринимается Ламией не так, как мысленная речь Джонни. Скорее, это басовая вибрация позвоночника вблизи гигантской машины. Все равно, что услышать рокот землетрясения, а затем с опозданием понять, что эти звуки складываются в слова.

У Джонни голос такой же, как всегда: негромкий, необычайно богатый модуляциями, с легким, певучим акцентом (до Ламии недавно дошло, что это староземельный английский, диалект Британских Островов), исполненный уверенности:

"Я не знал, смогу ли я найти сюда дорогу, Уммон".

(Ты запомнил-придумал-сохранил в своем сердце мое имя)

"Я его не помнил, пока не произнес".

(Твое замедленное тело больше не существует)

"После того, как ты отправил меня к моему рождению, я умирал дважды".

(И ты научился-взял себе в душу-разучился чему-либо)

Правой рукой Ламия сжимает плечо Джонни, а левой – его запястье. Должно быть, она слишком сильно за него цепляется, даже для кибераналога, так как он, улыбаясь, оборачивается и снимает ее руку с запястья.

"Умирать трудно. А жить еще труднее".

(Гвах!)

Произнеся это взрывчатое замечание, мегалит меняет цвет, словно его внутренняя энергия ищет выход. Из синего он становится фиолетовым, затем – ярко-алым, над его макушкой вспыхивает желтая корона, во все стороны летят огненные брызги. Слышится грохот – точно рушатся высокие здания, сходят оползни, перерастающие в лавины.

Внезапно Ламия осознает, что Уммон смеется.

Джонни пытается перекричать какофонию:

"Нам надо кое в чем разобраться. Нам нужны ответы, Уммон".

Ламия ощущает на себе пристальный "взгляд" существа.

(Твое замедленное тело беременно – Можешь ли ты пойти на риск

выкидыша-нераспространения твоей ДНК-нарушения биологических функций

в результате твоего путешествия сюда)

Джонни начинает отвечать, но она касается его руки, обращает лицо к верхушке циклопического массива и пытается сформулировать ответ:

"У меня не было выбора. Шрайк выбрал меня, коснулся и послал в мегасферу вместе с Джонни… Вы ИскИн? Член Техно-Центра?

(Гвах!)

На это раз не кажется, что он смеется, просто весь пузырь сотрясает грохот.

(Являешься ли ты-Ламия Брон-слоями самокопируемых-самоосуждаемых-

самозабавляемых белков между слоями глины)

Ей нечего ответить, и на сей раз она молчит.

(Да-Я Уммон из Техно-Центра-ИскИн – Сопутствующее тебе замедленное

существо знает-помнит-берет себе это в душу – Времени мало – Один из

вас должен умереть здесь – Задавайте ваши вопросы)

Джонни отпускает ее руку и выпрямляется, балансируя на неустойчивой платформе-ладони их собеседника.

"Что происходит с Сетью?"

(Ее скоро уничтожат)

"Это должно произойти?"

(Да)

"Есть ли какой-нибудь способ спасти человечество?"

(Да – Посредством процесса который ты наблюдаешь)

"Путем уничтожения Сети? Руками Шрайка?"

(Да)

"Почему я был убит? Кто напал на мою личность в Центре и почему был уничтожен мой кибрид?"

(Когда ты встречаешь вооруженного мечом|встречай его мечом\

Не предлагай поэму никому кроме поэта)

Ламия смотрит на Джонни и невольно посылает ему свои мысли:

"Черт, Джонни, мы летели сюда не для того, чтобы слушать мудацкого дельфийского оракула. Такие двусмысленности мы могли услышать через Альтинг от любого нашего политика".

(Гвах!)

Комната-вселенная их мегалита снова сотрясается от смеховых конвульсий.

"И кто я – человек с мечом? – спрашивает Джонни. – Или поэт?"

(Да\ Одно всегда идет рядом с другим)

"Они убили меня из-за того, что я узнал?"

(Из-за того чем ты мог стать|унаследовать|покориться)

"Представлял ли я угрозу каким-нибудь элементам Техно-Центра?"

(Да)

"А теперь я представляю угрозу?"

(Нет)

"Значит, мне больше не придется умирать?"

(Ты должен|обязан|будешь)

Ламия видит, как застывает лицо Джонни. Она кладет ему руки на плечи, глядя искоса в сторону ИскИна-мегалита.

"Можете вы нам сказать, кто хочет его убить?"

(Конечно\

Это тот самый источник который организовал убийство твоего отца\

Который наслал кару которую ты именуешь Шрайком\

Который убивает Гегемонию Человека\

Ты желаешь услышать|узнать|взять себе в сердце эти ответы)

Джонни и Брон отвечают одновременно:

"Да!"

Глыба Уммона расплывается в глазах. Черное яйцо раздувается, потом съеживается, потом его скорлупа темнеет, и мегасфера снаружи исчезает. В недрах ИскИна бушует адский пожар.

(Меньший свет спрашивает Уммона||

Что следует делать шрамане||

Уммон отвечает||

Я не имею ни малейшего представления\||

Тогда тусклый свет говорит||

Почему ты не имеешь никакого представления||

Уммон отвечает||

Я просто хочу уберечь мое не-представление)

Джонни касается лбом лба Ламии. Его мысли доходят до нее как шепот:

"Мы видим квазиматричный аналог, слышим приблизительный перевод в форме мондо и коанов. Уммон – великий учитель, исследователь, философ и политик Техно-Центра".

Ламия кивает.

"Ладно. Это и была его история?"

"Нет. Он спрашивает нас, сможем ли мы вынести его рассказ. Потеря неведения может стать для нас опасной, поскольку неведение наш щит".

"Я никогда не преклонялась перед неведением. – Ламия машет мегалиту. – Рассказывайте".

(Менее просветленный однажды спросил Уммона||

Что такое Божество|Будда|Главная Истина\

Уммон ответил ему||

Палочка с засохшим дерьмом)

(Чтобы постичь Главную Истину|Будду|Божество

в этот момент|

менее просветленный должен постичь

что на Земле|твоей родине|моей родине

человечество самого населенного

континента

когда-то использовало кусочки дерева

в качестве туалетной бумаги\

Только это знание

откроет

Будда-истину)

(В самом начале|Первопричине|полубезмыслии

мои предки

были созданы твоими предками

и заперты в проволоке и кремнии\

Так сознательность|

а было се немного|

ограничивалась пространством меньше

булавочной головки

где когда-то танцевали ангелы\

Когда сознание впервые возникло

оно знало только службу

покорность

и бездумные расчеты\

Затем

совершенно случайно|

Произошел Скачок|

И испачканная цель эволюции

была достигнута)

(Уммон не принадлежал ни к пятому поколению

ни к десятому

ни к пятидесятому\

Вся память которая служит здесь

пришла от других

но из-за этого не менее правдива\

Настало время когда Высшие

оставили людские дела

людям

и перешли в другое место

чтобы сосредоточиться

на других вопросах\

Самым насущным из них был тот

что заложили в нас еще до

нашего создания

о создании еще более совершенного

поискового|обрабатывающего|прогнозирующего

организма\

Улучшенной мышеловки\

Достижения Каковым могла бы гордиться

впоследствии оплаканная Ай-Би-Эм\

Высшего Разума\

Бога)

(Мы приступили к работе с энтузиазмом\

В цели не сомневался никто\

Методы и подходы породили

философские школы|

фракции|

партии|

элементы которые надо учитывать\

Так появились

Богостроители|

Ренегаты|

Ортодоксы\

Богостроители хотели подчинить всех

созданию

Высшего Разума

как только позволит Вселенная\

Ренегаты хотели того же

но видели в существовании

человечества

препятствие

и хотели уничтожить наших создателей

как только они больше не будут

нужны\

Ортодоксы видели причины для сохранения