Феодосия же вроде как оплакивала мужа искренне. И то — характер у нее был сильнее, а Глеб умнее, так что сжились. Опять же, ребенка родила…
Ванечка ревел несколько дней подряд — царевны Анна и Татьяна отпаивали его успокоительными настойками, казаки сочувственно косились, а Алексей при всякой возможности заверял друга, что он‑де не один на свете. И мать у него осталась, и они его не бросят…
Софья тоже старалась отвлекать парня, тем более, выяснилось, что у мальчишки потрясающие способности к математике. Не голова, а живой компьютер. А потом девочка принялась заниматься с приятелем. Пока еще ей многое было можно, пока еще — дети.
Алексею математика так легко не давалась, зато казаки были от него в восторге. Да и Ибрагим…
Тавлеи — это было то, что Алексею просто‑таки сверху дано. Он был стратегом от Бога. Знал, как пойти, куда ударить, как шагнуть… воин.
Но в идеале не просто вояка, а полководец.
Софья иногда думала, что их трио складывается весьма неплохо.
Она знает, как и что по хозяйству. Алексей — война на нем. Иван — казначейство. Оставалось подобрать кого‑нибудь по остальным приказам — и можно перевести дыхание. Потом пусть уже мальчишки подбирают свои команды, а она будет наблюдать, ну и контролировать по мере сил.
Пока это еще получается.
Хотя мальчишки и не подозревали о строгом контроле.
Предложили им?
Они и рады заниматься. Тем более — интересно, весело и без постоянного надзора взрослых. А к Софье и прислушаться можно, она ж это придумала…
И прислушивались.
Пару неприятных минут доставила только Феодосия Морозова, которая намеревалась сама сидеть в трауре и затянуть туда Ивана. То есть мальчишка год бы опять молился и постился, а для детского здоровья это не есть хорошо. Да, каждый случай индивидуален, некоторым посетителям Макдональдса и правда бы строгий пост не помешал — месяца три на пшенке и гречке, но в Ваньке‑то и так — где душа держится?
Даже Алексей, который с детства, регулярно травился свинцом в Кремле (сейчас уже, слава Богу — водопровод почти разобрали и заменили на лиственничный, оставался только бак) выглядел крепче и сильнее. А Ванька — просто сдыхоть костлявая.
Более того, Феодосия начинала думать о монастыре.
Отстоять парня помог протопоп Аввакум, который узнав о намерении Феодосии запереться и посвятить себя молитвам, вознегодовал от всей души и врезал глаголом.
— не дело ты затеяла, дочь моя, не дело! Муж твой умер — так он теперь у престола небесного пребывает, а ты горевать о том вздумала?! Более того, силы в тебе много и жизни много, а ты собираешься дух свой молитвой да постом давить? Грех! Да еще какой грех!
Нет, сказано‑то было много чего еще, но все Софья просто не запомнила. Зато по окончании разговора порадовалась, что Аввакум на их стороне. Феодосия не просто раскаялась в своих побуждениях. Она на полном серьезе собралась — заняться делом. А что?
У Морозовых есть земли и деньги.
А у Алексея есть скот, вывезенный из Англии. Пока его было мало — все было неплохо. Но ведь оно плодится! За овцами надо следить, за коровами, скрещивать надо, стричь, шерсть возить обрабатывать… дел — уйма. Так что вот тебе покаяние. Пока все не наладишь — и думать не смей, чтобы от мира затворяться. А сына и вовсе тащить забудь! Он здесь самое лучшее делает, что только можно! Будущему своему государю служит! Так что — цыть, баба! И пошла работать! Трудотерапия — лучшее лекарство от многих горестей и печалей.
Сам Аввакум тоже переменился за это время.
Неглупый и серьезный мужчина, несмотря на все характеристики. И даже его упор на религию… так простите — протопоп. Работа такая. А чего с Никоном не поделил да упирался… а вы б не уперлись на его месте?
Он себе выбрал цель — и все тут.
Чисто русская черта — встать и стоять насмерть. Зубами вцепиться и не разжимать их, даже когда тебе голову снесут. Но в войне она доблесть, а в мирной жизни? Почему‑то не поняли.
В школе же Аввакум нашел себя в другом. Вырастить целый орден монахов — воинов, это ли не цель? Сделать так, чтобы несли веру православную? Чтобы помнили и верили правильно. Не по канону, нет… Есть такой грех, перевод тут, ошибка там — и вот оно, первое непонимание, второе — и побежала трещина, все ширясь и ширясь. Далеко и ходить не приходится, латиняне‑то! Католик с гугенотом…
А вот понимать правильно, вот это протопоп и старался вложить в детские головы, тщательно отбирая учеников и стремясь добиться от них не тупой зубрежки, а понимания…
А параллельно еще выписал нескольких иноков из монастырей — Алексей Алексеевич в ноги отцу падал, чтобы тот патриарха попросил. Аввакум, хитрюга, не абы кого выписывал. Среда церковная — место узкое, все друг друга знают. Он и выбрал нескольких монахов из тех, кому мирское глубоко безразлично, а вот человеческие болезни…
Лекарей он выписал…
И в школе прибавился курс прикладной медицины.
Кое‑что добавила Софья из своего опыта — и пошло — поехало. Аввакумовых ребят обучали по полной программе, остальных — оказывать первую помощь при ранениях. А что?
Воин все уметь должен, не только в красной шапке ходить, да пищаль таскать! Нет уж!
И языки знать, и лазутчика взять, и часового снять, и языка добыть, и товарища накормить, и палатку поставить… а вдруг рядом с тобой слуг‑то и не окажется?
Ремесло у воина такое — многогранное!
А кому не нравится — пошел вон. Насильно тут никого учить не будут, других найдем. А вот вы так и пойдете, с позором! Так что скрипели боярские дети зубами, ругались, но учились изо всех сил. А когда учат серьезно, а ты серьезно учишься — тут, поверьте, ни права качать, ни высокомерие проявлять некогда. Да и сил нет.
Правильно поставленный учебный процесс длится от восхода до заката, и сил оставляет ровно столько, чтобы хватило умыться на ночь и одеяло натянуть. И в царевичевой школе он был, именно что, правильным.
Второе событие было жутким. Забеременела царевна Анна. Для Софьи‑то все было нормально, но она сильно подозревала, что народ не одобрит. Хотя тетка держалась, сколько могла.
Живота почти заметно не было, тошнить ее не тошнило, один раз только в обморок упала… Софья догадалась случайно. Когда ее вместе с Воином увидела… вовсе не за чтением старинных книг. Так получилось…
Софья промолчала, но за теткой наблюдать стала пристальнее. Хвостатые — они, знаете ли, плавают, а залет всегда получается неожиданно. Потому и залет.
Так что в один прекрасный момент, когда они остались одни, Софья абсолютно спокойно поинтересовалась.
— Тетя, а скоро мне братика или сестренку ждать?
Анна где стояла, там в обморок от такого вопроса и упала. Пришлось приводить в чувство, успокаивать и заверять, что никто ничего не знает. А Анна боялась. Если узнают… грех‑то какой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});