Читать интересную книгу До белого каления - А. Квиннел

Когда ему сказали, что дом будет снесен, сначала он не поверил. Такого просто быть не могло. Защитники и благодетели на такое не способны. Он просил о встрече с хозяином виллы, но ему сказали, что это невозможно. Дон Кантарелла не встречается ни с кем. В течение суток Франко должен выехать из своего домика в новый, который ему подыскали в Палермо. И дали какие-то бумаги, чтоб он их подписал.

Бульдозер закончил свою разрушительную работу, развернулся, скрежеща гусеницами, и медленно пополз к узкой дороге.

Франко не мог сдержаться – из самых глубин его души вырвалась глухая мольба:

– Господи, помоги Кризи!

* * *

Уолли даже возмутился: платить семь тысяч лир за бритье и стрижку – безумная расточительность. Но пронять парикмахера не могло ничего. Он красноречиво указал на лохмы волос, упавшие на пол. Работа большая – не меньше часа. Так что оставалось либо соглашаться, либо уходить ни с чем.

Уолли согласился. Ему предстоял непростой день, и времени, чтобы ходить по парикмахерским и искать, где бы его постригли подешевле, уже не оставалось. По крайней мере, терять все волосы он не собирался. Кризи ему перед уходом сказал:

– Постригись коротко, аккуратно, так, чтобы стрижка в глаза никому не бросалась. А бороду сбрей.

Уолли все еще не понимал, что к чему. На эту стоянку они приехали прошлым вечером, и за ужином Кризи подробно объяснил, что ему нужно от Уолли. Но для чего, не сказал. Слишком много знать будете – скоро состаритесь, сказал он и пообещал вводить их в курс дела по мере надобности.

Сначала Уолли надо побриться и постричься. Потом – купить хороший дорогой кожаный чемодан и портфель, деловой костюм, белую рубашку, неяркий однотонный галстук и ботинки на шнурках. Переодевшись в новый наряд, он должен на трое суток снять себе лучший номер в гостинице «Эксельсиор». После этого ему надо пойти в контору фирмы «Авис» и на три дня взять напрокат машину – лучшую модель из тех, что у них свободны. Обедать он будет в ресторане гостиницы, причем заказывать очень дорогое вино, а к кофе – марочный коньяк. Кризи посоветовал ему «Аннесси-экстра».

– Ты хочешь, чтобы он походил на богатого дельца? – спросила Пэдди.

– Вот именно, – ответил Кризи.

Пэдди скептически взглянула на Уолли.

– Прямо как в сказке про Царевну-лягушку.

– Ты, Пэдди, лучше помолчала бы, – осклабившись, сказал Уолли. – Ты и представить себе не можешь, какой красавец из меня получится – я же не всю свою жизнь ходил, как оборванец.

После роскошного обеда Уолли должен подняться к себе в номер и позвонить в Австралию какому-нибудь старому приятелю – какому именно, не имеет значения, – но говорить с ним надо не меньше двадцати минут. Ночь он проведет в номере, а рано утром вернется к ним на стоянку.

* * *

Как раз в то время, когда в Реджо Уолли лакомился фаршированным перцем, Сатта, Беллу и Гвидо наслаждались жаренной на гриле рыбой в ресторане «Гранда» в Палермо.

– А ты что по этому поводу думаешь? – спросил Сатта своего помощника.

– Он сюда на лодке приплывет, – ответил Беллу. – Скорее всего, на рыбачьем баркасе. Реквизирует его у кого-нибудь в Калабрии.

Сатта указал себе в тарелку.

– Я совсем не об этом. Что ты думаешь по поводу этой рыбы?

Беллу улыбнулся. Иногда ему доставляло удовольствие злить шефа.

– Чуть передержана.

Сатта согласно кивнул и повернулся к Гвидо.

– Есть вероятность, хотя и очень маленькая, что в один прекрасный день наш бравый капитан все-таки будет произведен в полковники.

– Для этого что, необходимо быть экспертом по приготовлению рыбы? – спросил Гвидо. – Или у полковников, в отличие от всех нормальных людей, есть вкусовые рецепторы и на небе?

– Да, Гвидо, к сожалению, ты в кадровых вопросах слабоват, – ответил Сатта. – Мы просто обязаны выдерживать определенные стандарты, иначе, чего доброго, по службе начнут продвигать только умных и преданных своему делу людей. Это стало бы настоящей катастрофой.

– Ты хочешь сказать, что, если бы так и было на самом деле, ты и теперь еще ходил бы в капралах?

Сатта ухмыльнулся и, обратившись к Беллу, заметил:

– Тебе не кажется, что, если неаполитанцы пытаются острить, у них это всегда получается с какой-то издевкой? Так почему же тебе кажется, что он переправится на рыбачьей лодке?

Беллу пожал плечами.

– А как еще? Обычными видами транспорта он воспользоваться не сможет. За каждым прибывающим самолетом, паромом и поездом ведется наблюдение. А он не из тех, кому легко загримироваться.

– Может быть, – согласился полковник. – Гвидо, а ты что думаешь по этому поводу?

– Не знаю, – сказал Гвидо. – Что бы мы сейчас ни говорили, это только пустая игра ума. Я немало над этим ломал голову, и все зря – ответа у меня нет. Очевидно лишь то, что лицо его теперь так хорошо всем известно, что он нигде и носа не сможет на людях высунуть.

Сатта согласился.

– Да, сегодня, пожалуй, его физиономия в Италии самая популярная. Это же надо, как люди реагируют на его подвиги! Если бы мне раньше кто-то сказал, что такое в наши дни возможно, я бы не поверил. – Он удивленно покачал головой. – В Риме и дальше к северу все молоденькие девушки щеголяют в майках по последнему писку моды – с его портретом и надписью: «Кризи – давай!» Общественное мнение целиком на его стороне, газеты идут нарасхват. Уж и не знаю, нормально ли это.

– Такая реакция людей вполне понятна, – высказался Беллу. – Они по горло сыты засильем боссов мафии и их наглостью. Правительство не в состоянии принять достаточно эффективные меры, поэтому они сотворили себе кумира из этого человека, сделали храбреца-одиночку своим героем. Это вполне естественная реакция.

– Для меня, – сказал Сатта, – самой большой загадкой остается вопрос о том, где он скрывается. Ведь чтобы его никто не видел, он должен находиться в полнейшей изоляции. Как он до сих пор умудряется скрываться и от полиции, и от бандитов? – Он тяжелым взглядом посмотрел на Гвидо. – Ты уверен, что после Рима у него не осталось ни одного надежного укрытия?

– Мне по крайней мере об этом ничего не известно, – ответил Гвидо. – Он ни разу не говорил со мной о своих планах после Рима, и ты прекрасно знаешь почему.

– Очень жаль, – сказал Сатта. – И по почте с тобой никто больше не связывался. Мы следим за этим круглосуточно.

– Жаль? – сухо спросил Гвидо. – Теперь тебе и в самом деле хочется его найти?

Выражение лица Сатты изменилось.

– Гвидо, поверь мне, пожалуйста. Я совсем не собираюсь спокойно смотреть на то, как его будут убивать. Он уже достаточно много сделал.

Полковник жестом подозвал официанта, и они заказали десерт. Когда официант отошел, Сатта положил руку на плечо Гвидо и мягко сказал:

– Это – чистая правда. Я многим ему обязан. У меня такое чувство, как будто я его давно и хорошо знаю. Мне очень хотелось бы с ним встретиться. Должен признаться, я испытываю к этому человеку глубокую симпатию. Если бы мне раньше сказали, что все это сможет сделать только один малый, я бы рассмеялся. Я и сейчас еще не все могу понять, особенно как ему удалось убить Конти.

Гвидо печально усмехнулся.

– Да, он ему устроил похороны, как в цветном кино.

Двое мужчин непонимающе на него посмотрели, и Гвидо пояснил:

– Эта фраза стала крылатой в Лаосе много лет назад. Как-то раз в одном из глухих уголков страны мы стояли неподалеку от взлетной полосы и наблюдали за посадкой самолета ДС-6 из «Эйр Америка». На его борту была взрывчатка, бензин и кое-что из боеприпасов. Почему-то он не смог выпустить шасси и сел на брюхо. Он долго бороздил землю, но потом зацепился за что-то концом крыла и его перевернуло.

Гвидо смолк, видимо погрузившись в воспоминания.

– Ну и что? – вернул его к действительности Беллу. – Что дальше-то было?

– Он взорвался, – ответил Гвидо. – Причем это происходило, как в замедленном цветном фильме. Сначала взорвался бензин, потом – взрывчатка, а после этого – боеприпасы. Мы все были знакомы с его пилотами – двумя канадцами, отличными мужиками. Когда грохот стих, воцарилось долгое молчание, а потом австралиец Фрэнк Миллер вроде как прощальное слово произнес. Он сказал: «По крайней мере похороны у них были, как в цветном кино». – Гвидо передернул плечами. – Так с тех пор это выражение стало одной из наших крылатых фраз. Если потом наемник хотел кого-нибудь припугнуть, он намекал на «похороны, как в цветном кино».

– Интересно, – спросил Беллу, – что может заставить человека идти в наемники?

Гвидо улыбнулся наивности вопроса.

– Тысячи причин. Там были люди всех сортов – неудачники, идеалисты, желавшие изменить мир к лучшему, просто полные идиоты. – Он снова пожал плечами. – Очень часто люди становились наемниками просто в силу стечения обстоятельств – без всякого специального умысла.