наверное, стоит ли реагировать на ироничное замечание; решил, что не стоит. Потому и сказал как-то буднично и отстраненно, но, сделав акцент только на суть дела, в котором ему отведена неизвестная для Брагина функция, определенная погибающим Гиви. Потому, для кого как, но по его разумению, это и есть хорошая новость.
– Перед последней потерей сознания Гиви спросил меня, скопировал ли вашу флэшку…
– А зачем вам ее копировать, если ее обладатель не давал на то согласие, – угрюмо перебил его Брагин, – вроде как незачем, не принято без разрешения автора копировать его продукт…
Тот, сделав вид, что смысл сказанного ничего не меняет, продолжил все тем же высоким будничным голосом:
– Я ответил Гиви, что нет, не скопировал. Копировать было поручено Фрейгину, причем за соответствующее вознаграждение… Но он не справился с поручением… Я сообщил Гиви, что Фрейгин мне сказал: файлы на флэшке закрыты, закодированы… – Он немного замялся. – Так вот… Гиви перед потерей сознания просил меня, чтобы мы у себя в «Омеге» имели копию и расплатились с вами при передаче интеллектуальной собственности по полной программе. – Он немного подумал, следя за реакцией Брагина, потом после еще большей паузы спросил. – Действительно, у вас все файлы закрыты паролями, закодированы?
– Какие-то файлы закрыты, какие-то открыты, какая разница, – ответил Брагин, решив не выдавать Петровича этому клубку ядовитых змей, – не в этом дело.
– А в чем?..
– Для того, чтобы мне определиться с вопросом – передавать или не передавать вам свои программы по отдельности или комплекс полностью – мы должны все обговорить втроем…
– Втроем?
– Да, вы, Лера и я… – Брагин усмехнулся. – Я был уже заранее подготовлен к плохой новости о состоянии Гиви, о нем мне Ваха сказал… К тому же, насколько мне удалось почерпнуть информацию, Гиви и Ваха имели на меня принципиально разные виды как на стратегического партнера… Это меня смутило и обескуражило после разговора с Вахой… Он же намекнул, что я смогу получить разъяснения из ваших уст по интересующим вопросам нашего потенциального взаимодействия… Когда все меняется с калейдоскопической скоростью, когда одни договоренности, пусть устного характера, легко дезавуируются в угоду новым веяниям, то все это может нравится только круглым идиотам…
– Тогда, может, лучше провести переговоры вчетвером – вместе с Вахой?.. Мне даны только общие полномочия насчет копирования и обещанного вам аванса…
– Подождите с вашим авансом, – Брагин поморщился, – давайте хоть разберемся, зачем вам нужны копии моих программ, зачем вы даже до презентации подкинули мне в купе две свои пустые флэшки, где…
Брагин оборвался, не договаривая насчет условий передачи своим программ. А он так хотел выяснить, чьи это были условия – Вахи или Гиви? К ним подошла сильно взволнованная Лера и с ней Петрович. На бедном затюканном Петровиче тоже лица не было, когда тот прошептал:
– Несчастье с Гиви… – Он зевнул и тут же стал извиняться. – Это от сердечной недостаточности, плохо мотор стал работать, когда услышал, что с Гиви случился сердечный приступ… Извините… Вот я куревом сердце посадил, а Гиви вообще не курил… Вот и рассуждай на тему, где, в каком месте человечку себе соломки подкладывать во времена мировых и личных потрясений. – Он вынул из кармана стеклянный баллон и высыпал на ладонь несколько крохотных белых таблеток, проглотил без воды.
– В сознание он не приходил больше? – спросил Гарик.
– Нет, – сказал грустно Петрович, – я вам нужен?
– Вроде нет, – ответил за всех Гарик.
– Тогда я пойду… Ваха просил меня подойти, чтобы закрыть все вопросы, – Петрович выразительно посмотрел на Брагина, – как он выразился, подбить бабки.
Он ушел, не прощаясь, какой-то жалкий, растерянный. Лера то смотрела ему вслед, то на Брагина:
– Что с ним?.. Словно человека подменили, воздух последний из него выпустили…
– Ничего, оклемается, должен оклематься, – Гарик посмотрел на Леру высокомерно с напыщенным удивлением, – Петрович что-нибудь тебе сказал про Гиви, может, какой совет дал?
– Его настолько потрясло плачевное состояние Гиви, что он дал мне странный совет – вести себя разумно со всеми окружающими меня мужчинами… Как будто Гиви вел себя неразумно с окружающими его мужчинами… – Лера обвела взглядом огромных зеленых глаз Брагина и Гарика и задумчиво произнесла. – Что бы это могло означать? – Она взяла Брагина за руку, преданно посмотрела ему в глаза и повторила. – Что бы мог означать такой совет человека, с которым мы познакомились только на твоей презентации?.. Совет разумно вести себя…
– Не знаю, – Брагин держал ее руку в своей руке и предложил, поглядев прямо перед собой в переносицу Гарика, – раз все так стремительно меняется, давайте спустимся вниз, я должен задать несколько важных вопросов при Лере.
О несчастье Гиви уже знали многие, потому с фуршета гости расходились быстро и бесшумно. В гостиной уже шуровали официанты, звеня посудой, возя по полу мебель и расставляя все по местам. Фуршет финишировал сумбурно и бестолково, гораздо раньше запланированного времени. Официанты были откровенно рады тому, что гости уходят раньше времени, и все окончилось, и в отсутствии распорядителей можно вынести с собой и спиртное, и съестное немереное…
Брагин держал Леру все время за руку, как будто боялся, что ее у него отымут. Он только что решился спрашивать Гарика о главном, о сути, пообещав тому копию флэшки, если тот расскажет ему все, как есть, не солжет ни на йоту. Почему-то он был уверен, что тот согласится. А отдаст или нет он копию Гарику – это уже другой вопрос. Он должен знать все, чтобы решиться – или отдать, или нет… Только в любом случае он должен сохранить уважение к себе, уважение и любовь Леры… Иначе зачем вся это мышиная возня?.. Сердце Брагина страшно билось, готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Он подумал: «Вон даже бросивший курить Петрович во время сердечного приступа Гиви заработал свой собственный припадок, вот и мое времечко приспело. Так чужая боль и отчаяние действуют невидимой радиацией вокруг, и поражает все живое, что так или иначе было причиной или следствием боли, отчаяния».
Лера удивленно глядела на изменившееся лицо Брагина, но молчала, поскольку он легонько сжимал ей руку, как бы подавая сигнал: молчи, терпи, милая, так надо. Они втроем стояли у торца старинного здания в тени деревьев, в их позах не было зажатости и внутренней тревоги, и со стороны казалось, что люди мило и куртуазно беседуют, как будто только и мечтали наговориться здесь с самой Москвы.
Глава 46
– Зачем вы подбросили нам в купе флэшки? – Брагин собрал все свои внутренние силы в кулак и твердо