Читать интересную книгу Маска: история Меллисы де Бриз (СИ) - Крыж Эллин

— Воля ваша, маркиз, — кротко согласилась Меллиса, вставая. — Однако Лоранс была бы рада.

— Еще бы!

Валлюр засмеялся. Это прозвучало надменно и не слишком почтительно.

— Она благоволит к вам, — упрекнула Меллиса. — И хотела бы вам помочь.

— Не думаю. То, что Лоранс меня обожает — не тайна. Ее доброе сердце открыто для столь многих мужчин! Нет, я-то ее тоже очень люблю. Давно, нежно и преданно. И знаете, почему нам удалось сохранить добрые отношения? — безмятежно улыбаясь, спросил де Валлюр. — Лоранс — умнейшая женщина, она не могла не догадываться о моих связях. Ведь это она натравила вас на меня. Разве не правда? Так вот, наши отношения никогда, ни при каких обстоятельствах, не касались политики. У нас нет никаких деловых связей. Если я ей что-нибудь должен, то только как давней подруге. Своей, и своего отца. Я ведь мадам Арманд знаю… лет двадцать. — Он снова наклонился и сказал Меллисе на ухо: — А на кардинала мне наплевать. И на все интриги всех политиков — тоже, — добавил он еще тише.

Меллиса почувствовала непреодолимое желание вцепиться ему в волосы и расцарапать ногтями лицо. Она чувствовала, что Валлюр смеётся над ней, и уверен в данном случае в своей безопасности. Но рядом с ним и она чувствовала себя как-то странно, тоже довольно защищённой, хотя и находилась лицом к лицу с опасным противником. Почти так же она когда-то чувствовала себя рядом с тигром. Кроме того, это было чувство сообщничества против окружающего мира, одинаково враждебного им обоим.

31(4)

Меллиса пробыла у него в доме много дольше, чем собиралась. Вернулась она злая и застала дома Лоранс. Мадам кричала на служанку, а Анна-Луиза вместо того, чтобы виновато молчать, беззастенчиво огрызалась.

Наконец горничная яростно затопала по коридору и наткнулась на Меллису. Сделала сердитый реверанс и хотела убежать. Но Меллиса крепко ухватила ее за руку.

Анна-Луиза остановилась.

Меллиса сказала ей что-то на ухо, и горничная растерялась. Потом оглянулась и в слезах побежала просить у Лоранс прощения. Такого с Анной-Луизой прежде никогда не случалось.

Когда мир в доме был восстановлен, подруги, без сил откинувшись в креслах, сидели в комнате Лоранс и болтали, обмениваясь впечатлениями от поездок. Впрочем, говорила в основном Лоранс. Меллиса слушала.

— Всё-таки, что ты сказала Анне-Луизе? — позже стала допытываться Лоранс.

Меллиса махнула рукой:

— Пустяки. Я сказала ей: "Немедленно извинись, мерзавка. Иначе больше в жизни не наденешь господское платье!"

Лоранс фыркнула, потом внимательнейшим образом взглянула на Меллису:

— Тебя нельзя пускать в этот дом. Ты учишься там дурному.

— Что? — возмутилась Меллиса и пружинисто села в кресле.

— Не понимаешь?

Лоранс снисходительно объяснила:

— На тебе, твоём лице, взгляде и в жестах, словно в зеркале отражаются те, с кем ты близко общалась недавно. Разве не знала? И вот это, — (Лоранс взмахнула рукой так, что кисть лениво взметнулась, но не полностью опустилась. Пальцы словно скользнули по струнам и остановились, указывая на что-то незначительное. "Пустяки…") — это, милая моя, жест де Валлюра.

— Не-мо-жет-быть, — удивлённо раскрыла глаза Меллиса.

Лоранс закивала:

— И тон, и голос…

— Это уж слишком! — зарычала Меллиса, вцепившись ногтями в поручни кресла.

— О! Это — ты! Злись, злись, дети всегда злятся на правду.

— Только дети? — мигом успокоившись, переспросила Меллиса.

— Я имела в виду не возраст. Тот, кто не способен взглянуть на себя со стороны и часто капризничает — то есть, погряз в гордыне и себялюбстве — не становится человеком. Он — младенец, которому нужна нянька.

— Ты считаешь, что мне нужна, или нашла повод высказать поучение? — спокойно поинтересовалась Меллиса и прикусила губу, сознавая, что маркиз мог бы сказать то же самое, слово в слово. Будто она произнесла текст его роли.

Лоранс примирительно сказала, что "нашла повод", и стала расспрашивать, что узнала Меллиса из разговора с маркизом. Лоранс интересовали моменты, связанные с Соржюсом, этим толстым капитаном, одевавшимся как богатый вельможа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он и правда несметно богат, — вскользь заметила Лоранс. — Но меня… нас Соржюс интересует в другой связи.

Меллиса узнала, что существуют секретнейшие документы — план укрепления портов Франции, новых укреплений, усовершенствованных после опыта под Ла-Рошелью. Раз в неделю схемы привозят в Лувр, чтобы король одобрил мельчайшие изменения в чертежах. Везёт их в охраняемой закрытой карете сам капитан королевской гвардии — маркиз де Соржюс, верный слуга и защитник интересов своего короля. Скоро документы будут совсем готовы. Их перестанут возить по городу и запрут в каком-нибудь секретнейшем кабинете. Но один из австрийских агентов сообщил, что слуги эрцгерцога Австрийского дорого дали бы за эти бумаги.

— Еще бы! — понимающе кивнула Меллиса. — Ведь это планы военных укреплений. Там всё, как я понимаю: количество людей и пушек, расположение, новые форты и бастионы, склады боеприпасов и их вместительность…

— Ты слишком хорошо разбираешься в военном деле, — заметила Лоранс, — это внушает подозрения.

— Какие же?

— Те, что могут привести к решительным выводам. А именно: Монсеньор мог бы поручить это дело нам. Но это крайне рискованная игра. И, если честно, игра не для женщин.

— В чём же она состоит? — насторожилась Меллиса.

Лоранс отнекивалась, потом всё-таки рассказала.

31(5)

— Существует такой план, Меллисс. Надо выследить тех, кто охотится за схемами, и перехватить их добычу. Но подробности рисуются достаточно рискованные. Здесь сложная политическая игра.

— Против Австрии?

— Вообще против Габсбургов. Они стали теперь нашим главным противником.

Лоранс взволнованно облизала губы, помолчала, потом продолжала. Меллиса слушала, откинувшись в кресле и глядя в потолок, расписанный облаками и ангелочками.

— Во-первых, нужно скомпрометировать Австрию, обвинив ее в недостойных действиях на чужой территории. Для этого, кража должна свершиться. Пусть Европа узнает об этом вероломном похищении секретных документов прямо на улице, перед королевским дворцом. Во-вторых, это очевидно, схемам нельзя позволить уйти из Парижа. Единственный способ — опередить вора. Украсть документы самим, а настоящих преступников тайно убрать. Но для этого… сначала надо узнать, кто они. И потом, охранником придется пожертвовать.

— То есть… Соржюс?..

— Вероятнее всего, он погибнет при нападении. Ведь не отдаст же он схемы добровольно. Никому.

— Я понимаю, но разве нельзя с ним договориться?

— Если бы существовала такая возможность, — назидательно сказала Лоранс, — ее использовали бы австрийцы. И Соржюс не возил бы секретные документы. Правда, он не знает их содержания, зато уверен, что это очень и очень важно для Франции. И он прав. К тому же, если он останется жив — будет ранен или просто исчезнет — на него падут подозрения в сговоре. А допустить этого мы не вправе. Семья маркиза должна получать ренту как семья героя! Только тогда Австрии по-настоящему прищемят хвост. Соржюс должен остаться чист перед королём, да он и сам не допустит бесчестия и покончит с собой, если его оставить в живых, но не выполнившим приказ. Поэтому, ограбление должно быть подлинным. Тогда честный человек поведёт себя так, как велит ему долг.

Меллиса задумалась.

— Ты хочешь сказать, — неуверенно проговорила она, — что Валлюр ходит с ним по трактирам не просто так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты сказала об этом первой, Меллиса, — серьёзно ответила ее подруга. — И разве маркиз не предупреждал тебя, не вмешиваться в его дела?

— Вот именно, что предупреждал, — прошептала Меллиса. — Но разве я могу не вмешаться? Ты говоришь, схема не должна покинуть пределов Парижа?