подарки в машину, поскольку знаю, что вы ненавидите, когда в вашем офисе царит беспорядок. Никто, кроме бригады уборщиков, не заходил туда с тех пор, как вы… ушли на больничный. Если что-то будет не на месте, дайте мне знать и… — Он вздохнул. — Я просто рад, что вы вернулись; это место было похоже на кладбище. — Он наклонился ближе. — У нас даже было несколько человек, которые пытались сбежать с корабля и подружиться с некоторыми людьми. У меня записаны их имена. — Он протянул мне листок бумаги, как бы давая им всем понять, что он с гордостью доносит на их задницы.
— Как всегда, отличная работа, Брюс. — Я кивнула ему, взяла список и зашла в свой кабинет.
Как он и сказал, все было на своих местах, когда я прошла по голубому ковру, зашла за свой письменный стол Bubinga и села в кресло.
— Скучала по этому? — Спросила Мина, усаживаясь напротив меня.
— Это всего лишь стул.
Она наклонила голову, на ее губах играла улыбка.
— Это всего лишь стул. — Она указала на свое место, прежде чем вернуться ко мне. — А это трон. Ты сидишь там и контролируешь ситуацию.
— Когда они придут? — Я сменила тему, хотя она была права, и мне понравилось это гребаное кресло.
Бип.
— Мэм. — сказал Брюс по телефону. — У нас здесь члены городского совета. Они говорят, что у них назначена встреча, но у меня ничего не записано.
— Пропустите их, — ответила я. Мина поднялась со стула и, обойдя стол, встала рядом со мной.
Один за другим двенадцать членов городского совета вошли в мой кабинет, и никто из них не выглядел довольным. Это было похоже на то, как дети приходят в кабинет директора после того, как их поймали на списывании.
— Пожалуйста, садитесь…
— Они постоят. — Я обрываю Мину. — По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не объяснит мне, как никто из ниоткуда внезапно за одну ночь стал мэром крупнейшего города Иллинойса. Это кажется невозможным. На самом деле, я не понимаю, как это могло произойти, если только вы все что-то не скрываете. Я знаю, что вы, Стивен, сами стремились к этой должности. И вы, Диана, вы даже планировали поддержать его. Все остальные поклялись мне, что никогда не подадите этот голос, если я не одобрю. Так это ваш способ сказать мне, что вы больше не поддерживаете меня? Если так, то мне больно, но вам будет гораздо больнее.
— Этот сукин сын шантажирует нас. — Стивен вздохнул.
— Ни хрена себе, но чем? — Огрызнулась я.
— Дело Дункана. — Заговорил один из них, и мне пришлось закрыть глаза и глубоко вдохнуть, впившись ногтями в подлокотник кресла.
— И откуда никто знает о деле, которое должно было исчезнуть с этой Земли, потому что ваши жизни зависели от того, раскроют его или нет! — Идиоты! Гребаные ИДИОТЫ!
— Мы не…
— Она на совещании! — Заорал Брюс, когда дверь открылась и, словно сам дьявол, вошел Эмилио Кортес, заноза-в-моей-заднице, с широкой улыбкой на лице.
— Я опоздал? Я подумал, что, поскольку, скорее всего, стану темой обсуждения в ваш первый день, губернатор, почему бы мне не прийти лично? — Он подошел прямо к моему столу, сел в одно из кресел напротив меня и задрал ноги. Сунув руку в карман, он вытащил жвачку. — Итак, на чем мы остановились?
— Брюс, все в порядке. — Я кивнула на дверь. — Мы обсуждали дело Дункана.
Он протяжно присвистнул, прежде чем заговорил.
— О боже, вы все облажались с ним. Захоронение токсичных отходов рядом с домами определенно разозлит людей. И вы, губернатор, знаете об этом и скрываете это? Возможно, при вас этого и не происходило, но все же, да ладно, разве вы не должны быть лучше этого? Разве не поэтому жители этого города избрали вас в это милое кресло… простите, трон. — Он подмигнул Мине… очевидно, мой офис тоже прослушивался. — Если вы будете баллотироваться в президенты, я уверен, что это всплывет и получит негативную реакцию в прессе.
— Вы все выйдите, — сказала я городскому совету, и им не нужно было повторять дважды. Все они бросились уходить как можно быстрее. — Мина, ты тоже.
— Мел…
— Иди.
— Я буду прямо за дверью, — сказала она, хватая папку с моего стола, прежде чем уйти. Только когда дверь закрылась, я встала и убрала его ноги со своего стола. — Это дерево Бубинг.
— Что это, черт возьми, такое? — Он скорчил гримасу, и я ничего не поняла.
— Кто ты такой, Эмилио, и какого хрена тебе от меня нужно? Ты ничего не скажешь о деле Дункана, потому что использовал его как рычаг для получения привилегии быть хоть чего-нибудь стоящим.
— Вот тут ты ошибаешься. На самом деле мне все равно на то, чтобы быть мэром. — Он пожал плечами, выдув пузырь из жвачки, затем поднялся со своего места и подошел к моему окну. — Кто вообще хочет быть мэром этого проклятого города? Он десятилетиями пытался разрушить себя, а потом появился какой-то идеалист с глазами лани, думающий, что он или она может очистить улицы, к загрязнению которых они сами приложили руку с самого начала…
— Ты записал свою речь в заметки? Возможно, это шокирует тебя, но мне действительно нужно работать, — ответила я.
Обернувшись, он улыбнулся, как будто был по-настоящему счастлив; может быть, он был сумасшедшим.
— Вот почему все тебя любят, верно? Твои остроумные колкости, твое поведение крутой девчонки. Каково было услышать, что кто-то стрелял в твоих детей? Я имею в виду, что вы все выросли с серебряными ложками во рту; должно быть, было шокирующе осознать, что вы не непобедимы.
— Во-первых, я женщина, а не девочка. Во-вторых, это не притворство, и в-третьих, я не кормлю своих детей серебряными ложками. Серебро — это второе место; а они едет из золота. — Мои глаза сузились, глядя на него.
Он кивнул сам себе и впервые с тех пор, как вошел, его поза была уверенноф и серьезной, взгляд острым, а голос более глубоким, когда он сказал:
— Надеюсь, тогда они сохранили ложки, потому что, когда я закончу с