настоящее, 4 мая 1831 года. Аббат
ШАТЕЛЬ, священник, основатель французской католической церкви; санкционировано шестью ссылками на полях и тремя неизвестными перечеркнутыми словами.
Я заявляю о полном и безоговорочном присоединении в письменном виде, с другой стороны. Аббат ОЗУ, генеральный викарий французской католической церкви.
Я заявляю о полном и безоговорочном присоединении в письменном виде, с другой стороны. Аббат БЛАНШЕР, генеральный викарий французской католической церкви.
Я заявляю, etc.» (Далее следуют другие присоединения).
Данный акт присоединения признавался достаточным, и господин Жан де Ютланд был делегирован на прохождение вышеназванного посвящения в епископы;
3° Учитывая то, что эта церемония имела место в соответствии с буквой и духом формуляра, содержащегося в Левитиконе; и после самой церемонии новый епископ возводился на кафедру первенства коадъюторов Галлии;
4° Учитывая то, что письма о посвящении были вручены господином Бальи де Ютландом новому епископу, что следует из дубликата вышеназванных писем, подписанного собственноручно де Ютландом и хранящегося в соответствии с правилами в архивах канцелярии Церкви;
5° Учитывая то, что примас-коадъютор, не исполнял формального обязательства, как письменного, так и устного, взятого им на себя, об объявлении на кафедре каждое воскресенье и в своих различных наставлениях и пастырских посланиях о том, что церковь Франции будет преимущественно участвовать в ближайшее время во всех благодеяниях первоначальной христианской Церкви; вышеуказанный коадъютор, наоборот, проявлял все больше и больше намерение продолжать в своей церкви пародию на религиозные римские церемонии, что стало предметом спекуляции, и по акту присоединения был собран верховным указом вышеупомянутый синод.
6° Учитывая то, что сей синод (состоявший из нескольких епископов и докторов права, в том числе докторов, связанных с церковью коадъюторов Галлии), став ответственным как за административное состояние вышеназванной церкви, так и за постановление о реформе, вынес решение, что настало время свободно и честно провозгласить доктрину первоначальной Церкви или, по крайней мере, подготовить частыми проповедями верных к принятию этой доктрины;
7° Учитывая то, что на формальный запрос казначея администрации тот же самый синод объявил, что достоинство французской церкви и ответственность казначея требовали, чтобы примас-коадъютор и его викарий дали бы, наконец, без промедления отчет о суммах, которые они собирали в нарушение своих обязанностей и несмотря на свои заявления, письма к мэрам и пр., где откровенно говорится, что им, коадъютором, равно как и духовенству, воспрещается всякое управление деньгами церкви, которые должны храниться в кассе господина казначея, одного ответственного за их сборы от имени администрации: но в его кассу не была внесена ни одна сумма;
8° Учитывая то, что коадъютор и его викарий (одни разделявшие мнение, противоположное с позицией других членов синода) под различными предлогами отложили рассмотрение двойного обета, исполнение которого должно было, наконец, обеспечить ход мудрого управления, восстановить порядок во французской католической церкви и привлечь верующих к преимуществам так долго и тщетно ожидаемой реформы;
9° Учитывая то, что Монсеньор коадъютор не только уклонялся от исполнения указов, вмененных на этот счет вышестоящим начальством, но определенным образом и всем своим поведением свидетельствовал, что добивался своего присоединения к первоначальной Церкви с одной лишь целью получить епископский сан, а затем освободиться от авторитета этой Церкви как он ранее порвал с иерархией Римско-католической церкви;
10° Чтобы лучше подготовить пути своего отступничества, он не побоялся сообщить, что сохранял сан римского епископа (об имени которого он, по его словам, умалчивал из страха потерять свой диоцез); когда по исключительному несоответствию он конфиденциально заявлял, что был Патриархом или Вице-Патриархом французской католической церкви, будучи им избранным народом;
11° Чтобы удостоверить свои утверждения и не оставлять никаких сомнений в отношении природы своего епископата, он решил торжественно провести рукоположение священников по епископскому уставу и духу римской Церкви;
12° Тем самым, узнав о подобном забвении наиболее священных обязанностей и желая предотвратить скандальные последствия бесподобного обмана и воздать в то же самое время хвалу духу терпимости, которую проповедует наша Церковь для всех верований, пребывая в почтении к тем же правилам и иерархическим полномочиям Римской Церкви, господин Бальи де Ютланд, исполняя приказы высшей власти, поспешил к примасу-коадъютору, надеясь вернуть его из своего ужасного заблуждения и избежать сожаления о том, что он нарушил самые святые обеты и недостойно обманул и верных французской церкви, и молодых левитов, в частности господ Плюме и Лаверде, которые искренне ему были преданы (по крайней мере, мы должны так судить об этом); левитам, считаясь человеком чести, он не мог приказывать, исходя из духа и правила Церкви, в которой он не сохранил своих полномочий, и догмат которой столь мало согласуется с догматом Церкви Христовой;
13° Несмотря на увещевания Бальи де Ютланда коадъютор упорствовал в своем пагубном решении, утверждая себя епископом римского общения по той причине, что нынешний Суверенный Понтифик первоначальной Церкви посвящался епископом, входившим в римский епископат, как и сам коадъютор усердно отмечал в своем акте присоединения, полагая, кроме того, что он как основатель, глава и наставник французской католической церкви имел право не признавать никакого высшего сановника, и проявлял дальше намерение осуществлять епископат, как он его понимал;
14° И после того, как он снова умолял коадъютора и приказывал, когда представлялась необходимость, помнить о клятве, которую он торжественно произнес во время посвящения в епископы; после того, как он безуспешно доказал безнравственность и абсурдность его притязаний и напомнил ему, что хотя Патриарх действительно и посвящался бывшим епископом Римской Церкви, передавшим ему епископские полномочия, подобная передача, возможно, осуществлялась не в духе и образе Римской Церкви, а согласно духу и ритуалу первоначальной Церкви и с определенным намерением поступать исключительно в соответствии с духом и уставом вышеуказанной Церкви, и было бесспорно, что в данном случае он, коадъютор, не мог принимать иных полномочий, кроме таковых в первоначальной Церкви; если бы даже Патриарх и намеревался его посвятить в духе Римской церкви, то он, коадъютор, не являлся бы более римским епископом; иначе, кем оказались бы люди, которых Папа, став главой Кальвинистов или Мусульман, в этом последнем качестве возвел бы в ранг пасторов или ученых;
Впрочем, на характер таинства Суверенного Понтифика нельзя было ссылаться в данном случае, поскольку он, коадъютор, был посвящен не Суверенным Понтификом, но Бальи де Ютландом, который никогда не получал и не желал принимать епископата Римской Церкви, будучи способным передать полномочия одной первоначальной Церкви, в соответствии с обрядом и верой которой он был посвящен в епископы;
Следовательно, он, коадъютор, не обладал ни властью, ни правом передавать