Читать интересную книгу Навигаторы Апокалипсиса - Вячеслав Шалыгин

Оторванная голова женщины ударилась в стену, отскочила, упала на кушетку у стены, затем на пол и подкатилась к ногам майора. В нос Гуськову ударил тяжелый запах крови, но майор не мог ни задержать дыхание, ни опустить взгляд к останкам несчастной женщины. Майор не мог даже моргнуть. Казалось, что черное существо по ту сторону окна полностью его контролирует. И его разум, и эмоции, и даже рефлексы. Прикажет моргнуть – майор моргнет, не прикажет – не моргнет. Прикажет не дышать – Гуськов остановит дыхание и задохнется.

Сколько длилась пауза, на которую поставило Гуськова непонятное черное «нечто» за окном, майор так и не понял. Наверное, не дольше нескольких секунд, иначе Гуськов просто окоченел бы на таком морозе. Но майору казалось, что прошел час или даже два. Черная тварь не имела глаз, во всяком случае, Гуськов ничего подобного не видел, но майор был готов поклясться, что она смотрит и гипнотизирует его, словно удав кролика. Смотрит и гипнотизирует. Внушает ужас и полностью себе подчиняет. Но почему-то не убивает. Может, это нечто убивало только тех, кто вопит и паникует, а тех, кто цепенеет, оно не трогало? Или оно страдало клаустрофобией и не могло заходить в здания? Или оно по каким-то своим соображениям решило дать майору шанс?

Все эти мысли появились в сознании у майора только после того, как черная тварь вдруг резко сместилась назад и исчезла за вьюжной пеленой. Гуськов медленно выдохнул, сделал на негнущихся ногах пару шагов и устало сел на залитую кровью кушетку. Что и говорить, таких кошмаров майор не переживал даже во время вчерашней катастрофы. Там ведь Гуськов и его товарищи просто попали под удар аномальной стихии, кто-то выжил, кто-то нет, но пугаться было некогда. А тут… эти секунды кошмара стоили всех долгих часов вчерашнего дня.

В проеме окна снова возник контур, но теперь это был человек, поэтому Гуськов даже не стал к нему приглядываться. После того, как ты постоял напротив черной адской твари, так сказать, пообщался с полномочным представителем преисподней, никакие люди уже не испугают. Что они могут сделать плохого? Убить? Это не самое страшное, теперь Гуськов знал это точно.

Человек как-то легко, будто на пружинах, запрыгнул внутрь комнатки, прямиком на середину, небрежно, носком ботинка оттолкнул в сторону оторванную голову женщины и протянул Гуськову руку. Молча, но требовательно. Отказать майор не мог. И не потому, что был деморализован после встречи с черной тварью. Просто в этом незнакомце чувствовалась почти такая же дьявольская внутренняя сила, как в том неведомом существе. Разве откажешь, если тобой практически управляют?

Гуськов поднял взгляд и вдруг понял, что это никакой не незнакомец. В том смысле, что майор уже видел этого человека несколько минут назад. Несколько бесконечных, страшных, растянувшихся, казалось, на целую вечность, минут назад. Только видел его Гуськов еще там, в Новом мире. Протянувшим руку человеком оказался навигатор по прозвищу Козерог.

Что ж, чего-то в этом роде и следовало ожидать. Если уж поперли новые странности и загадки, то к чему паузы? Это как в бою. Дрогнул противник – дожимай. Вот судьба или обстоятельства и дожимали Гуськова. Что ж, значит, так тому и быть. Не расплющили бы только окончательно.

Майор ухватился за руку незнакомца, встал и…

…Вдруг Гуськов увидел нечто еще более непонятное, чем черная тварь, правда, не такое пугающее. Майор увидел сразу два мира, две реальности, Старую и Новую. Он видел будто бы две разные картинки, наложенные одна на другую. Словно один глаз видел Старый мир, а другой – Новый. Причем картинки не застыли, как на объемном фото, а медленно двигались.

Гуськов видел в разрыве метели силуэты уходящих от здания госпиталя черных тварей, их оказалось около десятка, и снова на их черных колеблющихся силуэтах никак не отражались игры световых пятен аномального сияния. Твари шли, а вернее, перемещались в едином темпе, словно черные буруны на гребне одной волны.

И одновременно Гуськов видел через нормальное, целое окно кабинета в Новом мире подъезжающую к приемному «Скорую», а боковым зрением наблюдал за деловой обстановкой в приемном покое. Видел медсестер, врача «Скорой», который объяснял что-то дежурному доктору и давал на подпись бумаги, видел санитаров, носилки на колесиках, больного.

Плюс ко всему, майор слышал и вой метели в Старом мире, и ровный гул голосов обитателей мира Нового. Ощущал одновременно мороз с обжигающими пощечинами ветра и тепло хорошо отапливаемого помещения. Улавливал запах крови, пороха и смерти и одновременно чувствовал запахи живых людей, лекарств, духов.

Что это за фокус, Гуськов не понимал, но этого от него и не требовалось. Это майор определил по действиям навигатора, который стоял рядом и держал майора за руку. Козерог отпустил руку Гуськова и сложил ладони перед собой пальцами вверх. Происходи все в Таиланде, за жестом мог последовать поклон. Но Козерог не стал кланяться. Он медленно развел ладони, поднял руки чуть выше, на уровень лица, и сделал вид, что заглядывает в образовавшуюся между ладонями щель. Затем он медленно опустил руки и вопросительно уставился на Гуськова. Мол, понятно тебе, майор, о чем толкую?

В принципе, пантомима была понятна. А что тут непонятного? Между мирами образовалась щель. Пока небольшая, но дальше она будет расширяться, пока миры не разойдутся окончательно. Обо всем этом Гуськов догадывался и раньше. Вот только он не знал, что в эту щель можно заглянуть.

Козерог медленно покачал головой. Видимо, по его мнению, майор понял не все. Или понял не так. Навигатор сделал шаг назад и, подцепив носком ботинка, легко подбросил валявшийся на полу костыль. Предмет взмыл в воздух и лег Козерогу точно в руку. Навигатор протянул костыль Гуськову. Тот попытался взять деревяшку, но сделал это мучительно медленно. Ему казалось, что рука протискивается сквозь плотное желе. Сделать это оказалось не то чтобы трудно, но все происходило очень уж неторопливо, поскольку иначе просто не получалось. А когда Гуськов все-таки ухватил костыль, навигатор вдруг жестом приказал майору бросить деревяшку. Пришлось подчиниться. И снова процесс падения костыля на пол выглядел скорее погружением в плотную жидкость (со скидкой на то, что в реальной жидкости деревянный костыль не утонул бы), а не падением. А ведь у Козерога все получилось легко и непринужденно, и никакая аномальная плотность атмосферы ему не мешала. Странно. Впрочем, и это сейчас не имело значения. Важно было, уловил ли скрытый смысл происходящего Гуськов. А завидная акробатическая ловкость Козерога стояла на десятом месте.

«Все ясно, – дошло, наконец, до Гуськова. – Я не заглянул в эту щель между реальностями. Я в ней нахожусь».

Козерог одобрительно кивнул и вдруг резко, как те черные твари, вроде бы и не передвигая ногами, приблизился к Гуськову. Получалось, и на неподатливую атмосферу в этом «межмировом» пространстве ему было плевать, и на нормальное человеческое передвижение? Все-таки странные образовывались неувязки. Если этот Козерог – обычный человек, только с задатками навигатора – то есть способный произвольно переходить из мира Нового в мир Старый и обратно, почему он чувствует себя в этом пространстве между реальностями как рыба в воде, а Гуськов – тоже человек с теми же задатками – тормозит, словно муха в патоке? Или Козерог только выглядит, как человек, и от него не напрасно веет такой же потусторонней силой, будто от той черной твари?

Козерог указующим перстом ткнул в грудь Гуськову и, наконец, заговорил. Точнее, негромко проронил три предложения, которые майор, тем не менее, отлично расслышал даже сквозь громкий вой вьюги в Старом мире. Расслышал и запомнил с предельной точностью, как пин-код зарплатной карточки.

«Он вас обманул. Вы теряете время. Худшее впереди».

Вот такие это были слова. Непонятные, пугающие, но явно полезные. Оставалось только сообразить, как извлечь из них эту самую пользу…

…А затем Козерог исчез. И Старый мир исчез из поля зрения, а плотность воздуха вернулась к норме. И температура окружающей среды стала нормальной для отапливаемых помещений. Проще говоря, майор Гуськов вернулся в Новую реальность.

Несколько секунд майор стоял неподвижно, каждой клеткой впитывая благодатное тепло и щурясь от нормального, яркого и, главное, белого света. Ощущения его охватили непередаваемые. Это словно тебя поставили к стенке и уже прицелились, но в последний момент вдруг отменили расстрел и отпустили на все четыре стороны. Примерно так. Гуськову стоило немалых моральных усилий погасить вспыхнувшие в душе эмоции и вновь вспомнить о текущих делах. В частности – о сказанных на прощание словах Козерога. На основе этих слов майору предстояло сделать очень серьезные выводы. А главное, ему следовало немедленно действовать. В первую очередь спасать Клименко, который и сам не понимал, в какой жир он наступил. Да еще обеими ногами.