Последним занятием на сегодня у нас значилась физическая подготовка, о важности которой Ракель успела рассказать, когда я заикнулась, что не самое важное занятие, в случае чего можно и прогулять.
— Считается, что физическое развитие может запустить рост Колец Силы, — радостно вещала Ракель. — Правда, брат говорил, что всё это враки. Мол, ни у него, ни у кого-нибудь другого в его группе никакого роста не было. Но я уверена, это потому, что они недостаточно усердно занимались. И да, за прогулы без уважительной причины наказывают строго.
Хорошо, что моё невежество в вопросах магии было обычным делом и не вызывало ни малейших подозрений у окружающих. Не знаешь? Так и знать не должна, если с магией раньше не сталкивалась.
Перед занятием мы успели забежать к себе и переодеться. Пожалуй, форма, несмотря на мешковатость, была удобна и движений не сковывала, а уж обувь почти не чувствовалась на ноге. Я попрыгала перед кроватью, в очередной раз с удивлением вспоминая, как эти ботинки преобразовывались прямо на мне. Посмотрим, как они поведут себя при ходьбе и беге.
— На занятии попрыгаешь, — поторопила меня Ракель. — Пойдём, за опоздание штрафуют.
До опоздания было ещё далеко, тем более что подруга знала, на какую именно площадку для занятий идти, но прыгать в комнате всё равно оказалось не столь интересно, так что мы вышли сразу и пробежались до нужной площадки. Ботинки показали себя прекрасно. Были бы у меня такие в прошлой жизни, я бы, может, чемпионкой по бегу стала.
Почему-то я думала, что будем заниматься в своей группе, но нет, смешанная толпа девушек из всех групп первого курса намекала, что у нас опять какие-то гендерные заморочки. Впрочем, я ничуть не переживала, что не придётся соревноваться с нашими парнями: я девушка слабая, сильные нагрузки могут ещё, не дай Двуединый, спровоцировать ненужный всплеск. Сиять лучше только при проверенных свидетелях, а ещё лучше — вообще не сиять.
— Некоторым понятие стыдливости вообще незнакомо, — неожиданно выпалила Эрнандес, глядя на меня прямо-таки с лютой ненавистью. — Думаешь, мы не догадались, как ты пробралась в личные ученицы к принцу Раулю? Все видели, как вы с ним вчера любезничали на скамейке.
Боже, надеюсь, видели только это, а не то, как мы лазили по кустам у Сиятельного корпуса…
— Как тебе не стыдно такую ерунду придумывать! — встала на мою защиту Ракель. — Его Величество Рауль вчера сообщил Катарине о том, что вся её семья погибла. Именно об этом он говорил с Катариной на скамейке, а не о том, что ты насочиняла.
Это заткнуло даже Эрнандес, не нашедшую подходящей гадости, которую можно сцедить в такой ситуации. С соболезнованиями ко мне не лезли, но сочувствующие взгляды я ловила. Ракель оседлала своего любимого конька и радостно трещала на тему, как нам повезло, что в Теофрении нет Сиятельных и они не влияют плохо на всех нас и на страну.
— Я давно говорю: все беды от Сиятельных, — продолжала возмущаться Ракель.
— Да что вы говорите?
Бархатный голос Диего прозвучал над самым моим ухом. Я вздрогнула и повернулась. Сколько он стоял и что слышал было непонятно, но наверное, немного, потому что следующей его фразой было:
— И почему вы так думаете, сеньорита?
При этом он даванул Сиятельным флёром, и все девицы застыли, восхищённо на него таращась. К счастью, Ракель не только застыла, но и онемела, а то бы с неё сталось сообщить и почему она так думает, и где погибли мои родители. Думаю, если бы Диего узнал, откуда приехала Катарина, то к не дающему проходу Альваресу и принцу Раулю, с которым мы сегодня будем достигать выгодных обеим сторонам договорённостей, добавился бы ещё Сиятельный ухажёр. Этого нужно было избежать любой ценой, поэтому я тоже сделала глупое лицо, чтобы не выделяться, и восторженно на него уставилась. Сделала я это вовремя, потому что он с интересом оглядывал всех, наверняка пытаясь выяснить, находится ли герцогиня Эрилейская среди этой толпы. По мне он мазнул незаинтересованным взглядом, потом вернулся и опять мазнул, но уже заинтересованным. Всё-таки зелье недостаточно испортило мою внешность, чтобы я не вызывала обычный мужской интерес. Но Диего был человеком, для которого дело было на первом месте, поэтому он остановил своё внимание на двух более перспективных, с его нынешней точки зрения, студентках, разглядывая то одну, то другую с таким тщанием, что не вызывало сомнения: искал черты сбежавшей герцогини, искажённые зельем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сегодня у вас занятие провожу я, — наконец сказал он, так и не определившись с объектом, зато перестав наконец давить флёром.
Я его понимала, выбор был сложным: у одной девицы был длинный крючковатый нос, больше подходящей Бабе-Яге из сказок, зато другая отличалась просто невероятных размеров ушами. Поди разбери, кто из них я…
— Нас не предупреждали, — очнулась Ракель. — Вдруг вы говорите неправду?
— Зачем, сеньорита? — холодно спросил он.
— Врать — в духе Сиятельных, — выпалила она.
— Сеньорита, потрудитесь обращаться ко мне «дон Дарок», — в голосе его звякнул металл. — И прекратите говорить про нас гадости. Мы — такие же, как вы, только лучше.
— Это ещё вопрос, кто лучше, — не унималась Ракель.
— А это мы сейчас и выясним, — он нехорошо улыбнулся, прищурив глаза. — Выстроились в одну линию. Быстро.
Он рявкнул так, что никто не подумал не послушаться. Линия была не слишком длинной, так и девушек на первом курсе было немного. Диего начал прохаживаться вдоль ряда и рассказывать о важности физподготовки для мага. О том что ею ни в коем случае нельзя пренебрегать. Он останавливался рядом с каждой и отправлял сканирующее заклинание, в полной уверенности, что его никто не засечёт. При этом он болтал без остановки.
— Тренировки для укрепления тела и медитации для укрепления духа — вот два основных столпа, на которых будет зиждиться ваша магия.
— Не очень устойчивая конструкция, — отвлёкшись на запоминание заклинания, ляпнула я. — Третий бы ещё.
— Что третий? — повернулся он ко мне.
— Третий столп нужен, иначе упасть может наша магия.
— Ну ты и дура! — вызверилась Эрнандес. — У нас по две ноги, и мы не падаем.
Она выглядела столь гордой собственным аргументом, что я не выдержала:
— Ещё как падаем. Напомнить? А вот если бы у нас было три, а лучше четыре ноги, мы бы были куда устойчивее.
— А ну тихо! — рявкнул Диего, мигом теряя всю Сиятельную привлекательность и превращаясь в Сиятельную страхолюдину. — На моих занятиях говорю я и те, кому, я это разрешил. Всем ясно?
«Ясно», — ответили несколько девушек, каждую из которых он отметил быстрым взглядом.
— Похоже, не все поняли, что я сказал, — вздохнул Диего. — Вы, вы и вы — круг по площадке. Один. Вы и вы, — он ткнул Сиятельным пальцем в меня и Эрнандес, — два. Живо, бегом марш!
Я рванула, стараясь побыстрее закончить с наказанием. Эрнандес же возмущённо заспорила, напирая на то, что её отец — важная шишка в министерстве. Остальные побежали, но неохотно и медленно, так что я пробежала оба штрафных круга, а они не закончили один. И Эрнандес тоже не закончила, но не бежать, а возмущаться.
Я пристроилась рядом с Ракель, убедилась, что Диего с его выдающимся Сиятельным слухом никак не до нас, и шепнула:
— Не говори, где погибли мои родители. Никто не должен знать.
— Да, точно. Сиятельные — злобные твари, ещё захочет убрать свидетельство собственных преступлений.
— Вот-вот, — поддержала я её мысль. — Но и другим не говори, чтобы не проболтались.
Тем временем Диего препирательства надоели, он бросил:
— Конечно, сеньорита, вы можете не бегать и вообще не заниматься. Я думаю, вам не составит труда объяснить своему отцу, почему вас отчислили на второй день занятий. — И повернулся спиной к Эрнандес. — Итак, как я вижу, с физической подготовкой у вас примерно так же, как с мозгами.
— С чего это я вдруг отчислена? — взвилась Эрнандес.
— С того, что все, кто не выполняет указание преподавателей, подлежат отчислению. Для вас это явилось сюрпризом, сеньорита? Как и то, что во время занятий посторонние разговоры запрещены? Уходите и не мешайте студентам.