Но на внешности все сходство и заканчивается. Атакующий Сокол по отношении к белым настроен вовсе не доброжелательно, нет в нем и суровой справедливости. Для него все белые смертельные враги, зарящиеся на его земли и народ. Одного взгляда на эту личность достаточно чтобы понять — этот готов тащить к тотемному столбу каждого.
Даже для переговоров притащил целое войско, никак не меньше пяти сотен. Не иначе как решил добыть достойный трофей в лице Верной Руки. И не жалко же гробить народ. Непримиримый борец за независимость и древние традиции. Вот только внешность и даже поступки подчас обманчивы.
— Это все, что ты хотел мне сказать, Верная Рука?
Ишь ты, сожрать без соли готов, но как воина уважает и по имени величает. Будь здесь кто другой, так скорее всего удосужился бы только презрительного «белолицый». Ну да и лукавый с тобой. Уважаешь, значит боишься. А тебе нужно бояться, потому как на реке до наемников не добраться, а подходы со стороны степи… У Варакина было трое суток, так что лучше поберечься, не все так просто.
— Не тебе, Атакующий Сокол, а всем вождям.
Сергей внимательно посмотрел на полтора десятка воинов, сидящих верхом на лошадях, образовав полукруг, в центре которого Варакин и находился. Военные вожди отнеслись к этим словам с пониманием, некоторые даже приосанились. А то как же. Атакующий Сокол конечно верховный вождь, уважаем и все такое, но их подчинение ему скорее дань уважения его храбрости и уму. Каждый из них в праве принимать решения самостоятельно, вплоть до того, чтобы увести своих воинов и не участвовать в бою. Так что, мало быть храбрым и умным, тут нужна еще и изворотливость настоящего политика, чтобы удержать в своих руках бразды управления.
Вот Сергей и изворачивается, давя именно на эту точку. Здесь далеко не все военные вожди, но те чьи земли расположены по берегам Изеры присутствуют. Впрочем, возможно только левобережные, все же переправа через такую огромную реку то еще предприятие, уж он‑то знает. Но это по сути и не важно. Если он сможет достучаться вот до этих, то остальные сами примут правильное решение.
— Здесь не совет племени, — возразил Атакующий Сокол.
— Знаю. Тем не менее, не совет племени принимает решение о набегах, чем по сути вы сейчас и занимаетесь, а военные вожди. Поэтому‑то мои слова и обращены к вам.
— Значит, ты просишь о мире, — внимательно посмотрев в глаза Сергею произнес верховный вождь, даже не спрашивая, а скорее утверждая.
— Просит слабый, а я не слаб. Скольких воинов уже потеряли арачи? Многих. А чего добились? Только принесли горе в шатры своих стойбищ. Вы решили, что мы способны только обороняться. Но я показал, что мы способны и нападать. Вот только нам это не нужно. Не проливать кровь, мы пришли на берега Изеры, а просто жить. Я повторяю, война не принесет пользы ни вам ни нам. Вы уже убедились, что мы слишком зубастая добыча, а значит пограбить всласть не получится.
— Мы не договариваемся с белыми, Верная Рука.
— Разве? А мне показалось, как раз наоборот. Не в обмен ли на ружья, от валийцев, вы нападали на наши пароходы и Донбас? И что это, если не договор. Так что, договариваетесь, Атакующий Сокол, еще как договариваетесь.
— В обмен мы получили оружие. Ты готов предоставить нам оружие?
— Вооружать вас, чтобы вы же на нас и нападали? Такую глупость могут сделать только влийцы. Впрочем, они не глупы и никогда не делают что‑либо, хорошенько это не обдумав. Ведь в твоем отряде не было тех родов, что кочуют неподалеку от границы с Новой Валенсией. А значит и оружия они не получили. Это они не стали бы нападать на своих соседей, без особой причины, так как выгодно сотрудничают с ними. Но военные отряды из других родов не связаны ни какими обязательствами, и к тому же хорошо вооружены. Именно они станут нападать на пограничные фермы. Ведь так? Они будут, убивать, грабить и злить приграничных поселенцев. Поэтому, если валийцы решат, что им стало тесно, в ряды ополчения хлынут целые толпы обозленных, заматеревших и хороших бойцов, из числа фермеров, подготовленных вашими стараниями. Никто не встанет на вашу защиту, потому что получив оружие вы сами их обозлите. И тогда Валенсия будет в выигрыше. Пусть каждый ваш воин стоит десятерых белых. Чушь конечно. Но пусть будет так. Вот только если белые решат забрать вашу землю их будет сотня против одного вашего.
— Что еще ты хочешь сказать?
— Если мы договоримся о мире, я поставлю на берегу Изеры факторию, где вы сможете покупать и обменивать товары.
— И оружие?
— Если сможете его купить. Заметьте, цены на продажу будут ниже, чем на других факториях, а закупочные выше.
— И на оружие? — Вот же заладил.
— И на оружие, — все же подтвердил Сергей.
Оно конечно дурость, вооружать тех, кто заявил себя не с лучшей стороны. Но с другой стороны, Валенсия уже проявила себя, а потому довольно сильный буфер вовсе не помешает. И потом ищущий да обрящит, если сильно захотят, обзаведутся стволами и без его помощи. А так, торговля все равно сближает, какая‑то прибыль и опять же информация о настроениях в степи.
— А если мы скажем, что ты должен будешь нам заплатить, чтобы свободно плавать через наши земли?
— Атакующий Сокол, ты же умный человек. К чему такие вопросы? Мы не посягаем на вашу землю, а живем на землях куроки и по их приглашению. Того что они нам предоставляют, для нас вполне достаточно. Да, мы ходим по Изере и будем ходить и дальше. Но именно поэтому я и предлагаю поставить здесь факторию на выгодных для вас условиях. Хочешь сказать, что станешь мешать нашим пароходам? И как? Много ты уже помешал? Если вы решили, что я пришел сюда чтобы вас уговаривать, то вы ошибаетесь. Я пришел говорить о мире и сделать вам предложение. Просто помните, если вы откажетесь, то это ваше решение. Любой кто попробует напасть на наши пароходы, поплатится, потому что теперь на них будут пушки. Любой кто попробует напасть на наши дома, узнает, каково это, когда горит его шатер и гибнут его близкие. Не — эт, вожди. Я здесь не для того чтобы просить, а чтобы договариваться. Не захотите, лукавый с вами. Сами напросились. Советуйтесь, решайте, я буду ждать вашего посланца в Донбасе. Я все сказал.
Возможно арачи и сказали бы ему что‑нибудь, на столь пространные речи, но Варакин решил, что уже все сказал. Выяснять, кто из них круче и меряться мужским достоинством в его планы не входило. После всего того, что наворотили арачи, он и без того был сама любезность.
Сергей до последнего не сомневался, что арачи будут их атаковать. Он предполагал, что атака скорее всего будет произведена с двух направлений, со стороны реки и с суши. Поэтому скорее всего на поддержку артиллерии рассчитывать не придется. Тут бы Хору самому отбиться. Пароход с баржей стоит на якорях в двух сотнях метров от берега, с готовой к бою артиллерией. Но и в том что они отобьются Варакин то же не сомневался, как и в том, что это будет последняя крупная схватка.