Правление выражает Вам благодарность за оказанные услуги и сожалеет, что наши разногласия относительно планов компании на будущее вынудили нас на этот шаг.
Искренне Ваш
Майлз Джентри,
председатель правления и генеральный директор.
Письмо подготовила Б. С. Даркин, секретарь-казначей».
Я дважды перечитал письмо, прежде чем до меня дошло, что никакого контракта с «нашей фирмой» у меня никогда не было; тогда откуда ссылка на третий или какой-либо другой параграф?
К концу того же дня посыльный доставил запечатанную коробку в мотель, где я снимал номер. В посылке я обнаружил шляпу, настольный письменный прибор, логарифмическую линейку, книги, мою личную переписку и несколько документов. Но там не было ни описаний, ни чертежей, сделанных мною в процессе создания «Фрэнка».
Некоторые документы содержали весьма любопытные сведения, например, оказавшийся среди бумаг мой «контракт». Тот самый «третий параграф», оказывается, позволял им выставить меня на улицу без обычного трехмесячного пособия. Но еще более любопытным являлся «седьмой параграф». Он опирался на новейший антирабочий закон, по которому уволенный не имел права в течение пяти лет поступить на работу в конкурирующую фирму. Его бывший хозяин мог рассчитаться с ним наличными и по своему усмотрению принимать или не принимать его снова на службу. То есть другими словами, я мог вернуться на работу в любой момент, когда захочу, со шляпой в протянутой руке, умоляя Майлза и Белл взять меня обратно. Может, для этого они и вернули мне шляпу?
Долгих пять лет я не мог без их согласия работать в области разработки механизмов для облегчения домашнего труда. Да мне легче было горло себе перерезать.
Среди документов имелись и копии всех моих патентов (на «горничную», «Вилли-окномоя» и прочую мелочь), право на владение которыми, как оказалось, я передал фирме «Горничная инкорпорейтед»; оформлено все было как положено. «Ловкий Фрэнк», конечно, не был запатентован. Так я тогда думал, а как на самом деле — выяснилось позже.
Но я никогда не передавал никакого права на патенты фирме; даже не давал формального разрешения на их использование. Я не видел смысла в этом, — ведь «Горничная инкорпорейтед» была моим детищем.
В последних трех папках находились мои акции (те, что я еще не успел переписать на имя Белл), чек и письмо, в котором расписывалась по пунктам вся сумма: накопленная «зарплата» — за вычетом издержек по текущему счету, даже зарплата за три месяца вперед, опционные по «седьмому параграфу»… и премия в тысячу долларов «за особые услуги, оказанные фирме». Что ж, очень мило с их стороны.
Перечитывая эти удивительные документы, я осознал наконец, как неумно вел себя, подписывая не глядя все, что мне подсовывала Белл; подлинность моей подписи не вызывала сомнений.
На следующий день я полностью пришел в себя и решил посоветоваться с адвокатом-пройдохой, жадным до денег и таким же неразборчивым в средствах, как и они.
И я нашел такого.
Ознакомившись с бумагами и выслушав подробности дела, адвокат уселся поудобнее, сцепил пальцы на животе и мрачно изрек:
— Дэн, позвольте дать вам бесплатный совет.
— Да?
— Ничего не затевайте. У вас нет никаких шансов выиграть это дело.
— Но вы же говорили…
— Я помню, что говорил. Они вас надули. Но как вы это докажете? Они исхитрились бы и украсть все ваши акции или оставить вас без единого цента в кармане… И вы получили то, на что могли рассчитывать, если бы все шло нормально и вы сами захотели бы уйти из фирмы. Как они там формулируют — «за разногласия относительно планов на будущее»? Они выплатили вам все, что причитается… да еще кинули жалкую тыщонку в придачу — как знак того, что не держат на вас зла.
— Но у меня не было контракта! Я никогда не передавал никому свои патенты!
— Но бумаги-то говорят другое. Что подпись ваша — вы признали. Кто-нибудь может подтвердить ваши претензии?
Я призадумался. Нет, подтвердить не сможет никто. Даже Джейк Шмидт вряд ли знал, что происходит в конторе фирмы. Единственные свидетели… Майлз и Белл.
— Теперь об акциях, которые вы ей отписали. Тут можно найти зацепку. Если вы…
— Но как раз это — единственная законная сделка. Я действительно подписал акции на ее имя.
— Хорошо, пусть так. Но почему? Вы сказали, что преподнесли ей эти акции в качестве подарка по случаю помолвки — так сказать, в ожидании свадьбы. Как она ими воспользовалась при голосовании — к делу не относится. Если вы сможете доказать, что дарили ей акции по случаю помолвки в твердой надежде на брак и что она знала условия, принимая подарок, вы можете заставить ее или выйти за вас замуж, или вернуть нечестно присвоенное. Вспомним дело Мак Найти против Роудса. Тогда вы вернете контроль над делом и вышибете своих компаньонов, обвинив их в нечестности. Можете вы доказать?
— На черта теперь она мне сдалась, не собираюсь я на ней жениться…
— Дело ваше. Но давайте по порядку. Есть у вас свидетели или доказательства, ну, там письма или нечто в этом роде, которые подтверждали бы, что она принимала акции, зная: вы дарите ей их как будущей жене?
— Конечно, есть свидетели… все те же двое: Майлз и Белл.
— Теперь вам ясно? Ваше свидетельство против их свидетельства да плюс куча официальных бумаг — не в вашу пользу. Вам не только нет смысла что-нибудь затевать; больше того, вас вполне могут упрятать в психушку как параноика. Мой вам совет — найдите себе работу в какой-нибудь другой области… Или в крайнем случае ломитесь напропалую, организуйте конкурирующую фирму, чтобы оспорить их паршивый контракт. Хотел бы я посмотреть, как эти параграфы осуществляются на деле, тем более, что защищать вас буду не я. Но не пробуйте обвинить их в заговоре. Они выиграют процесс, да еще и обчистят вас до нитки — за счет судебных издержек.
Я внял его совету, но частично. На первом этаже дома, где помещалась его контора, был бар. Я зашел в него и надрался.
У меня хватило времени вспомнить все, что со мной случилось, пока я добирался до Майлза.
Когда фирма стала давать прибыль, он арендовал маленький домик в долине Сан-Фернандо и перебрался туда с Рикки, спасаясь от убийственной мохавской жары. Он ежедневно ездил до работы и обратно автобусом-экспрессом ВВС. И тут я вспомнил, что Рикки, к счастью, сейчас была далеко — в скаутском лагере для девочек на Большом Медвежьем озере. Мне вовсе не хотелось, чтобы она стала свидетельницей ссоры между мной и своим отчимом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});