Читать интересную книгу Робин Гуд - Дюма-отец Александр

— Сядьте рядом со мной, — помолчав, сказал рыцарь, — я не хочу причинить вам зла, я хочу, чтобы вы дали мне обещание, которое позволит вам не нарушить слова, данного вами этому таинственному незнакомцу, столь горячо вами любимому, а мне даст силы пережить ваше пренебрежение мною. Я прошу, а ведь я имею право требовать, Марианна, — добавил Хьюберт, встал и двинулся к девушке; та же спокойно, не торопясь, но твердо направилась к двери. — Дверь заперта, мисс Марианна, вы напрасно израните ваши прелестные ручки, пытаясь ее отпереть. Я предусмотрителен, прекрасное дитя; в замке нет никого, и, если вам в голову придет фантазия звать на помощь, то мои люди, которых я расставил на постах неподалеку от Барнсдейла, примут ваши крики за сигнал подогнать к крыльцу оседланных лошадей, и эти быстрые кони, хотите вы того или нет, умчат вас далеко отсюда.

— Сударь, — сказала Марианна, и в голосе ее послышались рыдания, — сжальтесь надо мной; вы просите меня о том, на что я не могу согласиться, и насилием вы не завоюете мое сердце. Позвольте мне удалиться: вы видите, я не кричу, никого не зову. Я достаточно уважаю вас, чтобы полагать, что вы можете всерьез угрожать мне похищением; вы человек чести, и вам и в голову не может прийти мысль совершить такой подлый поступок. Сэр Гай любит вас, сэр Гай уважает вас, ценит, так неужели вы осмелитесь так жестоко обмануть его в дружеских чувствах, которых вы сами же и добивались? Подумайте, ведь вся семья Гэмвеллов будет и отчаянии, а я… я наложу на себя руки, сэр рыцарь.

И Марианна разразилась слезами.

— Я поклялся, что вы будете моей.

— Вы поступили необдуманно, сударь, и если когда-нибудь в вашем сердце теплилась любовь хоть к одной женщине, подумайте, как было бы ей тяжело, когда бы вы ее любили, а другой мужчина попытался бы заставить ее предать эту любовь. Может быть, сударь, у вас есть сестра, подумайте о ней; у меня есть брат, и он не переживет моего бесчестья.

— Вы будете моей женой, Марианна, любимой и почитаемой; едемте со мной.

— Нет, сударь, никогда!

Хьюберт, потихоньку подошедший к Марианне, хотел обнять ее. Девушка выскользнула из этого невыносимого для нее объятия и, бросившись в угол комнаты, громко закричала:

— На помощь! На помощь!

Хьюберта мало испугали эти крики, поскольку он знал, что никакого действия они иметь не будут. На лице его появилась жестокая улыбка, и он схватил девушку за руки. Но пока он старался привлечь ее к себе, она мгновенно высвободила одну руку, выхватила кинжал, висевший у Хьюберта на поясе, и кинулась к открытому окну. Обезумев, бедняжка уже готова была или заколоться, или броситься вниз, как вдруг в тишине долины послышались мелодичные звуки рога. Марианна, уже перегнувшаяся через подоконник, вздрогнула, потом подняла голову и, не выпуская из рук кинжала, прислушалась; грудь ее часто вздымалась. Мелодия, вначале слабая и неотчетливая, становилась все слышнее и вдруг зазвенела громко и радостно. Хьюберт стоял, словно зачарованный этими неожиданными звуками, и не делал ни шага к Марианне, но когда рог умолк, он попытался оттащить ее от окна.

— На помощь, Робин, на помощь! — дрожащим голосом закричала Марианна. — На помощь, скорее, Робин, милый Робин, вас послало само Небо!

Хьюберт, пораженный этим грозным именем, попытался заставить девушку замолчать, но она отчаянно сопротивлялась.

Вдруг снаружи кто-то позвал Марианну по имени, вслед за тем послышались звуки борьбы, потом дверь комнаты, в которой находилась девушка, разлетелась на куски и на пороге появился Робин Гуд.

Не вскрикнув, не проронив ни звука, Робин Гуд прыгнул на рыцаря, схватил его за горло и бросил к ногам Марианны.

— Презренный! — произнес Робин, поставив колено на грудь Хьюберта. — Ты пытался обесчестить женщину!

Рыдая, Марианна упала на грудь жениха.

— Да благословит вас Бог, Робин, — прошептала она, — вы спасли больше, чем мою жизнь, вы спасли мою честь.

— Милая Марианна, — ответил молодой человек, — одного я прошу у Бога: пусть он дарует мне милость всегда быть рядом с вами в час опасности. Благословенно будь святое Провидение, приведшее меня сюда. Успокойтесь, вы сейчас мне расскажете все, что здесь произошло до моего прихода. А вы, наглец и негодяй, — продолжал Робин Гуд, повернувшись к рыцарю, уже успевшему подняться с пола, — убирайтесь отсюда; я слишком уважаю благородную девушку, которую вы осмелились оскорбить, чтобы драться в ее присутствии. Вон!..

Описать бешенство неудачливого соблазнителя просто невозможно; оно было близко к помешательству. Он бросил на влюбленных полный ненависти взгляд, произнес что-то невнятное и, пристыженный, униженный, обезоруженный и оскорбленный, вышел за дверь, шатаясь, спустился с лестницы и покинул замок, куда некоторое время тому назад явился полный радужных надежд.

Робин Гуд прижимал Марианну к груди, а она все плакала и плакала, хотя и пыталась показать своему спасителю, как она ему рада.

— Марианна, любимая моя Марианна, — нежно шептал Робин, — вам нечего больше бояться, ведь я с вами. Ну, поднимите ваше милое личико, я хочу, чтобы вы успокоились и улыбнулись.

Марианна пыталась сделать то, о чем так нежно просил ее возлюбленный, но не могла от волнения сказать ни слова.

— Кто этот молодой человек, друг мой? — спросил Робин после минуты молчания, усаживая рядом с собой все еще дрожавшую девушку.

— Один норманнский сеньор, чьи владения примыкают к Барнсдейлу, — робко ответила Марианна.

— Норманн?! — вскричал Робин. — Как же мой дядя принимает у себя в доме человека, принадлежащего к этому проклятому народу?

— Дорогой Робин, — ответила Марианна, — вы же знаете, что сэр Гай стар, осторожен и благоразумен. Не надо судить о его поведении под влиянием гнева, который вы испытываете в эту минуту. Если он принимает в доме рыцаря Хьюберта де Буасси, поверьте, что его к этому принудили серьезные причины. Как и вы, а может быть и больше, сэр Гай ненавидит норманнов. Помимо осторожности, которая заставила нашего дядю принимать рыцаря, тут сыграли спою роль хитрость, коварство и сладкоречивость этого человека, сумевшего обольстить всю семью. Сэр Хьюберт казался таким почтительным, учтивым и услужливым, что все пленились его добрым нравом.

— А вы, Марианна?

— А я, — ответила девушка, — вообще о нем не думала, но мне казалось, что во взгляде у него есть что-то лживое, не вызывающее доверия.

— А как он попал в комнату?

— Не знаю. Я плакала, потому что… — и девушка покраснев, опустила глаза.

— …потому что? — нежно переспросил Робин.

— …потому что вы все не шли, — ласково улыбаясь, ответила девушка.

— Милая моя!..

— Вдруг какой-то шорох привлек мое внимание, я подняла голову и увидела перед собой рыцаря. Он под каким-то предлогом покинул сэра Гая, удалил, вне всякого сомнения, служанок, а на подступах к дому расставил своих людей.

— Я это знаю, — прервал ее Робин, — двух, которые хотели помешать мне войти, я уложил.

— О дорогой Робин, вы меня спасли. Я бы умерла без вас: я уже занесла над собой кинжал, когда услышала, что вы трубите в рог.

— Где жилище этого негодяя? — спросил Робин, стискивая зубы.

— В нескольких шагах отсюда, — ответила девушка, подводя Робина к окну. — Подойдите сюда; видите здание — его крыша возвышается над деревьями? Это и есть замок сеньора де Буасси.

— Спасибо, дорогая Марианна. Не будем больше говорить об этом человеке, при одной мысли о том, что подлые руки могли коснуться ваших, я жестоко страдаю. Поговорим о нас, о наших друзьях, у меня есть для вас хорошие новости, которые принесут вам радость, дорогая Марианна.

— Увы, Робин, — грустно ответила девушка, — я так мало привыкла радоваться, что и надеяться не смею на счастливое событие.

— И вы не правы, милый друг. Ну, постарайтесь же забыть, что случилось, и попробуйте догадаться, какие у меня для вас новости.

— Дорогой Робин! Я предчувствую какую-то нечаянную радость. Вас помиловали, да? Вы свободны, и вам не надо больше прятаться от людских глаз?