Читать интересную книгу Время гарпии - Пирс Энтони

Сердечко Глохи сжалось: гадкий нимфоманьяк говорил правду. Она и сама задумывалась о том, какое право имела обрекать на смерть Трента и Косто. Велко тот, положим, уже мысленно простился с жизнью, но как быть с другими? Почему они должны платить за ее упрямство и глупость столь ужасную цену?

Однако мысль о замужестве со столь грубым, вульгарным, невоспитанным нимфоманьяком, вдвое превосходящим ее ростом и даже отдаленно не походившим на мужчину ее мечты, казалась ничуть не менее ужасной. Конечно, крылатой гоблинше трудно представить своим мужем человека, но если уж выходить за кого-нибудь из этого племени, то этот кто-нибудь мог бы походить на Трента.

Впрочем, Глоха понимала, что при всей привлекательности подобной идеи осуществимость ее более чем сомнительна.

Но как же ей поступить? Ни брак с Велено, ни голодная смерть отнюдь не казались подходящим выходом: ей оставалось лишь надеяться, что Метрия приведет помощь. Тогда и она, и ее друзья избавятся от гадкого нимфоманьяка и покинут этот гадкий замок.

Велено немного подождал, но ответа не последовало, и он затопал по лестнице вниз. Похититель не сомневался в том, что время на его стороне. И вполне возможно, — хотя об этом не хотелось даже и думать, — был прав. Если только Метрия не…

В каморке заклубился дым.

— Ну вот я и вернулась, — объявила демонесса.

— А помощь привела?

— Не совсем. Но я им положила.

— Что ты им?

— Удружила, услужила, приложила, наложила…

— Доложила?

— Неважно!

Глоха умерила пыл, чтобы не тревожить Велко.

— Итак, ты доложила обстановку. Но кому «им»?

— Всем подряд. Твоим гоблинам, гарпиям, крылатым кентаврам, великанам…

— Великанам?

— Ну да. Этот малый, — она кивнула на мирно посапывавшего в объятиях Глохи эльфа, — он ведь великан.

— Хорошо придумано, — приободрилась Глоха. — Если невидимые великаны придут сюда, они попросту снимут с замка крышу, и я окажусь на свободе. Молодчина, Метрия!

— Спасибо! — пролепетала демонесса, слегка порозовев и потупив очи.

Глоха, изумленная подобной скромностью, потеряла нить размышлений. Впрочем, нить упала неподалеку, так что девушка смогла ее подобрать.

— Так, значит, помощь к нам прибудет? Ты сообщила, где нас искать?

— Ну конечно, я всем все сообщила. Даже сказала огру Загремелу, что Танди задержится с возвращением: ты-то ему так этого и не передала. Все прибудут сюда примерно послезавтра.

— Послезавтра! — воскликнула Глоха, но тут же принялась снова укачивать Велко. — Но до послезавтра мы тут все помрем от голода и жажды! — закончила она уже шепотом.

— Умрете от чего?

— Неважно! Важно то, что Велко ни за что не протянуть так долго без еды. Нам нужно срочно что-нибудь сделать.

— Ну например?

Глоха подавила вздох.

— Например, выйти замуж за Велено.

— Ты хочешь, чтобы я за него вышла?

— Нет. Он хочет жениться на мне, и мне, видно, деваться некуда. Как это ни противно, придется соглашаться. Другого выходя я не нахожу.

Однако демонесса, похоже, полагала иначе. Вся эта история с замужеством ее заинтересовала.

— А что, если все-таки за него выйду я?

— Невозможно. Ты ведь демонесса и любить неспособна. А его чары не рассеются, пока кто-нибудь его не полюбит.

— А разве ты можешь его полюбить?

Сердечко Глохи снова сжалось.

— Да, тут ты, наверное, права. Полюбить я, конечно, способна, но никак не Велено. Он мне противен, а значит, я для него все равно что демонесса. Даже если соглашусь на замужество, его чар это не разрушит, и все будет напрасно. Получается, что для него я все равно что демонесса.

Поняв это, девушка испытала некоторое облегчение.

— А если я выйду за него замуж и притворюсь, будто полюбила? — спросила Метрия. — Одурачу его. Думаешь, это сойдет?

Вопрос показался Глохе трудным.

— Боюсь… — проговорила она после некоторого размышления, — тебе его не одурачить.

— Чтоб ты знала, — искренне вознегодовала Метрия, — я кого угодно одурачу, стоит мне только захотеть. Кого угодно, кроме Балломута.

— А это кто такой?

— У, это демон, профессор УНИВЕРМАГа. Он страшно умный, а насчет всех остальных думает, будто у них в голове один дым. Чаще всего он прав, но из-за того, что вечно выставляет всех дураками, именно его-то и хочется обдурить куда больше, чем кого-либо иного. Но куда там. Я было попробовала прикинуться бедной сироткой, но он меня мигом раскусил. А ведь как старалась, как старалась…

Метрия растаяла в дыму, и на ее месте возникла одетая в лохмотья, изможденная малютка с огромными, полными слез глазами.

— Купите спички! — жалобно заголосила она. — Выручите несчастную сиротку! Бедную, несчастную сиротку, которой не хватает на пропитание!

— Здорово! — от всего сердца восхитилась Глоха. — Сиротка что надо, я бы ни за что не отличила от настоящей.

Личико бедной малютки опечалилось еще пуще.

— Вот видишь, а он мигом вывел меня на чистую воду. Не демон, а кошмар какой-то…

— Это вы о ком? — спросил проснувшийся Велко. Малышка в лохмотьях подняла на него заплаканные глаза.

— Я несчастная маленькая сиротка, добывающая скудное пропитание, торгуя спичками. Всем меня приближают…

— Что с тобой делают?

— Принижают, ублажают, обнажают…

— Может, обижают?

— Неважно! — фыркнула демонесса.

— Привет, Метрия, — сказал Велко со слабым смешком. Сиротка обратилась в дым.

— Кто меня выдал? — осведомилась демонесса, вернув свой обычный обольстительный облик.

— Никто, я случайно догадался, — ответил Велко. Метрия смерила его недоверчивым взглядом, но спорить не стала.

Глоха предпочла вернуться к вопросу, затрагивавшемуся ранее.

— Мне кажется, Велено ты бы смогла провести, — промолвила она. — Только вот этично ли это?

— Кому какое дело до этики, если это сработает? — пожала плечами Метрия.

— Провести Велено? Вы о чем? — спросил Велко.

— Он хочет жениться на женщине, которая его полюбит, — пояснила Глоха. — Метрия может выйти на него замуж и притвориться влюбленной.

— Зачем?

— Ради нашего освобождения.

— Но зачем это ей? — снова спросил он.

— Да затем, — пояснила Метрия, — что такое самопожертвование будет способствовать постижению мною истинной греховности…

— Чего?

— Условности, верховности…

— Может быть, духовности?

— Неважно! — буркнула Метрия.

— Мне кажется, я понимаю, — промолвил Велко. — Метрия считает, что если она сумеет убедить Велено в своей любви, то он освободит нас и нимф, а ее поступок по своей человечности будет близок к человеческому. А это, в свою очередь, приблизит ее к постижению любви. Так?

— Примерно, — ответила демонесса. — Но все, само собой, будет обставлено строгими условиями: или он отпускает своих пленников, или никакого траха.

Что означает последнее слово, Глоха не поняла, однако решила не уточнять: ей почему-то показалось, что лучше этого не делать.

— Звучит более чем заманчиво, — признала она, — но, как мне кажется, мы не можем пойти на это из соображений морали и нравственности.

— Объяснит мне кто-нибудь, почему меня должны интересовать столь странные соображения? — спросила Метрия.

— Дело в том, что такого рода соображения весьма волнуют людей, способных испытывать настоящие чувства.

— Неужто обязательно тыкать мне в нос мою бесчувственность? — досадливо проворчала демонесса.

— Просто чувства — это такая деликатная сфера, — несколько сбивчиво откликнулась Глоха, — что тем, кто их не испытывает, бывает трудно объяснить, что к чему.

— Давайте уточним: этому вашему Велено наличие души ничуть не мешает хватать всех подряд в плен, вызывать с кем ни попадя аистов, морить людей голодом, принуждать девиц к замужеству и вообще делать, что ему вздумается. При этом он считается способным испытывать чувства, надеется обрести любовь, и вообще с ним все в порядке. Но вот одурачить его ради освобождения ни в чем не повинных пленников — это, оказывается, нехорошо. Должна заметить, что эти ваши мораль и нравственность весьма своеобразны.

— Ну… Если смотреть с такой позиции… — растерянно пролепетала сбитая с толку Глоха.

— Велено совершенно безнравственный тип, — пришел ей на выручку Велко. — Но из этого не следует, что и нам надо брать с него пример. Мы предпочитаем руководствоваться не худшими, а лучшими образцами.

— Вот именно! — обрадовано подхватила Глоха.

— Прекрасно, давайте перейдем к практической стороне дела. Предположим, я честно признаюсь ему, что являюсь демонессой и полюбить его по-настоящему не смогу, но вот выйти за него и притвориться влюбленной так, чтобы он избавился от своего магического облизательства…

— От чего?

— Привязательства, отвязательства, завязательства…

— Обязательства?

— Неважно. Речь о другом. Он чего-то хочет, я тоже чего-то хочу. Почему бы нам не заключить сделку? Что тут безнравственного?