В системе правительства существует Центральное статистическое управление. Все хорошо, но тут появляется маловнятная статья, критикующая постановку статистики в стране [3.117. С. 181–201]. Вредительскую идею тут же подхватывают, и на своем заседании 2 апреля 1987 г. Политбюро принимает решение о реформе и создании Госкомстата. Что это меняет, зачем — не ясно…
Многократно критиковались в печати льготы аппарата, в частности, то, что строились роскошные санатории и больницы. По постановлению Совета Министров СССР от 12 октября 1989 г. № 866 4-е Главное управление при Министерстве здравоохранения упразднено. На его месте было создано Лечебно-оздоровительное управление при Совете Министров СССР. Что изменилось в действительности? Ничего, но эффекты разрушения переносились все дальше и дальше… «Трудящиеся одобряли» самоубийственные действия.
Однако структуры не только разрушались и переделывались, но одновременно создавались и новые. Главное управление государственной приемки продукции Госстандарта СССР введено с 1 января 1987 г. на 1500 предприятиях. Начальники ОТК при этом становились замами директоров по качеству. «Неблагополучие в вопросах качества Действительно требовало неотложных мер. Было совершенно очевидным, что начинать надо было с пересмотра общегосударственных и республиканских стандартов, увязки их, гармонизации с мировой практикой, приведения в соответствие с мировыми стандартами, с оснащения предприятий совершенным технологическим оборудованием, контрольно-измерительными приборами, инструментами, материалами, решительного повышения квалификации кадров, осуществления комплекса мер экономического характера, которые стимулировали бы высококачественную работу, побуждали к внедрению прогрессивных технологий, жестко карали рублем за техническую отсталость, консерватизм и небрежность, за выпуск брака, неходовой продукции. (То есть, по автору, здесь требовалось ввести полный инновационный цикл, где должны были быть взаимоувязаны все составляющие технологического процесса и пограничные элементы. — А.Ш.) Однако Правительство решило пойти по пути усиления контроля, создания громоздких структур, призванных осуществлять приемку продукции. (…)
Шума вокруг госприемки было много, но практически она ничего не дала. (…)
Опыт показывает: любые структурные подразделения, функции которых ограничиваются задачами контроля без установления ответственности за достижение конкретных результатов в лучшем случае бесполезны. Чаще всего они наносят вред, ибо отвлекают от производства немалое количество специалистов, вносят ненужные (…) сложности в работу. (…) Что касается госприемки, то спустя некоторое время от нее — за ненадобностью и бесполезностью — отказались» [21. С. 27–28].
В мае 1991 г. создан Фонд государственного имущества СССР при председателе С. В. Ассекритове в ранге министра. Это вполне понятное удобство для номенклатуры, начавшей поход за госсобственностью: не бегать по всем министерствам и собирать данные о стоимости предприятия и его отдаче, а получить все сведения в одном месте. Началось размывание государственной собственности. 15 августа 1989 г. Министерство газовой промышленности СССР (министр В. С. Черномырдин) было преобразовано в госконцерн «Газпром». А Министерство транспортного строительства СССР (министр В. А. Брежнев) превратилось с 1991 г. в государственную корпорацию «Трансстрой», а с 1993 г. — АО. Аппаратчикам, согласившимся перейти из министерств в конторы концернов, при этом начинают платить больше, чем в советском учреждении. Промстройбанк добавил в свое название «коммерческий», Жилсоцбанк дробился на несколько более мелких по территориальному признаку.
Теперь Госснаб СССР. Первый случай преобразований относится еще к 1986 г., когда его председатель Л. А. Воронин выдвинул идею о переводе предприятий и КБ (!) ряда министерств на условия снабжения через оптовую торговлю. Потом оказалось, что при постоянном дефиците это звено внедрить невозможно, и идея вскоре провалилась [3.44. С. 91], на заключительной же стадии он был поэтапно преобразован в несколько товарно-сырьевых бирж.
Академию наук СССР трудно уничтожить по ряду причин, значит, надо создать некий политизированный «Союз ученых», который был бы «параллельной структурой» и противовесом официальному.
Пресловутая гласность вела к созданию внутри МИДа Управления информации, а в аппарате Совмина СССР — Отдела информации.
Совет Экономической Взаимопомощи
Напомним, что в него входили: Болгария, Венгрия, Вьетнам, ГДР, Куба, Монголия, Польша, Румыния, СССР, Чехословакия. Сама «советская экономическая система была глубоко интегрирована со странами социалистического лагеря. (…) Любые серьезные изменения в этой системе должны были затронуть экономику этих стран.
Масштабы реформ, таким образом, объективно выходили за пределы Советского Союза и охватывали все страны социалистического содружества, которые во многом повторяли наши ошибки управления хозяйственным комплексом и имели настолько глубокие интегрированные связи с советской экономикой, что ее обособленное преобразование было бы практически невозможным. Потребность в реформах была настолько же насущной и вызвана теми же причинами, что и у нас» [3.77. С. 97].
Вспоминает министр внешних экономических связей К. Ф. Катушев: «На сессии СЭВ в Софии в 1990 году советская делегация в выступлении главы правительства Н. Рыжкова предложила ввести доллар как расчетную единицу в товарообороте между странами СЭВ, а затем, после 3–5-летнего периода, перейти уже на действительно долларовые расчеты. Это был трезвый и оправданный подход, однако всесущий новатор М. Горбачев (…) дал команду немедленно перейти на расчеты с соцстранами в долларах. Системе экономических отношений с восточными странами Европы был нанесен такой удар, которого она выдержать не могла» [23. С. 153; 28. С. 231]. На расформирование СЭВ и урегулирование имущественных вопросов было отведено 90 дней после Будапештской встречи (июнь 1991 г.) [3.118. С. 1, 6].
Организация Варшавского договора
Бывший сержант А. Н. Яковлев доказывал и смог «доказать», что Варшавский договор не нужен [3.119. С. 208]. Вывод войск из Европы сопровождался причитаниями типа: «армия в национальных границах», — но почему-то демократы, «открыв» этот принцип, решили применить его не ко всем, а только к советской стороне?
И в результате американцы вполне весомо по итогам могли сказать: «Мы выиграли «холодную войну». Вы проиграли. Мы не собираемся делать вид, что наши позиции равны. Они не являются таковыми. Мы здесь находимся по приглашению. Вы — как оккупанты. Наши союзники хотят, чтобы мы остались в Европе. Ваши — хотят, чтобы вы ушли. Настал момент истины» [3.120. Р. 2]. Ничего не скажешь: красиво сделано и красиво сказано!
Договор о капитуляции под видом Договора об уничтожении ОВД приехали подписывать первые лица государств-участников. М. С. Горбачев не рискнул поехать и послал вместо себя столь удобного вице-президента Г. И. Янаева. При этом не были использованы возможности для сохранения статус-кво в военном отношении «Обстановка позволяла в договоре о роспуске ОВД сохранить положение, которое закрепляло бы обязательства стран Варшавского договора не участвовать впредь ни в каких блоках и союзах…
Москва дистанцировалась от своих бывших союзников. (…) Мы просто отдали эти страны Западу. Одним махом всех бросили и забыли!» [3.121. С. 3] Нет, не забыли. Мы глянули на карту и увидели, что теперь ракеты тактического звена стран НАТО достают до Москвы.
Союзные республики
Залихорадило не только структуры в центре, но и работу республиканских и местных органов власти. Начался процесс перевода из привычной плоскости взаимосотрудничества в плоскость противоречия. Центр активно подыгрывал сепаратистам. В «горячих точках» можно было испытать Сполна все прелести оргвойны: в разное время и на разных стадиях были перепробованы, наверное, все способы и методы. Блокировались здания партийных и государственных органов в столицах республик, то же самое МВД и КГБ, штабов армии и флота; в некоторых местах советская власть просто ликвидируется и ее подменяют структуры Народных фронтов; при малейшем желании руководителей противостоять разгулу сепаратизма, нижестоящие структуры, назначенные «предыдущими руководителями республики и включенные в коммуникации взаимоотношений с «теневой» экономикой, активизируют свою деятельность по дискредитации нового руководства республики.
Практические приемы этой деятельности варьируются от требований к подчиненным активней участвовать в беспорядках, провоцировать забастовки на своих производствах до распространения клеветы, порочащих слухов и обвинений в «русификации» высшего звена управления» [3.122. Ч. 2. С. 14].