Читать интересную книгу Исповедница - Терри Гудкайнд

Орден стремится к уничтожению свободы. Нож, который он пытается всадить в сердце Ричарду, поднят из приверженности к безнравственным верованиям. И Ричард понимает, что ему необходимо уничтожить источник этих верований, или всем свободомыслящим людям придется от рук тех, кого воодушевляют и кормят их собратья из Древнего мира.

Война – ужасное занятие. Чем быстрее она закончится, тем меньше страданий и смерти принесет. Такова цель Ричарда. Малодушный съежился бы при мысли о том, что ему предстоит сделать, из-за страха быть раскритикованным нечестивцами. Ричард не собирался допустить, чтобы его останавливали словами лицемеров и противников.

Правда заключается в том, что его приказ предусматривал, что его солдаты всякий раз, когда это позволяет ситуация, не должны причинять ущерб людям, но главнейшая их цель – скорейшее окончание войны. И чтобы добиться этого, им нужно разрушить способность Ордена вести войну. Как воины, они несут ответственность, которую Ричард Рал возложил на них, и защищают право своего народа на существование. Он сказал им, что все остальное неважно и ведет только к могилам.

Эта война – всего лишь продолжение великой войны, что бушевала в древние времена, но практически так и не закончилась. Древний мир вновь оказался добычей порочных идей Ордена. Сколько жизней уже потеряно без всякой пользы из-за этих верований? И сколько еще они заберут?

В прошлый раз у тех, кто боролся в подобными учениями, не хватило мужества, чтобы сокрушить их, обратив в холодный безжизненный пепел, а в результате эта древняя война разгорелась снова, запаленная руками Братства Ордена. Как и в тот раз, она была зажжена все теми же бездумными идеями, в которые каждый должен поверить с тем же отчаянием, что и они, или умереть.

Ричард понимает, что сейчас с этим требуется покончить раз и навсегда, что мир живого должен быть очищен от яда Ордена. И ему хватит мужества сделать именно это. На него не повлияют ваши ядовитые упреки. Его не волнует, что подумают о нем другие люди. Его заботит только то, чтобы они не смогли вновь причинять вред ни ему, ни тем, кто находится на его попечении.

И чтобы обеспечить это, те, кто проповедует ненависть Ордена, будут выслежены и убиты.

Армия Д’Хары не сравнима с войсками Имперского Ордена, но они будут истощать твои силы. Они будут жечь посевы и сады, разрушать мельницы и конюшни, крушить дамбы и каналы. Всякий, кто окажет сопротивление их попыткам лишить Древний мир возможности поддерживать войну, будет уничтожен.

А самое главное, что эти войска будут перерезать линии снабжения, ведущие на север. Лишить вас возможности убивать этих людей – вот единственная цель Ричарда. В отличие от тебя, он не пытается преподать кому-то урок превосходства – но только старается остановить тебя.

Не будет никакой финальной битвы, чтобы завершить все, как предусмотрено твоим планом. Ричарда не интересует, как именно будут остановлены твои люди, но только то, чтобы они были остановлены – раз и навсегда.

Без припасов твоя армия лишится силы и погибнет здесь, на этой голой равнине. Этого будет достаточно для победы.

Джегань улыбнулся так, что это, в свою очередь, заставило Никки остановиться.

– Дорогая, Древний мир очень велик. Они просто напрасно тратят свои силы, сжигая посевы. Им не под силу объять необъятное.

– Им это и не нужно.

Он пожал плечами.

– Они могут нападать то там, то здесь на караваны с припасами, но это будут всего лишь пожертвования наших людей, сделанные ради продвижения общего дела. Каковы бы ни были эти потери, они – всего лишь плата за достижение высокой морали.

Понимая, насколько ценна окончательная победа, я уже распорядился о чрезвычайном увеличении числа караванов снабжения, отправляемых на север нашим доблестным войскам. Мы сможем отправить к армии больше и людей, и припасов, чем Ричард может надеяться задержать.

Люди Древнего мира готовы жертвовать тем, чем потребуется, для того чтобы видеть, что у нас есть все необходимое для продолжения нашего дела. Цена станет выше, но наши люди будут рады понести эти расходы. Скорее всего, ты права, многие из тех караванов будут уничтожены, но сил д’харианской армии недостаточно, чтобы остановить их все.

Никки внутренне сжалась.

– Пустое хвастовство.

– Если не веришь, сама сможешь убедиться, говорю ли я правду. Довольно скоро сюда прибудет очередной идущий к нам караван. Этот караван с припасами такой длинный, что нужно стоять на одном месте почти два дня, чтобы проследить, пока он весь пройдет мимо. Не беспокойся, у наших доблестных воинов будет достаточно припасов, чтобы довести эту войну до завершения.

Никки покачала головой.

– Ты не видишь всей картины. Если тебе не удастся захватить и уничтожить д’харианские силы, ты не сможешь выиграть эту войну. В Древнем мире, как и повсюду, есть люди, которые стремятся жить собственной жизнью, так, как хотят они сами. Орден своими учениями может обмануть многих, но везде остаются отдельные люди, живущие своим умом и понимающие правду жизни. И по всему Древнему миру достаточно таких людей, готовых повернуться против Ордена.

К примеру, хотя бы, Алтур-Ранг. Я была там, когда он пал. Он был местом бескрайнего страдания под правлением Имперского Ордена. Теперь, когда он сбросил эти кандалы, люди там просто благоденствуют. Другие люди увидят там эти перемены и будут стремиться к тому, чтобы жить самостоятельно. Они тоже захотят процветания.

Джегань выглядел оскорбленным, что вынужден слушать такие речи.

– Процветания? Они всего лишь язычники, пляшущие на земле, которая станет их могилой. Они будут сокрушены. И это будет именно то, что должны видеть люди, – что Орден должным образом наказывает тех, кто избегает исполнения своего долга перед ближним. Наказание, которое они понесут за себялюбие, запомнится им на тысячи лет.

– А как же д’харианские войска? Эти волки, выпущенные на твоих овец? Их не так-то легко уничтожить. Они будут продолжать подрывать власть Ордена. Они будут продолжать преследовать тех, кто повинен в том, что война пришла на север, потрошить сердце Ордена – его Братство.

Джегань усмехнулся.

– О, дорогая, на этот счет ты ошибаешься. Ты забыла о шкатулках Одена.

– У тебя их только две.

– В данный момент, возможно, и так, но у меня будут все три. И когда я получу их, то высвобожу силу Одена, чтобы она служила нам. С помощью силы Одена все противодействие будет сметено огненной бурей нашего праведного дела. Я использую ее, чтобы выжечь плоть каждого из д’харианских воинов, и оставлю всех их умирать медленной, мучительной смертью. Преследуемые силой Одена, они не найдут места, где могли бы спрятаться. Их крики будут услаждать праведный гнев наших людей, страдающих сейчас от их жестокости. И каждого из изменников-язычников в Алтур-Ранге я заставлю страдать за предательство наших учений.

Сила Одена послужит делу Братства Ордена и, в конечном счете, уничтожит войска Д’Хары, где бы те ни были.

Я сотру кости Ричарда в пыль. Он, можно считать, уже мертв, но пока просто не знает этого.

Мрачная усмешка Джеганя вызвала у Никки неприятные мурашки.

– Но сперва, – сказал он почти с восторгом, – я позволю ему жить достаточно долго, чтобы он все это увидел; достаточно долго для истинного страдания. Ты же знаешь, мне нравится, чтобы те, кто противились моей воле, жили достаточно долго, чтобы выдержать боль надлежащего страдания.

Его голос понизился до хриплого шепота.

– И под конец у меня есть в запасе нечто очень, очень дорогое и милое для Ричарда Рала. Получив под контроль силу Одена, я в конечном итоге смогу доставить ему боль, какую он не в состоянии даже вообразить. Я доставлю ему такое эмоциональное страдание, которое сломит его дух и растерзает его душу, прежде чем погибнет его бренное тело.

Никки поняла, что Джегань говорит о Кэлен, но постаралась не показывать ему, что знает об этом. От нее потребовалась вся сила воли, чтобы не бросить взгляд в ее сторону, не показать, что она видит ее.

– Победа будет за нами, – сказал он. – Я предлагаю тебе возможность вернуться на мою сторону… на сторону Ордена. Ведь в конечном счете у тебя нет иного выбора, как смириться с волей Создателя. И сейчас для тебя как раз самое время признать моральную ответственность за ближнего.

Она знала, с той самой минуты, когда вступила в лагерь, что у нее нет возможности избежать неизбежного. Она больше никогда не увидит ни Ричарда, ни свободы.

Джегань сделал пространный жест рукой.

– Ты не сможешь ничего добиться своим детским увлечением Ричардом Ралом.

Никки знала, что будет, если она не подчинится его власти и не примет его предложение. Если она не согласится, он постарается сделать ее пребывание здесь как можно более мучительным.

Но теперь ее жизнь принадлежит ей, и она не собиралась добровольно отказываться от нее.