— К ночи?
— Возможно.
Лукьен посмотрел вперед. Там не было ничего, кроме нескончаемых песков.
— Я бы все-таки сказал, завтра.
Кахра хихикнула:
— Пустыня дурачит вас. Так что ни на что не рассчитывайте. Джадор может быть прямо перед нами, но пустыня спрячет его.
Кибитка защищала от палящего солнца, поэтому на девушке не было головной повязки, и волосы густой волной рассыпались по плечам. Она все больше и больше напоминала Лукьену Кассандру.
— Вы такой странный, — произнесла она. — Говорите не так, как старик.
— Имеете в виду Фиггиса? Да, как Фиггис, не говорит никто. Его невозможно заставить замолчать.
— Вы тихий, как и вон тот, — Кахра украдкой бросила взгляд на Трагера. — У него вид, как будто он объелся кислого винограда.
Лукьен кивнул:
— Таков наш Трагер.
— Вы друг друга не любите. Почему? — Кахра наклонилась поближе.
— Это длинная история, девушка, и не особенно интересная.
— Он зовет вас капитаном. Он ваш слуга?
— Что-то вроде этого, — пояснил Лукьен. — Он служит под моим началом, в отряде королевских гвардейцев.
— В Лиирии! — живо отреагировала Кахра. — Фиггис рассказывал мне о Лиирии. Говорит, ваш король — великий человек, хочет мира во всем мире. Поэтому-то вы и идете в Джадор, верно?
Лукьен ненавидел себя за ложь, но произнес:
— Да, это так. Мы эмиссары нашего короля.
Кахра с трудом выговорила:
— Эм-а-се-ры?
— Эмиссары, — поправил Лукьен. — Считайте — друзья. Собираемся стать друзьями Джадора. — Он показал на мешки, висящие на шее верблюда. — Везем подарки кагану и кагане, дабы показать им наши дружественные намерения.
— Ваш король великодушен, — сказала Кахра. — Расскажите о нем. Нам всем интересно.
Мива и другая девочка, Йилена, придвинулись поближе.
— О чем вы хотите знать? — спросил Лукьен.
— Хотим историю.
— Что?
Кахра улыбнулась.
— Ганджисы — народ историй. Мы рассказываем историю нашей страны в маленьких рассказах-притчах. Так что расскажите нам о своем короле и его истории. Если он великий король, значит, и история у него великая.
Лукьен подумал минутку. Был ли Акила великим королем? Пожалуй, великим гуманистом — это да, но правил он Лиирией слишком короткий срок, чтобы зваться великим правителем.
— Про Акилу нет историй. Я знаю его всю жизнь, но не могу вспомнить ни одной.
— Так это и есть история, — не согласилась с ним Кахра. — Вы и он, вместе. Если вы знаете его всю жизнь, тогда это и его история, и ваша. Расскажите ее нам. Это поможет скоротать время.
Лукьен согласился. Он поведал об Акиле, о том, как тот стал добрым человеком, видящим Лиирию широким взором, человеком мира и справедливости. Рассказал про встречу на улицах Кота. Кахра и ее сестры слушали, как зачарованные, о том, как Лукьен рос в Лайонкипе и стал стражем при короле Балаке, братом Акиле, как они вместе учились в военной школе. Лукьен похвастался солдатскими подвигами. Оценки у него были почти такие же, как у Трагера, но он был лучшим солдатом в бою, вот почему сейчас он капитан королевских гвардейцев. Кахра улыбнулась, но позволила Лукьену продолжать, и почти целый час он развлекал их сказками о войне и солдатской доле, о дружбе с Акилой, порой бурной, но не уставал повторять, что они действительно, действительно очень любят друг друга.
— Как братья, понимаете, — делал упор Лукьен, понимая, что не в его интересах разъяснять болезненные детали. Кахра слушала и казалась заинтригованной, но будто что-то подозревала, хотя и не проронила ни слова. Лукьен перешел к той части истории, когда умер король Балак, оставив трон Акиле. Рассказал про Риик, про то, как Акила решил заключить с ним мир, как тепло их принял король Карис, несмотря на годы войны. Наконец, упомянул про Кассандру.
— Ах, значит, у вашего короля есть женщина, — заключила Кахра. — Расскажите нам про нее. Она красива?
— О, да, — мягко проговорил Лукьен.
Глаза девушки сузились.
— Королева для вас означает нечто особенное.
— Почему вы так решили?
— Ваш голос. Он изменился, когда вы заговорили о ней. — Кахра смотрела на свои босые ноги. — Простите меня. Вы не хотите о ней говорить…
— Нет. Я вовсе не это имел в виду. Все дело в том, что королева Кассандра очень больна. Может умереть. Я беспокоюсь о ней, вот и все. Беспокоюсь об Акиле.
— Да, это понятно. Вы часто думаете о них. Оба они много значат для вас.
Лукьен усмехнулся.
— Вам бы быть прорицательницей, Кахра. — Но потом вздохнул: — Не хочу больше говорить о Лиирии. Теперь ваша очередь. Расскажите о Джадоре.
— Вы уже скоро увидите Джадор.
— Так подготовьте меня. Какой он?
Девушка немного подумала:
— Он красивый.
— Как Ганджор?
— Нет, Ганджор грязный. Джадор чистый и прекрасный. Весь белый.
— Но как же они живут в пустыне? — поинтересовался Лукьен. — Ганджор находится возле реки Агора. А где берут воду жители Джадора?
— В Джадоре есть река. Она течет с гор. И сам Джадор — не в пустыне. С него начинается новый мир.
— Новый мир? Значит, за пустыней есть нечто большее, чем Джадор?
Кахра отвела взгляд, как будто пойманная врасплох.
— Всегда есть что-то большее, — уклончиво проговорила она.
— Что же за Джадором?
— Я сказала вам: горы.
— А за горами? Там что-то есть?
Кахра пожала плечами.
— Я не знаю. Никогда там не была.
Лукьен был готов поклясться: девушка что-то скрывает.
— Но у вас должны быть идеи по поводу этого. Есть ли страны за Джадором? Еще люди, похожие на них?
— За горами должны быть люди, — подтвердила Кахра. — Мир велик.
— Да, — согласился Лукьен. — Надеюсь. — Он не был удовлетворен ответом, но решил не давить на девушку. Только он собрался сменить тему, как услышал крик.
— Лукьен, Трагер, глядите! — ликующе вопил Фиггис.
Лукьен посмотрел на библиотекаря. Он указывал куда-то вперед, где над горизонтом показалось нечто огромное. После нескольких дней бесконечных песков Лукьену пришлось подумать, прежде чем он догадался, что видит горы.
— Черт меня подери…
Кахра рассмеялась.
— Видите? Пустыня постоянно водит нас за нос.
Лукьен приставил ладонь к глазам, защищаясь от солнца:
— Джадор?
— Почти, — подтвердила Кахра. — Она рассматривала горы, показавшиеся вдали. — Скоро будете на месте.
Бело-золотой город кагана Кадара стоял на скальном основании, он блестел, словно маяк, посреди раскаленных песков. Высокие башни и купола, улицы, выложенные известняком. Он превосходил Кот и по размерам, и по красоте. Не было городских ворот, чтобы впустить их. Гостеприимная центральная улица манила за собой. Зеленые деревья стояли, словно стражи, усыпанные плодами и лениво покачиваясь на ветру. Вдоль дорог был устроен городской акведук, приносящий воду с далеких гор. Улицы Джадора были заполнены караванами со всей пустыни. Всюду были верблюды и темнокожие люди, похожие на клан Джебела. И еще тут были крилы. Здесь, на окраинах города Лукьен видел быстроногих ящеров, бегущих по улицам, на некоторых восседали наездники, другие тянули повозки. После пяти дней в пустыне это было похоже на сон, и Лукьен смотрел вокруг широко открытыми глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});